Коробки из-под кровати вскоре оказались на ней. И только последняя, зацепившись за что-то, перевернулась, и, как часто показывают в комедиях, её содержимое вывалилось на пол к ногам Джона.

Ёбаный в рот…

Джон в ужасе смотрел на разные дилдо и анальные пробки, в изобилии рассыпавшиеся вокруг.

Ни за что к этому не прикоснётся.

— Шерлок!

Тот выглянул из-за двери.

— Да?

Джон ткнул пальцем в игрушки, валяющиеся на полу.

— Оно на моих кроссовках, — сказал он, изо всех сил стараясь не шевелиться.

Холмс насмешливо фыркнул.

*

5. Шерлоку Холмсу нравился Виктор

Шерлок познакомил Виктора и Джона в апреле, когда Уотсон день и ночь учился, готовясь к экзаменам, а сам Холмс оказывался либо маниакально полезным, потому что засыпал его вопросами по нужным темам, либо до ужаса бесполезным, когда начинал рассказывать, что можно понять образ жизни пациента, судя по его заболеваниям.

— Но ты ведь только половину выясняешь, — жаловался Шерлок. — И упускаешь важные детали.

— В таком случае, давай договоримся, я буду начинать, а ты сам заканчивай, как тебе нравится, — рявкнул Джон.

Энди заржал.

— Вы прям как женатая парочка!

Но суть была не в этом. А в том, что Шерлок стал очень мрачным, пропал на целых две недели (это, кстати, было не так уж и плохо) и вернулся уже вместе с Виктором, который не отлипал от него ни на минуту.

В буквальном смысле. Особенно в области ртов и рук.

Слышать о сексуальных похождениях Шерлока и наблюдать их последствия (например, огромный засос, на который Холмс жаловался днями напролёт) — одно, но видеть его с кем-то другим — совершенно другое.

Скорее всего, это вышло случайно. Рано или поздно он всё равно наткнулся бы на Шерлока и «не Джона», просто Холмс наверняка думал, что Уотсон всё ещё учит (он решил сделать перерыв на вечер), и поэтому был менее осторожен, чем обычно.

Что, в свою очередь, вело к вопросу, зачем Шерлок до сих пор старательно оберегал Джона от подобных вещей.

— Хочешь поучаствовать, или как? — Виктор повернул голову, чтобы взглянуть на замершего недалеко Джона, пока Шерлок, опершись руками о стену, целовал его шею.

Нет?

Нет.

И нет.

Он не чувствовал себя униженным.

Джон вытащил из кармана пачку сигарет, которые Шерлок оставил у него.

— Когда закончишь вылизывать его, забери свои раковые палочки. Энди пытается бросить и постоянно достаёт меня из-за них.

Внутренне он разрывался между желанием разрыдаться (буквально) и удивлением от того, насколько спокойно удавалось говорить.

Он хотел бы однажды стать таким человеком; тем, кто едва реагирует и в любой напряжённой ситуации сохраняет невозмутимость.

Этот момент был одновременно и лучшим, и худшим в его жизни.

Шерлок застыл.

В смысле, на самом деле застыл.

— Ты знаешь этого придурка? — Виктор повернулся обратно к Шерлоку.

— Джон Уотсон, поставщик дивана с февраля, — резко ответил Джон. — Шерлок, я серьёзно, у меня нет времени стоять тут всю ночь.

Ну ни хрена себе, да он сегодня в ударе!

Шерлок медленно повернулся к Джону.

Да он под кайфом.

Лучше не придумать…

А затем Холмс парой шагов преодолевает разделяющее их расстояние, берёт Уотсона за руку и тянет за собой прочь от гремящего музыкой входа в клуб.

— Возвращайся побыстрее, или я найду, с кем поделиться, — крикнул им вслед Виктор.

«Ага, вот погоди, встретишься с Майкрофтом», — злорадно подумал Джон.

*

Но, как ни странно, вовсе не это заставляло Уотсона волноваться. Это были серьёзные причины не связываться с Шерлоком Холмсом.

Панику вызывало следующее:

1. Шерлока Холмса к нему тянуло

Перехватив взгляд Джона, Шерлок приподнял бровь.

— Практическое знание необходимо, а полученные прошлым вечером ответы были, мягко говоря, неполными. Кстати, на будущее, фельчинг не так плох, как ты об этом думаешь.

