- Беранже! Вы такой смелый человек, а тут волнуетесь из-за пустяков.

- И это вы называете пустяком? Аудиенция короля – хорош пустяк!

- Вы не оставляете мне выбора, дитя моё, вы слишком хороши собой. А пустяком я назвал то, что для вас не будет сложным показать себя с наилучшей стороны. Вы владеете своим прекрасным телом так, что с первых позиций все будут вам аплодировать, - с улыбкой продолжал мэтр, – Я уверен, что Его Величество будет очарован вами.

Гийом воспринял слова своего учителя, как попытку его приободрить, а потому они мало его успокоили. Зато он услышал от мсье Лани занимательный рассказ о том, как тот сам впервые оказался во дворце, и как был представлен королю. Также Гийом узнал, как сложно было доброму мэтру Дюпре в молодые годы удерживать конкуренцию других выдающихся танцоров. Тем не менее, как его новому репетитору, так и прежнему наставнику было куда уйти, в случае, если бы они не пришлись по вкусу при дворе. У них были родители, личные владения и дворянское происхождение, а у него, с его слепым арфистом, ничего этого не было, и вернуться было решительно некуда. В непринуждённой беседе быстро минуло время, и вот, в четыре часа пополудни, учитель и ученик спешились у ажурной решётки ворот Версаля – места, куда жаждал попасть едва ли ни каждый смертный; места, которое простодушным существам казалось раем, и пределом; и места, где в итоге разбивались радужные мечты, и появлялись чёткие, хотя и не всегда осуществимые желания, а их исполнение становилось целью жизни. Конюший увёл лошадей, а прибывшие засвидетельствовать своё почтение королю, направились в сторону дворца.

Вконец поникший Беранже, безмолвно следовал за учителем, даже не замечая красот вокруг себя. У дворца они повстречали троих шевалье, с которыми церемонно раскланялись, и которые с непонятной Гийому иронией сообщили, что Его Величество нанёс визит Её Величеству, и сейчас прогуливается в её благочестивом обществе.

- Превосходно! Значит, у нас достаточно времени! – воодушевился мэтр, услышав их ответ. – Идёмте, любезный друг, нас ждут в другом месте!

- Так мы идём не к королю? - семеня за Лани, переспросил Гийом, чувствуя, как три взгляда впились в его спину – следует отметить, что все, встречавшиеся ему на пути, с неприкрытым любопытством разглядывали новое лицо, причём, лицо довольно красивое. В этих кулуарах, где всё насквозь было пропитано неестественностью, начиная от состояния души и манер, и кончая невообразимыми формами париков и толстыми слоями пудры на лицах, Гийом выглядел настолько свежо и непринуждённо, что не обернуться вслед такому было невозможным. Пару раз он услышал шёпот: «Вы посмотрите на его мушку! Как вульгарно!». Одни взирали с восхищением, иные с завистью, а кто-то мгновенно вспыхнул желанием познакомиться поближе, однако присутствие уважаемого всеми мэтра, слывшего экзотическими для этого места достоинствами, удерживало, как одних, так и других от более решительных действий. Сам Жан Бартелеми видел всё это прекрасно, чувствуя некоторую гордость за то, что юноша, вызвавший столь бурный восторг у придворных – его ученик, и улыбался, вспоминая свой первый визит в Версаль. Впрочем, иной реакции его обитателей на появление Беранже он и не ожидал.

- Мы с вами направляемся к женщине, которая если не стоит наравне с королём, то, по крайней мере - первый человек во Франции после него.

- Но ведь эти господа сказали, что Её Величество на прогулке с…

- Милый Гийом, а разве я сказал, что мы идём к королеве? – обняв юношу за плечи, Лани па поправил кружева и брошь с аметистом на его воротнике, и заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из косы, в которую были заплетены иссиня-чёрные волосы.

- Но кто, если не…

- Тссс, - приложив палец к губам, Жан Бартелеми прислушался к звукам, что доносились из-за красиво отделанных дверей справа, - я объясню вам это после. А сейчас, если вы не возражаете, я представлю вас этой светлейшей особе.

