— Здесь тайна! — шептал возбужденный американец и, не обращая внимания на то, что дышать ему становилось все труднее и труднее, и что пот градом катился с его уже измученного лица, он с небывалой энергией принялся работать лопатой.

Усилия его увенчались успехом. На сравнительно небольшой глубине он обнаружил еще пять человеческих черепов и четыре полуразвалившихся скелета.

«Странно! — подумал Виддуп. — Шесть голов и четыре туловища, а где же остальные два?»

Но, продолжая рыться лопатой в дне, он нашел остатки и двух других скелетов. Все они лежали почти на одном уровне, несомненно в каком-то углублении, в какой-то яме, лишь засыпанной песком, илом и камнями.

Итак, это была могила, могила на дне реки! Но чья? Почему шесть человек были похоронены в одной могиле?

И когда? И кто они, эти люди?

Еле держась на ногах от усталости, чувствуя, что больше двух-трех минут он не в состоянии будет выдержать, Виддуп отчаянно стал рыться среди кирпичей, явственно имевших какое-то отношение к могиле шести, и действительно наткнулся под ними на камень, напоминавший старую могильную плиту.

У него уже кружилась голова и в последний момент, уже подав сигнал «наверх», он успел только запомнить, что на камне были высечены какие-то слова, но разобрать их он не успел.

Когда Виддуп, отдышавшись и выпив стакан вина, сел на скамью, стоявшую на палубе водолазного баркаса, помощники его смотрели на него с нескрываемым недоверием и легкой усмешкой.

— Ну что? — спросил один из них.

Виддуп посмотрел на него мутными глазами и, вместо ответа, заявил:

— Сейчас лезу опять!

Помощник пожал плечами и стал готовить доспехи. Виддуп потребовал, чтобы ему дали веревку и маленький лом, и снова напялил на себя тяжелый костюм водолаза. Минут через десять он опять видел перед глазами лишь сероватую массу воды, и ноги его стояли на песке, из-под которого торчали изорванные динамитом скалы. Проблуждав несколько минут и уже начав беспокоиться, что он не найдет прежнего места, Виддуп опять наткнулся на покинутую им груду кирпичей, возле которой обнаружил загадочную могилу шести. Но сейчас уже не кирпичи и даже не кости интересовали его. Он решительно направился к большой каменной плоской плите, на которой были высечены какие-то слова. Разобрать их, однако, Виддуп не мог, так как желобки высеченных слов забились песком. Виддуп обвязал камень веревкой и, решив, что на сегодня находок достаточно, дал сигнал к подъему.

Под водой тащить камень за собой было нетрудно, но на лесенке, когда он высунулся из воды и тяжесть водолазных доспехов давала себя чувствовать, — поднять камень было не так-то легко, и только с большими усилиями Виддуп удержал в руках свою тяжелую находку.

Его освободили от тяжелого костюма, бросили найденный им камень на дно баркаса и, уложив отдыхать, направили баркас к берегу.

В этих местах, в нескольких километрах повыше электростанции, тянулись длинные корпуса алюминиевых заводов, рабочие поселки. Сойдя на берег, Виддуп направился к первому попавшемуся рабочему домику, и попросил у хозяина на короткое время его автомобиль.

Рабочий охотно предоставил Виддупу спою двухместную машину, на которой он ездил с женой в дни отдыха в город.

Американец подъехал к берегу, где поджидали его сидевшие в баркасе помощники. Он нашел их в странном и необычном возбуждении.

— Что-нибудь случилось? — спросил Виддуп.

— Случилось? — ответил один из помощников. — Как же! Камень-то ваш… заговорил.

Виддуп испуганно уставился на него:

— Камень! — воскликнул он. — Вы что-нибудь сделали с камнем? Он цел?

Помощник пожал плечами:

— Камень-то цел, — заметил он, — но чорт его знает, в чем тут дело.

Оказалось, следующее. Пока Виддуп разыскивал в поселке автомобиль, помощники заинтересовались каменной плитой, которую репортер притащил с собой с днепровского дна. Без труда они очистили поверхность его от песка и легко разобрали несколько стертую, но все же достаточно ясную надпись:

Здесь похоронены люди, которых съел проклятый мост.

