Ночью прошёл дождь. К восходу солнца тонкая пелена облаков ещё затягивала небо над столицей, и льющийся в кухонное окно утренний свет был серым, холодным. Впрочем, испортить атмосферу уюта, воцарившуюся в комнатке, он не мог. В топке плиты трещали дрова, на самой плите пофыркивал закипающий кофейник, на столе багрово догорала забытая прошлым вечером люминесцентная свеча. Доктор Эрика Маан, кутаясь в тёплый халат и тихонько напевая, резала колбасу для бутербродов. День, уже в который раз, девушка начинала в превосходном настроении — по одной простой причине. Она просыпалась дома. У себя дома. Коммандер Гёзнер выбил для неё немаленькую премию за прошлое задание, и вместе с первым жалованием денег хватила на то, чтобы приобрести в полную собственность квартиру в пригороде. Расположенная на третьем этаже жилой инсулы, скудно меблированная, без газа и электричества, состоящая из единственной комнаты, прихожей, кухни да уборной, после нескольких лет жизни в студенческом общежитии она казалась доктору истинным чудом. Открывать утром глаза, смотреть на потолок и понимать, что ты в помещении одна, и никто без твоего дозволения тут не появится — ощущение непередаваемое.

— …смело идти туда, где не ступала нога человека! — Эрика допела очередной куплет и замерла, прислушиваясь. Ей не почудилось — в дверь стучали. Вернее, ритмично постукивали, выбивая простенькую мелодию. Девушка отложила нож, завязала пояс халата и поспешила в прихожую. Глянув в глазок, сразу же распахнула створку.

— Доброе утро. Я к тебе с ответным дружеским визитом. — Весело проинформировала стоящая на лестничной клетке Мария Кальтендраккен. Выглядела майор группы сопровождения на удивление свежо и бодро для столь раннего часа — учитывая её склонность спать до обеда.

— Проходи, кофе вот-вот будет.

— Нет, я на минутку. Уж прости, мне сейчас в казармы, потом на корабль… Собственно, Хайнц просил передать, чтобы ты в течение дня выбралась в порт.

— Новая миссия? Так скоро?

— Не знаю пока, коммандер не сказал. Но что-то наклёвывается. Не спеши, собирайся спокойно. Кстати, как устроилась? — Мария вытянула шею, стараясь через голову девушки заглянуть в прихожую. — Чистенько у тебя, смотрю…

— Ага, не то, что у некоторых. — Эрика помедлила секунду, и таки не удержалась. — Что это на тебе, Эм?

— Юбка. А ты думала, я только в брюках хожу?

— Да это… — Доктор не сразу подобрала нужное слово. — Это скорее полуюбка. Или четвертьюбка. Она же тебе колени не прикрывает, на две ладони выше заканчивается!

— Под старину. Такие в первом веке носили, сразу после Открытия Порталов. Тебе что-то не нравится? — Майор вопросительно выгнула бровь.

— Хм… — Доктор Маан окинула подругу изучающим взглядом — от макушки до пят. Помимо узкой прямой юбки чёрного цвета, подпоясанной кожаным ремешком с начищенной пряжкой, на Марии были сейчас надеты лёгкая белая блуза, извечная красная куртка и… высокие солдатские ботинки с мягкими зелёными отворотами, словно у охотничьих сапог. Прелестно…

— Знаешь, что, Эм… Помнишь, ты меня обещала научить, как бить надо. Тогда ещё…

— Если честно — не помню. Но коли имеешь желание учиться…

— Имею. Только при одном условии. Я тебе тоже пару уроков дам. По части гардероба.

— Хех… Договорились. Ну, бывай пока что. Сегодня ещё встретимся.

Шутливо козырнув, майор на каблуках развернулась к лестнице и сбежала вниз, ведя ладонью по перилам. Когда она скрылась из виду, доктор задумчиво потёрла шею. Вздохнула:

— Мнда…

Вернувшись на кухню, девушка налила себе кофе и принялась неторопливо потягивать его, вспоминая детали собственного «дружеского визита» к Марии — двухнедельной давности.

Предостережение главы экспедиции она тогда проигнорировала, явившись к майору на следующий же день по прибытии в порт. В конце концов, новенькой в команде нужно обживаться, упрочнять отношения с товарищами, а Кальтендраккен сама её пригласила. Посему около полудня, прижимая к груди бумажный пакет с гостинцами, доктор постучалась в створку, украшенную медным номерком «18». Вопреки ожиданиям, долго колотить не пришлось, открыли ей сразу.

