Вот эту, с лавочкой, я как раз на аватарку и поставлю. Вроде нормально. И Иринке нравится фотография.
Захожу на страницу – опять запрос на добавление в друзья. И сердце так сладко екает. Кликаю мышкой и промазываю от волнения.
Ася. Какая настырная! Нет, только подумайте!
Ну да черт с ней – добавляю в друзья. Пусть радуется!
4
Диман – гений! Снова переустановил винду, и все заработало.
Звоню Славику:
– Приходи забирай свой ноут. И отпразднуй его второе рождение.
– Починил? – удивляется тот, и я по голосу чувствую, что лыбу тянет до ушей. – Спасибо, Никитос. С меня магарыч.
– Да какой магарыч? Придет время, сочтемся.
Смотрю опять на этот серебристый ноутбук, и глаза радуются. А то висел все последние дни камнем на душе. Ценой Светки вымученный. Даже расставаться жалко.
А Настя после уроков вернулась домой какая-то отрешенная. От ночного переполоха до сих пор никак не отошла? А может, в школе какие проблемы? Не удивлюсь, если последнее. Она слишком мягкая для такой тяжелой работы. Только в нашем классе человек пять активно к ней клеятся. А двое за глаза вообще такую пургу несут. Несколько раз порывался вмазать Архипову за его слова в Настин адрес. И вмазал бы! Да только пустое дело. Не поймет, за что схлопотал. Все же не в теме, что она моя сестра.
Ну а если она по поводу своего Виктора переживает, то это зря. Тут я ее понять не могу. Этот удод и так изрядно нервы потрепал всем, а ей в первую очередь. Простит – будет полной дурой.
– Да не парься ты так, – подхожу к ней, пытаюсь хоть как-то приободрить. – Может, в спортклуб сгоняем, как раньше, помнишь? Сыграем пару партий в пинг-понг?
Настя улыбается, смотрит на меня. Как она на мать похожа! Копия просто. Я раньше этого не замечал. Особенно глаза. Такие же светло-серые, как выцветшие, и бездонные. Проваливаешься в них и утопаешь.
Вечером зашел за Диманом. Вначале у него пару часов проторчали. Его батя так зачетно истории рассказывает – заслушаешься. Он раньше в юношеской хоккейной сборной играл. Нашей, городской, естественно. Столько баек рассказал. Уходить не хотелось.
На улице тепло. Выходим из подъезда, как ночью темно уже. Но воздух приятный и ветра нет. Вчера еще без шапки уши мерзли, а сегодня с самого утра бабье лето. Или как там такая осенняя погода называется?
Проходим мимо подъезда, в котором Славикова Иринка живет. Задираю голову и всматриваюсь в окна на четвертом этаже, пытаясь вычислить, какие в их квартире на эту сторону выходят. И зачем, спрашивается?
В парке уже все собрались. Облепили лавку со всех сторон. Пацаны на корточках, девчонки на пятой точке, Аленка Плешакова на коленках у кого-то, издалека не разглядеть. А, это Юлька, подруга ее. А я уж подумал, что парочка образовалась за то время, которое мы с Диманом пропустили.
Интересно, почему Марина с ними не гуляет? По идее, с сестрой должна таскаться повсюду. Но вчера с нами не пошла. Не пускают, что ли, ее? Совсем маленькая? Вроде в толпе девятиклассников сегодня в раздевалке стояла. Я в девятом уже везде болтался, и в нашей компании были даже семиклассницы, причем любой восемнадцатилетней фору дать могли. Как вспомню, так вздрогну. Чего они только не вытворяли! Сейчас, наверное, вспоминают и стыдятся. Хотя… таким хоть в глаза плюй.
Валера сегодня гитару притащил. «Гуляку» отпадно поет. Девчонки рты раскрыли, липнут к нему поближе. Всегда завидовал пацанам, которые бренчать по струнам умеют. Иногда и голос неважен, другие подпоют. Но Валера не хуже Билана завывает. Мягко так, слащаво. Ему только песни петь. А вообще смотрю на него и думаю: ему бы бородку отпустить – вылитый Билан. Все девки его будут.
Домой ушел одним из первых. Я что-то под эти убаюкивающие песни засыпать стал. Вся прошлая ночь ни к черту была. Сказывается, видно.
Захожу в квартиру. Мать на кухне готовит что-то и попутно в телик таращится. Он у нас маленький, прямо на холодильнике стоит. Ей обязательно надо, чтобы бубнило что-нибудь над головой. Настя за своим ноутбуком в гостиной.