Год 1907.

Виддуп не верил своим глазам. Это было больше, чем он ожидал, чем он мог надеется с самого начала. У него кружилась голова от усталости и возбуждения. Задумываться над смыслом загадочной надписи у него не было ни сил, ни возможности, ни времени. Условившись с помощниками завтра утром встретиться здесь же, чтобы продолжать работу, он с их помощью взвалил камень на автомобиль и, сев за руль, помчался в Запорожье.

В гостинице, куда Виддуп заехал со своим удивительным багажом, были не мало ошеломлены и даже испуганы, но он заставил удивленных людей перенести тяжелый камень в его номер.

Виддуп уже успел сфотографировать, измерить, взвесить найденную им плиту, двадцать раз перечитать надпись, высеченную на ней, переписать эту надпись и наконец — самое главное — сообщить о своей находке по радиотелеграфу.

По крайней мере, когда инженер Ларский со своей женой вечером сидели в читальном зале парохода «Эпоха», уже подходившего к Киеву, «Радио-новости» сообщили им следующее:

«Таинственная находка на дне реки Днепра. Сегодня днем прибывшим в Запорожье американским репортером Виддупом разыскан на дне Днепра загадочный камень, напоминающий могильную плиту, с надписью, заинтриговавшей всех археологов местного края. Камень помечен датой 1907 год — и гласит о каких-то похороненных людях, которых, якобы, съел какой-то мост, который почему-то называется „проклятым“. Странная находка вызывает много толков».

— Ого! — Воскликнул Ларский, — если это не утка, пущенная самим Виддупом, то нашему другу, кажется, действительно удалось на этот раз натолкнуться на какую-то сенсацию. Но только я мало верю в серьезность этой истории. Надо хорошо знать бедного Виддупа. Опять он влопается, я в этом уверен!

А бедный Виддуп в это время огорченно шагал из угла в угол.

— Нет, — шептал он, — до чего мне не везет! Какое мне дело до этого камня и загадочной надписи? Разве я собирался возиться с какими-то нераскопанными могилами? Ведь я надеялся лишь открыть, что у скифов существовал телефон, и тем самым перевернуть всю науку. И что же? Вместо этого — находки, которыми сейчас уже начинают заниматься археологи, и скоро будут моими руками жар загребать!

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Виддуп.

Вошел молодой человек с блокнотом, торчавшим из кармана, и прежде, чем Виддуп успел спросить, что ему угодно, незнакомец отрекомендовался сотрудником местной газеты «Красное Запорожье» — Зотовым.

Виддуп дернулся, точно укушенный пчелой.

— Ну да! — заорал он. — В течение всего сегодняшнего дня мне не дают покоя ни на одну минуту. Что вам угодно?

— Вы нашли каменную плиту?

— Да! Что же вы хотите от меня? — Спросил он с раздраженьем.

— Вы нашли каменную плиту, — упрямо повторял Зотов. — Об этом говорит все Запорожье, об этом сообщается в телеграммах, но ведь найти камень еще не значит разгадать его тайну. Я предлагаю вам свою помощь в деле раскрытия загадки. Давайте работать вместе, возьмите меня в свои компаньоны и, я уверен, мы осветим историю старого Кичкаса, о которой, по-видимому, известно еще далеко не все.

Виддуп остолбенел.

Взять компаньона… Но ведь компаньон — соперник. Ведь это значит— лавры успеха делить с ними. Ни за что! А с другой стороны, почему бы не взять? Ведь в прошлом у Виддупа не столько лавры, сколько тернии. Так уж лучше делить пополам и то и другое. И, смирившись, он произнес:

— Согласен.

Через минуту он рассказывал сидевшему в кресле Зотову историю своей находки.

— Видите ли, — говорил он, расхаживая по комнате, — вся штука в том, что я вовсе не собирался отыскивать какие-то там каменные плиты и заниматься историей вашего старого Кичкаса. Я нашел вот это странное ожерелье и занялся им. — И он показал Зотову наконечники скифских стрел на телефонной проволоке, которую он нашел при своем первом посещении Кичкаса.