На ком он, чёрт побери, тренировался?

Постаравшись выкинуть мысль из головы, Джон развернул Датский десерт[4], который сейчас был единственной доступной съедобной вещью.

— Неужели я и правда настолько скучен, раз не нахожу подобное занятие привлекательным? — спросил он, избегая взгляда Шерлока.

— Прелесть очевидна, когда ты — принимающая сторона.

Как, чёрт побери, Шерлок узнал про прини…

О!

— Хотя, в зависимости от партнёра, плюсы есть для обеих сторон.

Стоп… высасывание из кого-то… правда? Люди этим занимаются?

— Это оригинальное назначение фельчинга, — невозмутимо продолжал Шерлок, сделав глоток кофе. — Изначально было принято между мужчинами.

Джон прожевал кусок пирога.

— Окей, допустим, я могу понять привлекательность конкретно этого, но всё остальное, что они упоминали… кажется, что оно делается исключительно ради самого процесса.

— Находишь это привлекательным? — Холмс поставил чашку.

— Возможно, — настороженно повторил Уотсон, подозревая насмешку.

Несколько бесконечно долгих секунд Шерлок его изучал, а затем медленно кивнул.

— Отлично.

Джон вздрогнул, когда варенье из пирога стекло ему на пальцы, и облизал их. Идти за салфетками было лень.

— Отлично? — он не понял. Почему это отлично?

— Потому что полезно, — взгляд Шерлока не отрывался от его пальцев, — знать такие вещи.

Понятнее не стало, но Джон кивнул.

— Ладно. Я просто… об этом договариваются, что ли? В смысле, серьёзно, если бы во время секса я ни с того ни с сего повернулся к тебе и сказал: «Давай, я тебе отсосу, а потом поцелую тебя, и ты проглотишь свою сперму», — что бы ты ответил?

На лице Шерлока появилось нечитаемое выражение.

Господи Иисусе!

— Это… Я имею в виду… — Джон почувствовал, как у него горят щёки. — Не отвечай, не надо.

Некоторое время они сидели в тишине.

— У меня лекция, — объявил Шерлок. — Криминология.

— Да, конечно, — Джон успел привыкнуть к неофициальному и непредсказуемому посещению Холмсом разных курсов.

Шерлок направился было к дверям, но внезапно вернулся и наклонился к Уотсону.

— Не облизывай так пальцы, Джон, — тихо произнёс он ему на ухо. — Когда ты это делаешь, концентрироваться до непристойного сложно.

И всё бы ничего, но поцелуй…

Едва ощутимое прикосновение губ к виску, и в следующий миг Шерлока уже нет в комнате.

*

2. Шерлок Холмс использовал информацию крайне продуктивно

Из всего сказанного Джон понял только одно.

— Так, значит, у тебя много секса?

— Определи, сколько в твоём понимании много, — ответил Шерлок. — И определи секс.

— Я…

— Я могу, — продолжал Холмс. Вопрос, похоже, был риторический. — Я знаю, какие действия обычно попадают в категорию «секса», «традиционного секса», «сексуальных отклонений», «морально неоднозначного секса». Я знаю, что это обозначает, когда люди вышеперечисленным занимаются; их отношение к процессу скажет мне больше, чем любые самые секретные документы.

— А обо мне?

Шерлок глянул на него с сомнением.

— Ты уверен?

Уотсон кивнул.

— Вдруг поможет, — пробормотал он.

Таким задумчивым Джон Холмса, пожалуй, ещё не видел.

— Ты заботишься о людях и всегда стремишься им помогать. Для тебя это нормальное состояние, и ты скорее пострадаешь сам, чем позволишь страдать другим. Сейчас это стремление не такое острое. Тем не менее, на первом месте у тебя всегда будет «защитить», а на втором «отомстить», что с возрастом будет удаваться лучше. Ты ко всем относишься с уважением, более того, ты уверен, что на всё есть своя причина. Именно поэтому ты стойко терпишь мою грубость, ты почти всегда уверен, что у такого поведения есть конечная цель.

— Я спрашивал про секс, — неуверенно пробормотал Джон, усваивая информацию, в точность которой ему, пожалуй, хотелось бы верить.

— А я, используя то, что знаю, рассказал, какова твоя натура.

— Но это совершенно на меня не похоже.