Мне повезло - я ответил на все вопросы. Я видел, что инспектор ставит “5”, как и два других экзаменатора. Мой шанс поступить в Политехнический институт повышался. После этого экзамена мы пошли погулять, и я впервые в своей жизни напился.
Я закончил Училище с дипломом, в котором все оценки были “5”, кроме французского, но для поступления в Политехнический требовалось только два иностранных языка, а по немецкому и английскому у меня были пятёрки. Я получил золотую медаль, как лучший в классе, и имел удовольствие прочесть своё имя на мраморной доске, где были перечислены все золотые медалисты.
ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
Я послал свой аттестат в институт и поступил на экономический факультет. У меня было нереалистичное представление о том, чего я хочу. Я думал, что “общее” образование лучше, чем “ специальное”. Отчасти это произошло в результате влияния моих учителей-радикалов.
В августе 1906 г. я приехал в Петербург и начал посещать лекции. Когда познакомился с программой, то обнаружил, что у меня много времени впереди. Я стал размышлять, где же применю свои знания. Ответ был неудовлетворительным: я мог работать в банке, быть статистиком или учителем - всё это мне не нравилось, так как было далеко от активной деловой жизни. Кроме того, профессор по экономике был марксист. Я познакомился с программами на других курсах, и меня больше всего привлёк электромеханический факультет. Оставалось всего пять дней для перехода на другой факультет. Я подал заявление, но оказалось, что на три свободных места есть десять заявлений. Это означало, что аттестат должен был быть безупречным, а меня беспокоила четвёрка по французскому. Когда мои друзья узнали о моём желании перейти на другой факультет, они стали упрекать меня в том, что я хочу стать узким специалистом. Я приехал в Петербург с Ветчинкиным, который поступил на экономический факультет, и он был моим главным обвинителем.
В общежитии мы жили с Ветчинкиным в одной комнате. Институт располагался за городом и занимал, в основном, летние дома, места для студентов было много.
Ветчинкин вступил в большевистскую фракцию социал-демократов, и благодаря ему я общался с большевиками. Очень часто одна из этих групп собиралась в нашей комнате для бесконечных дискуссий. К счастью, у меня уже был опыт проживания в общежитии, и это позволило мне заниматься несмотря на их разговоры. В конце концов я обнаружил, что значительная часть из них не прочли Марксов “Капитал”, как сделал это я. Они читали книги его последователей. Иногда я принимал участие в их дискуссиях, предлагая реальные экономические ситуации и “восхищаясь” их аргументами. Вот две из них.
Предположим, я - капиталист, который верит в учение Маркса. Поэтому я решил вернуть все средства производства пролетариям. Я купил здание, оснастил его нужным оборудованием, приобрёл проволоку и предложил бы рабочим делать иголки. Весь доход от этой продукции идёт им. Согласно Марксу, их зарплата будет выше, так как прибыль уже не отбирается капиталистом. Несмотря на это они бы умерли с голоду, так как никто бы не согласился платить по несколько рублей за одну иголку. Что же не так? Сторонники Маркса не могли понять простой вещи - цена зависит не от себестоимости продукта, а от стоимости продукта на рынке.
Первый личный автомобиль К.Н.Неклютина «Darracq». (2 цилиндровый двиг. 8-10 л.с.).Самарская губ, 1909 г. Фото библиотеки Университета штата Луизианы.
Другой пример. У нас есть мукомольный завод и 40-50 грузчиков для перетаскивания мешков с мукой от одной машины к другой. Большая часть из них - малоквалифицированные рабочие, и они любят выпить. Поэтому каждый понедельник у нас меньше рабочих рук, так как многие рабочие в состоянии похмелья после воскресенья. Мы узнаём, что немцы создали полностью механизированный конвейер, соединяющий все машины на четырёх этажах завода. Мы устанавливаем такой конвейер, увольняя всех грузчиков и оставляя по одному человеку на каждом этаже и только на первом - троих рабочих. Эти люди не работают до седьмого пота. Когда звонит звонок, они идут к машине и чистят пресс. Но большую часть времени они сидят и читают или что-нибудь строгают, если они неграмотные. Мы им платим больше. Но прибыль возрастает. Откуда же она берётся? Согласно Марксу, прибыль идёт капиталисту за счёт низкой заработной платы рабочих. Уволенные - не работают, значит, мы не можем украсть их заработок, оставшимся рабочим платят больше, чем прежним работникам. Наши марксисты не улавливали, что прибыль может создаваться не только рабочими, но также и вложениями в собственность и в организацию.
