Уотсон мужественно даже не пискнул, когда его бесцеремонно уронили на кровать.

Никто не докажет обратного!

Шерлок перевернул его на живот, одновременно стаскивая футболку. Уотсон попытался вывернуться.

— Мне надо читать…

Учебник тут же оказался у него под носом.

— Раз ты настаиваешь, — пояснил Шерлок, садясь на Джона верхом.

А потом чудесные, восхитительные руки начали разминать напряжённые мышцы.

— О боже! — простонал Джон.

— Тебе же надо учить, — Шерлок чуть шлёпнул его по спине.

— Я тебя нанимаю, — Уотсон спихнул книгу на пол. — Однозначно. Твоё жизненное предназначение — быть моим личным массажистом.

— Разоришься, — насмешливо пробормотал Шерлок.

— Не-а. Я буду снабжать тебя чаем до конца жизни, — предложил Джон, отправив подушку следом за учебником, чтобы лечь ровно.

— Ах, да, — талантливый массажист вновь уделил внимание плечам. — Я и забыл про твою долю в мировом чайном бизнесе.

— Только у меня получается его правильно заваривать. Ты настолько ленив, что моё мастерство перевешивает покупательную способность, — возразил Джон, выгнувшись навстречу прикосновениям.

Шерлок, улыбнувшись, поцеловал его в основание шеи.

— Не очень разумно разговаривать со мной в подобном тоне, учитывая твоё положение.

— Да пофиг, — усмехнулся Джон. — Поясницу, пожалуйста.

Покачав головой, Шерлок скользнул руками ниже, проведя по бокам Уотсона.

Чёрт.

От неожиданности Джон вздрогнул и прогнулся в попытке избежать дразнящих прикосновений.

Руки Холмса тут же замерли.

Ну что за!

— Не смей меня щекотать! — грозно предупредил Джон и попробовал вывернуться, но Шерлок прижал его к постели и, задумавшись на секунду, атаковал жертву безжалостной щекоткой.

— Отвали! — кое-как выдавил Джон сквозь безудержный смех. — Да перестань же!

— Скажи, что будешь заваривать мне чай.

— Шерлок…

— Скажи!

— Ладно, ладно! Я буду заваривать тебе чай! — Джон уже и не помнил, когда в прошлый раз чувствовал себя так же беззаботно. И улыбнулся, почувствовав ещё один поцелуй на спине.

Удивление на лице Шерлока, хоть и не понятно из-за чего, тоже было очень непривычным!

*

Одиннадцатое ноября

Одеяло стащили с него без предупреждения.

— Я голоден, — заявил Шерлок.

— И что? — Джон нашарил на тумбочке часы и, увидев, что была половина второго, уронил их обратно.

— Джон…

Как, чёрт возьми, он в это ввязался?

— Еды нет, — сообщил Уотсон подушке. — Я весь день писал конспект.

Почувствовав прикосновение к ноге, постепенно поднимающееся выше, Джон из любопытства приоткрыл глаз и перехватил напряжённый взгляд Шерлока.

— Я думал, ты голоден, — заметил Уотсон, повернувшись.

— Так и есть, — кивнул Холмс.

— Невероятно банально! — фыркнул в подушку Джон и вновь посмотрел на Шерлока, который целеустремлённо продолжал двигаться вверх вдоль его тела.

— Умираю от голода, — пожаловался Холмс и смерил боксёры Джона таким недовольным взглядом, словно их существование оскорбляло его до глубины души.

Целую неделю они не встречались друг с другом вовсе: так решил Джон, потому что между необходимостью писать бесконечные конспекты и возможностью проводить время с Шерлоком, не вылезая из постели, без раздумий выбрал бы второе.

Выбирал бы каждый раз.

И всё же он думал, что Шерлок скорее отправится искать очередное приключение на стороне, а не придёт, едва у Джона появится немного свободного времени.

— Вверх, — прозвучал хорошо знакомый Джону приказ, когда Шерлок начал стягивать с него боксёры. — Немедленно.

А потом почти набросился на Уотсона, словно умирающий.

Когда Джон кончил, Шерлок забрался выше, нависнув над ним с задумчивым выражением лица.

— Чего? — спросил Уотсон, потому что ни слова так и не было произнесено.

Ответом стал многозначительный взгляд.

У Джона буквально отвисла челюсть.

— Я… В самом деле?

Поднятая бровь.

Усмехнувшись, Джон машинально глянул на дверь.

— Ладно, извращенец, давай.