Прохожу мимо, а сам кошусь на монитор. Интересно же, чем занимается. А там – лабуда. И эту социальная сеть засосала. Просто какое-то поголовное помешательство. Я, конечно, тоже завел свой аккаунт, но больше для отвода глаз. Только музон там слушаю, чтобы не качать. Вот это удобно очень: накидал себе любимые треки, все под рукой. Захотел новенького – и оба-на! Получите, распишитесь! Включай и втыкай. А все остальное (ну там группы какие-то, статусы-шматусы) для дегенератов, которые в жизни ничего дальше виртуала не видят.
– Что там интересного? – спрашиваю Настю, а сам ухмыляюсь. Смешно же: училка в соцсети залипает.
– Да вот, – продолжая кликать мышкой и пялиться в монитор, отвечает она, – хочу всех учеников собрать здесь в кучу, чтобы можно было важную информацию какую-то сообщать.
– Ты на уроках на эти физиономии не насмотрелась?
Смеется, но ничего не отвечает. Хоть повеселела.
– Какой Семенов тут мачо, а в жизни – гопник гопником. – Подсаживаюсь поближе. – Кто там у тебя еще?
– Почти всех нашла, – довольно улыбается Настя.
Гордится, будто клад откопала. Смешно так. Вроде взрослая уже, учительница! Меня даже учит. А как ребенок.
– Постой! – хватаю ее за руку, чтобы так активно ролик не крутила. – Иринка Шмакова?
– Она, – кивает. А потом прищуривается и лукаво смотрит мне в глаза: – Нравится, да? Отличница.
– Да знаю я. Она со Славиком встречается. У нее еще сестра есть. Младшая…
– Да, Марина, – неожиданно перестает улыбаться она. – В девятом «А» учится.
– И как? Тоже отличница?
– Совсем наоборот. – И качает головой, как старая, закостенелая учительница.
Странно даже.
Смотрю, как Настя крутит ролик дальше, уже где-то на Иринкиной странице, а потом останавливается у аватара с котом и кликает по надписи: «Добавить в друзья».
– Никак мою заявку не принимает. Хотя вот вчера на страницу заходила. И написать ей ничего не могу. Доступ ограничен.
– И правильно делает, – прикалываюсь я. – Нечего с училками френдиться. Может, у нее там что секретное, а ты палить все будешь.
– Да что я, грымза какая? – обижается Настя. – Все с удовольствием откликаются. Даже сами писать начинают, спрашивают всякую ерунду.
– Представляю, – ухмыляюсь я, – какую «ерунду» тебе Архипов написать может. Ты с ним вообще смотри аккуратнее. Тот еще тип. И Семенов не отстает.
– Да хватит тебе! – опять улыбается она. – Нормальные ребята. Дети еще совсем. Безобидные.
Ага. Безобидные. Если бы Настя знала, как они в мечтах… Фу! Противно даже вспоминать их ехидные смешки. Когда-нибудь все равно не сдержусь и заеду Архипову в табло. Пусть думает что хочет.
Вот что я действительно могу прогулять, так это субботние курсы. Универ все равно мне не светит, надо смотреть правде в глаза. А мать – сама наивность. Да, конечно, быть троечником в профильном «гуманитарном» классе почти то же самое, что хорошистом в обыкновенном. Наверное. По крайней мере, Настя так рассуждает, когда они на пару с матерью начинают меня пилить.
Но даже на исторический поступать – дохлый номер. Историю сдам. А на русском и иностранном точно завалюсь. Даже пытаться не собираюсь, только время даром потрачу. Вообще вся эта суета с поступлением меня уже сейчас, почти за год вперед, бесить начинает. Все кругом только и делают, что охают и вздыхают: экзамены, ЕГЭ, проходные баллы. Ну не сдам и не сдам. Пойду на слесаря учиться или токаря. Все носы воротят: мол, фу-у, не престижно… А сами становятся какими-нибудь менеджерами, маркетологами или, того хуже, дизайнерами и гвоздь в стенку забить не могут. Только в офисах штаны протирают, пасьянсы втихушку раскладывают. Да-а. Мужики! Нечего сказать. Мой дед всю жизнь на заводе слесарем отпахал, собственноручно разработал и собрал станок для резки металла – для того времени ноу-хау, металл резали ножницами или штампами. Станок тогда даже на ВДНХ красовался, а дедова фотография до сих пор на заводской Доске почета висит. Вот уважаю: есть чем гордиться! А чем менеджер похвастаться может? Успешными продажами йогурта?