В течение первого курса в нашем общежитии перебывало много лекторов, проповедников социализма. Большинство из них были марксисты. На некоторых лекциях было несколько сотен студентов, так как они проходили по вечерам. Одну лекцию я запомнил очень хорошо. Лектором был Анатолий Луначарский, а тема лекции - “Религия и социализм”. В течение часа он доказывал, что влияние религии убывает, и это влияние было вредно для человечества. Религия стоит на службе у угнетателей и так далее. Обычно после каждой лекции выступал оппонент. Так и сейчас, появился простой человек, одетый в гражданскую одежду, и назвался Григорием Петровым. Луначарский использовал наукообразный язык, употребляя множество трудных иностранных слов. А речь его оппонента была очень проста. Я помню начало его выступления: “Я могу вообразить жизнь как комнату со множеством окон, с окном искусства, науки и так далее. Есть также и “окно” религии. Я согласен, что запах, идущий из этого окна, не всегда приятен, но причина этого - мусор, который сваливают под этим окном неразумные люди...”
Сначала это просто вызвало смех в аудитории, но в конце концов установилась абсолютная тишина, все слушали с огромным вниманием. Вот ещё одна идея оппонента: “Выступавший передо мной лектор заявил, что когда появляется атеист и говорит, что Бога нет, то Бог, действительно, умирает. Около 2000 лет назад первое такое заявление сделал известный атеист где-то в Индии. С того времени появилось множество атеистов, и Бог всё умирает и умирает. Не значит ли такое долгое умирание, что у Бога отменное здоровье?” Постепенно до меня дошло, кто был этим оппонентом. Григорий Петров был священником нашей церкви и отличался красноречием. Он критиковал политику Православной Церкви в её отношениях с государством. В конце концов, он был смещён со своего поста и стал светским человеком, но продолжал участвовать в дискуссиях на религиозные темы.
Эти дебаты продолжались несколько часов, и Луначарский опоздал на последний поезд в Петербург. Ветчинкин спросил меня, не возражаю ли я, чтобы пригласить Луначарского провести ночь в нашей комнате. Я не возражал, и тот пришёл к нам в гости. Несмотря на позднее время мы разговорились. Луначарский произвёл впечатление воспитанного и доброго человека. Его основное настроение можно выразить так: его сердце обливается кровью при виде несчастных и обездоленных.
После революции Луначарский стал первым Наркомом Просвещения и послал на смерть тысячи учителей и преподавателей университетов потому, что они были не согласны с политикой Советского правительства.
Я посетил несколько выступлений социалистов и был разочарован, так как свои взгляды они обосновывали не фактами и цифрами, а ссылками на то, что “кто-то где-то сказал”. Они полагали, что все слушатели относятся с таким же почитанием к Марксу, Энгельсу, Либкнехту, как и они.
Занятия занимали большую часть времени, нагрузка была очень большой. Мне приходилось работать по 10-14 часов в день, включая воскресенья. В русском высшем техническом образовании было много теоретических предметов: математика (дифференциальное исчисление), механика, физика. Кроме того, у нас были лабораторные работы каждый вечер и, естественно, черчение. У нас не было свободного времени. Работа социалистов не ограничивалась лекциями. Во втором семестре, в 1907 г. полиция окружила общежития и произвела обыски. Было найдено большое количество оружия и пропагандистской литературы. Несмотря на то, что всё это было найдено в комнатах студентов, никто не был арестован, но правительство приняло решение закрыть общежития после окончания учебного года.