— О, привет. Решила-таки навестить? — Улыбнулась Мария, приглаживая волосы.

— При… вет… Эм, ты голая!

— Ничего подобного, на мне брюки.

— Это — брюки? Брюки без штанин? И знаешь, женщине одних штанов недостаточно, чтобы прикрыть… ну… всё. А если бы не я пришла, а Хайнц?

— Хайнца так просто не смутишь. Поверь. — Майор зевнула и подтянула жалкие остатки парусиновых брюк, служившие ей единственной одеждой. Судя по торчащим ниткам и неровным краям, штанины под корень она обрезала собственноручно.

— Ну, или ещё кто… — Эрика почувствовала, как заливается краской. — Посыльный, например…

— Ты внутрь зайдёшь, или просто поздороваться заглянула?

— Зайду… — Девушка мысленно перевела дух и словно мантру повторила слова Гёзнера: «Ничему не удивляйся». Помогло. В самом-то деле, они с майором знакомы больше месяца, пора бы привыкнуть. — Но почему ты в таком виде?

— Жарко. — Ответила Мария, пропуская доктора в прихожую. — Все окна открыла…

— Разве в столице бывает жарко? — Девушка повесила шляпку на крючок, косясь на собеседницу.

— Суди по себе. Там, где я родилась и выросла, погоды попрохладней. — Майор захлопнула дверь, щёлкнула замком. — И вообще, я северянка.

— Кареглазая, черноволосая северянка с имперской фамилией. Ну-ну. Когда твои предки сюда перебрались? Пять поколений назад? Шесть?

— Ой, хватит, я знаю, что ты умная. Чего в пакете?

— Пиво и закуски. Всё как ты любишь. По высшему классу.

— Тогда давай сюда, я быстренько стол организую… — Женщина, и без того непривычно суетная, ощутимо повеселела.

— Прямо сейчас? В таком виде?

— Господи! Ну притащи из спальни чем прикрыться, если тебя так смущает. Только не шубу. Я буду на кухне.

Забрав пакет, майор исчезла в гостиной.

— А где спальня-то? — Крикнула ей вслед Эрика.

— Налево! Сразу от прихожей!

— И кто этот дом строил… — Пробурчала под нос девушка, направляясь к нужной двери. Заглянув внутрь, понимающе качнула головой. Спальня, разумеется, была погружена в такой же бардак, как и вся остальная квартира — если не больший. Кровати там не было, спала майор на стопке матрасов, но имелись два шкафа, пара тумбочек и какие-то деревянные обломки неясного происхождения. Может, останки третьего шифоньера, а может — кровати… Зато ходить босиком, в отличие от прочих комнат, тут было не опасно — пол устилали главным образом тряпки и бумажки. Лишь в изголовье лежанки примостились три-четыре грязных блюдца да глиняная кружка с отбитой ручкой. Доктор присела и поворошила завалы. Одежда, бельё, рваные и мятые газеты, журналы разной степени свежести — с породистыми, дорогими самоездами на обложках… Командир группы сопровождения любит стальных скакунов, надо же… Своего-то у неё, кажется, нет…

Пальцы Эрики внезапно коснулись острого края. Отдёрнув от неожиданности руку, она убрала скомканный плед и обнаружила под ним, у самой стены, разбитую рамку с фотокарточкой. Кажется, об стену её с силой швырнули — так, что оправа треснула. Ссыпав на бумажку осколки стекла, доктор вытащила карточку. Чёрно-белый снимок запечатлел хозяйку квартиры — совсем ещё юную, не старше девятнадцати лет. Молодая Мария, облачённая в повседневный пехотный мундир с лейтенантскими эполетами, строго смотрела на фотографа, сложив руки на груди. Фоном ей служил хорошо узнаваемый парк перед офицерским училищем. Девушка отметила, что Эм-лейтенант носила на шее тонкую цепочку с крестиком — фото было достаточно чётким, чтобы разглядеть его. Нынешняя Эм-майор не носит…

— Ты где пропала? — Приглушённо донеслось со стороны кухни.

— Сейчас! — Эрика торопливо положила снимок вместе с рамкой на тумбочку, раскидала ближайшую кучу тряпья и выудила форменную рубашку — белую, с золотым шитьём на стоячем воротнике и жёстких манжетах. Сойдёт…