Гийом послушно кивнул, и они оказались в просторной приёмной, где две очаровательные молодые девушки играли с маленькими собачками. Увидев мэтра, они одинаковым, кокетливым жестом прикрыли улыбки своими веерами.

- Маркиза у себя, несравненная мадмуазель Леблан? – обратился мэтр к златокудрой красавице, которая уже вовсю исследовала Гийома оценивающим взглядом зленных глаз, и казалось, что одежды на нём она попросту не замечает. - А вы, мадам д’Обинье, выглядите сегодня, словно спустились в наш несовершенный мир с Небес! Как поживает ваш супруг, ему уже лучше?

Последние слова были адресованы статной брюнетке, которая не спешила выказывать столь откровенный интерес к незнакомому юноше. Леблан поднялась, и, откланявшись полушутливым реверансом, целью которого было продемонстрировать кавалерам свои перси, просочилась в будуар, где пробыла пару минут, а потом игриво поманила визитёров тоненьким пальчиком.

Взору Гийома, который не переставал удивляться всему, что видел последние полчаса, предстали богато убранные покои, не оставлявшие сомнения в том, что их обитательница обладает изысканным вкусом и является закоренелой модницей. Каждая мелочь в интерьере была создана для того, чтобы доставлять удовольствие взгляду, и среди всей этой роскоши Беранже почувствовал себя немного неловко. Одет он был модно и дорого, и выглядел превосходно, но с непривычки находиться в таких местах (учитывая, что к великолепному дому де ля Пинкори он до сих пор не успел привыкнуть), да ещё и в таком обществе, как сегодня, он испытывал вполне уместное смущение, которое не укрылось от проницательных очей прекрасной маркизы. Де Помпадур, до этого момента наблюдавшая за гостями из-за портьеры, наконец, вышла им навстречу, и первым к ней подошёл Жан Бартелеми, и, приклонив колено, поцеловал белоснежную ручку со сверкающим бриллиантовым перстнем, достойную своей аристократичной хозяйки.

- Вы, как всегда, ослепительны!

- Жан, только не заводите этих речей. В самом деле я сегодня не выспалась, и чувствую себя прескверно, - махнула маркиза свободной рукой, скользнув взглядом в сторону Гийома.

- Поверьте, дурное расположение духа никак не сказалось на вашем сиянии. Быть может, мне и моему ученику стоит зайти в другой раз?

- Ах, что вы, Лани! Вас ли мне не хотелось бы видеть каждый день? Я безумно скучаю, однако вы так популярны в обществе муз, что вам, конечно же, нет дела до несчастной земной женщины, - с лукавой улыбкой произнесла де Помпадур, - Так может, представите мне этого очаровательного юношу? Он принц?

- С удовольствием, сударыня. – Жан Бартелеми поклонился, и обернулся к Гийому, в которого нещадно посылала свои стрелы Леблан, стоявшая по правую руку от маркизы. - Подойдите, Беранже, Её Светлость маркиза де Помпадур позволяет вам поцеловать её руку.

- Великая честь для меня, мадам! Никогда не думал, что увижу на земле небесного ангела, но вот вы – передо мной! – Гийом сам не знал, откуда у него нашлись слова, чтобы ответить на комплимент маркизы.

- Кажется, я догадываюсь, кто это, - опередив слова Лани, начала маркиза, умилённо взирая на Гийома, и отмечая, как нежно его губы коснулись её руки. – Тот самый бриллиант, о котором вы нам рассказывали, не так ли?

- Да, госпожа, это он.

- Гийом Беранже из Марселя, который обладает не только прекрасным телом, но и чарующим голосом? – легко отняв руку, де Помпадур провела кончиками пальцев по щеке и подбородку совершенно смущённого Гийома, который не знал, что следует говорить в таких случаях, и как правильно отвечать на столь откровенные комплименты высокопоставленным дамам. Тем временем, пальцы маркизы задержались у его губ, - Очаровательная мушка! Подумать только, мы все рисуем их себе, где только возможно, и порой невпопад, а этого природа сама одарила такой прелестью.

- Может быть, вы хотите, чтобы Гийом сыграл или спел для вас? – видя, как щёки Беранже постепенно становятся пунцовыми, а сам он нервно теребит кружевной манжет, Жан Бартелеми решил разрядить обстановку.