Курить хотелось невыносимо. Я вскочил и принялся наворачивать круги по квартире, разыскивая источник огня. Интересно, когда же она успела? Ну да, конечно, – пока я дрых. Эх, наверняка надо было как-то проявить внимание, выказать благодарность… Я, как дурак, бестолково метался взад-вперёд, в который раз проверяя одни и те же места. Куда же она их подевала? Порядок-порядком, но зажигалки-то в чём провинились?

Есть у женщин милая привычка – попав к вам домой и немного освоившись, они принимаются наводить этот самый порядок. Вдобавок они, как бы невзначай, забывают тут и там серёжки, кольца, заколки для волос, браслетики и тому подобные мелочи, понемногу заполняя своими запчастями совершенно неожиданные ниши вашего жилища. Так вот, "наваждение порядка" заключается в том, что, определяя места для вещей, женщины абсолютно не заботятся о том, чтобы поставить вас в известность об их новом местонахождении. Им даже в голову не приходит, что барахло не раскидано как попало, а уже давно имеет законное, проверенное жизнью место.

И вот вы, по уши облагодетельствованные, ощущаете себя в своём доме, как в гостинице, окружённые неопознанными объектами, расположенными в самых непредсказуемых местах. И никакой возможности ограничить или хотя бы умерить эти территориальные притязания не представляется. Ведь любая нормальная женщина, в своей наивности, искренне убеждена, что, наводя порядок, действует самоотверженно и творит добро.

Я подозреваю, что этот подсознательный механизм, выработанный тысячелетиями эволюции, направлен на порабощение мужского пола путём лишения самостоятельности, делая нас беспомощными перед лицом суровой бытовой реальности. Возможно, в этом и кроется истинная причина того, что женщины так тяготеют к порядку, особенно в домах своих возлюбленных.

Отчаявшись, я взял сигарету, вышел на улицу и, послонявшись минут пятнадцать, прикурил у какого-то парня. Вернувшись, зажёг косяк от тлеющего окурка и снова плюхнулся в кресло. Сделав пару глубоких затяжек, привычным движением потянулся за пепельницей. Пальцы несколько раз сомкнулись и разомкнулись в пустоте. Я пошарил по столу. Пусто. Видимо пепельнице тоже была определена достойная позиция, и она канула в страну без вести пропавших зажигалок.

Спозаранку сердито урчащий Challenger, казалось, полностью разделял моё недовольство. В утренние часы первого рабочего дня терминал особенно запружен. Не найдя свободного места среди моря пластиковых стульев, я плёлся вдоль вереницы кафешек, где царил суетливо-озлобленный ажиотаж, кокетливо обёрнутый в служебные улыбки. Отыскав угол, наиболее отдалённый от этого безобразия, я уселся на пол, скинул лямку лэптопа и, прислонившись к стене, с облегчением прикрыл глаза.

Разноголосое бормотание толпы сливалось в давящий фон, изредка прерываемый объявлениями, раскатисто доносящимися из-под высоких сводов. Переплетаясь с окружающим гамом, всплывали обрывки прочитанного накануне. Так как в пятницу-субботу я бездельничал, вчера пришлось навёрстывать упущенное, и воскресный день прошёл за изучением документов и наработок Тима Чи.

Разрозненные фразы сменялись строчками кода и абстрактными моделями, которые удалось частично реконструировать из его логических нагромождений. Разум жадно вгрызался в детали, стремясь плотнее скомпоновать обособленные куски информации. Избранный Тимом ход мысли понемногу обретал ясные очертания. Я проверил время и попытался расслабиться, бережливо растягивая мгновения. Но новый проект уже завладел сознанием, и зарождающийся энтузиазм не давал отвлечься от вызова, брошенного моим аналитическим способностям. Это приятно будоражило. Слегка угнетали недосып и те самые десять утра, ни с того ни с сего выдуманные Ариэлем, но и с этим можно будет ужиться, привыкнув к новому распорядку дня.

Разобравшись с несколькими ускользающими деталями и окрылённый сделанными открытиями, я прибыл на работу в приподнятом расположении духа. В коридоре никого. Кимберли помахала через стеклянную перегородку, что-то методично втолковывая телефонной трубке. Я покосился на закрытую дверь кабинета и, вздохнув с облегчением, вошёл комнату.

За столом, напротив моего места, я с удивлением обнаружил Ирис. Прежде мне как-то не приходило в голову задуматься, где она сидит. Я пробормотал приветствие и, преодолев секундную растерянность, стал расчехлять лэптоп и подсоединять провода. Закончив, плюхнулся на стул, откинул экран, и крышка ноутбука с сухим стуком упёрлась в её монитор. При виде моей сконфуженности она постаралась сдержать улыбку.

– Прости, – я подвинул лэптоп и принялся с преувеличенным тщанием настраивать угол наклона.

Ирис поправила очки, уголки её губ дрогнули, и, чтобы не смутить меня окончательно, поспешила отвести глаза. Я сосредоточенно нахмурился и включил компьютер. Много тут наработаешь, – думал я, ощущая острую нехватку личного пространства. Чтобы отвлечься, я откинулся и вытянул ноги, намереваясь, пока загружается система, непринуждённо уставиться в потолок. Однако не тут-то было: выпрямляясь, я случайно пнул её под столом. Ирис улыбнулась, не поднимая глаз. Это был уже перебор, захотелось пересесть, либо как-то отгородиться, но тут в комнату ворвался Ариэль.

– Илья, – выпалил он и умолк, словно забыв, что его сюда занесло.

Внезапное вторжение вывело меня из затянувшегося замешательства.

– Ты как? Всё нормально? – опомнившись, напористо проговорил шеф, явно подразумевая нечто большее, нежели мои личные дела.

– Да вроде…

– Идём, – он развернулся и вышел.

Ирис ободряюще кивнула, провожая меня сочувственным взглядом.

– Илья, что мы будем делать?

Ариэль взыскательно нахмурил кустистые брови.

– Простите, о чём, собственно, речь? – тактично осведомился я, гадая, за что на сей раз удостоен аудиенции начальства.

– Мы договорились. Причём заметь, я тебе ничего не навязывал. Обсудили и приняли решение по обоюдному согласию. Признаюсь, я разочарован. – Ариэль выдержал многозначительную паузу. – Это дело принципа. Соблюдение взаимных договорённостей – основа здоровых рабочих отношений. В четверг мы…

– Но я же пришёл в десять! – выпалил я. – На час раньше, как вы и…

– Не в десять, а в начале одиннадцатого. Я специально ждал – тебя не было.

Я хотел возмутиться, но почувствовав, что шеф ещё только подбирается к пику своего выступления, потупился и благоразумно промолчал.

– Возможно тебе кажется, что точное время прибытия не так уж важно? – в исступлении бушевал Ариэль. – Ошибаешься! Напротив, это архиважно! В этом отражается всё твоё отношение к работе!