Шерлок поцеловал его, позволяя попробовать собственную сперму. Странные ощущения.

Но возбуждающие. До странности возбуждающие.

С довольной ухмылкой глянув на Шерлока, Джон перевернулся, меняясь с ним местами. Пожалуй, привыкнуть к виду Холмса, распростёртого под ним, было невозможно. Уотсон вытащил из ящика тумбочки презерватив и доведённым до совершенства движением ртом раскатал его по члену Шерлока.

Синтетический привкус раздражал, был постоянным напоминанием о том, что их отношения совершенно не такие, какими их хотел видеть Джон.

Только в последнее время он всё чаще замечал, что напомнить лишний раз не помешает.

Потом, выбросив презерватив, Джон поцеловал бедро Шерлока. И вновь подавил желание спросить у того, сможет ли когда-нибудь попробовать то же самое без кондома.

Невесёлую мысль получилось скрыть от слишком внимательного Холмса, выключив свет.

— Я хочу сдобных булок, — заявил Шерлок и лёг рядом с Джоном. — А ещё — фруктов. Судя по твоему виду, витамин C из своего рациона ты исключил. Так что сходи в магазин в соседнем квартале, там распродажа.

Джон, глядя, как Шерлок удобно устраивается под одеялом, только глаза закатил.

— Конечно, ваше величество, — Холмс положил голову ему на плечо. — Желаете ещё что-нибудь? — спросил Уотсон, поцеловав его в лоб.

— Я что-нибудь придумаю, — усмехнулся тот.

— Даже не сомневаюсь.

*

Тринадцатое ноября

Шерлок дёрнул дверь и вздохнул.

— Она так не откроется, — сообщил Джон, прислонившись к косяку. Мир не переставал кружиться.

— Да, надо ручку повернуть.

— Я бы повернул твою ручку, — Джон улыбался от уха до уха. — Она у тебя классная.

Энди за его спиной сдавлено кашлянул.

— У тебя тоже, я уверен, — успокоил его Джон, оглянувшись.

— Заходи, — Шерлок потянул его в дом.

— Ты так приятно пахнешь, — оценил Уотсон, почти повиснув на нём. — Сексуально.

— А ты — дешёвой водкой.

— Я пахну успехом! — весело возразил Джон. — Я всё сдал, закончил семестр и ещё не исключён!

— Вот уж это меня не удивляет, — Шерлок не переставал подталкивать его в сторону комнаты.

— Хочу праздновать!

— Отпраздновал уже. Достаточно, — Холмс уложил его в постель.

— Нет, — Джон на четвереньках подполз к краю кровати и привстал, обнимая Холмса за плечи и опять повисая на нём. — Я хочу праздновать с тобой. С моим Шерлоком.

Холмс, казалось, на секунду задумался, но расцепил его руки и снова заставил Джона лечь.

— Спи, — строго велел он, — ты пьян.

*

Двадцать второе ноября

Озарение наступило в очень неожиданный момент.

Он читал слайды завтрашней лекции, лёжа на кровати Шерлока, сам Холмс с бешеной скоростью печатал что-то на ноутбуке, иногда поминая недобрым словом какого-то Анджело и машины. Оба были полураздеты, и Джону открывался замечательный вид на задницу гения.

— Я тебя ненавижу, — пожаловался Джон, когда содержание очередного слайда заставило его поморщиться. — Чёртов граммар-наци[2]. Я теперь, кроме ошибок, ничего не вижу.

— Ты винишь меня в том, что я прививаю тебе стандарты? — не переставая печатать.

— Да уж, — засмеялся Джон, — стандарты.

— Ну, ты сейчас в моей постели, разве нет? — он сделал вид, что задумался на пару секунд. — А, кажется, я понял, что ты имеешь в виду.

— Придурок, — Джон, смеясь, пихнул его холодной пяткой в бок.

Шерлок поймал его за ногу, поцеловал лодыжку и вернулся к своей работе.

Я тебя люблю.

Джон застыл, когда мысль сформировалась в сознании.

О нет.

Комментарий к Четыре золотых правила

1 — цепочка синяков вокруг точек вкола иглы. Появляются из-за того, что наркоманы, обычно, стараются не колоть в одно и то же место, каждый раз сдвигаясь выше или ниже вдоль вены.

2 — Луркмор сообщает: Grammar Nazi (Grammatik-Nazi, граммар-наци, грамматический нацист, национал-лингвист, лингвофашист, бояр. грамотей-опричникъ) — агрессивный грамотей с врождённой грамотностью и обострённым чувством прекрасного.