-Ранди, я…

-Пожалуйста, Вен! - оборотень вскакивает с дивана и падает на колени, подползает ко мне, берет мои руки в свои, и так доверчиво смотрит в глаза. –Я не могу допустить этой войны, а избежать ее пока я жив и являюсь полукровкой невозможно, помоги мне, Венди, -он сильнее сжимает ладони, -ты моя единственная надежда.

-Ты не понимаешь… -от желания погладить кременианца по голове, словно верного пса хочется сломать пальцы.

Я не могу тебе помочь…

Не могу!

-Это не я решаю. -осторожно высвобождаю руки.

-Но ты можешь попросить всадников! Во имя Амарока, Венди, помоги мне спасти стаи своих родителей!

Сердце с силой дубасит по ребрам, и я не знаю, как ответить, как объяснить, весь словарные запас сжался до одного нелепого “прости”. Внезапно холодная рука ложится поверх моей, и сердце почти буквально замирает, впитывает столь непривычную и внезапную заботу и поддержку.

Но альтер-эго не обмануть, оно подобно крохотному зверьку изучает пространство, выискивает подвохи, точно зная, так быть не может. И, к глубокому сожалению, не ошибается.

-Похоже, сегодня твой день, пес. -темноволосый мужчина осторожно приподнимает мою руку за запястье и демонстрирует кровоточащую рану.

О, черт!

-Что это значит? -Ранди тупо пялиться на то, как алые капли, подобно рубинам, скатываются, пачкая все, что задевают.

Вампир внезапно слишком сильно тянет мою руку на себя, слизывает кровь, прижимается, в глазах мерцает безумное зеленое пламя.

-Кай? -насторожено слежу за кременианцем, он вздрагивает, трясет головой, выпускает мою руку и резко встает с дивана.

-Что?! Ты, между порочим, оставила меня без обещанного ужина! -мужчина трет переносицу. - И теперь я вынужден вас покинуть, ибо жажда - штука серьезная.

Насмешливо сделав подобие реверанса, Кай переместился из моей гостиной.

В комнате на несколько минут воцарило молчание.

-Так…Запястья, почему они стали кровоточить? -оборотень неуверенно следил за моими движениями, а я почти жалею о том, что он помешал нам, и от этого все сильнее ненавижу себя.

Где твоя гордость, Бэйт?!

-Всадники нас ждут,- не узнаю собственного голоса, -приготовься, сейчас будет больно.

Стоило словам сорваться с губ, как Ранди истошно закричал, закрывая уши руками.

Игнорируя ноющую, зудящую боль в запястьях, подхожу к оборотную и касаюсь его плеча, в ту же секунду пространство пришло в движение, и на смену моей гостиной появилась уже знакомая комната в алых тонах.

-Добро пожаловать, Венди Бэйт, рад снова тебя видеть. -раздается совсем рядом голос Мора.

-Я даже не знаю, как мне реагировать на такие заявления от Смерти.

Всадник широко улыбается и протягивает мне руку, за которую я моментально хватаюсь, ибо ноги все еще дрожат, а голова жутко кружится.

Возле входа в уже знакомое мне помещение с книгой стоит бледный Ранди, испуганные глаза затравленно изучают присутствующих.

-Честно говоря, я поражен, -к оборотню подошел темноволосый всадник, - я ожидал иного выбора.

-Отстань от него, Голод, -Чума дружески толкает всадника в плечо, -у Войны всегда были специфические вкусы.

-Мои вкусы вас не касаются! -раздалось рычание за моей спиной, и все, как один уставились на появившегося мужчину. -Мальчишка особенный, ему не будет равных среди оборотней, когда он приручит обоих зверей.

-Выыы….-Ран неуверенно рассматривает библейского персонажа.

-Война, -всадник склонил голову набок, -тот, чье место ты займешь.

-Ты готова? - Мор продолжает держать меня под руку, хоть в этом уже и не было необходимости.

-Я-то да, - внимательный взгляд скользит по присутствующим мужчинам, -вопрос в том, готовы ли вы, и не получится ли все, как в прошлый раз?

-Держи язык за зубами, смертная, - мгновенно ощетинился Война, -мы тут не в игрушки играем!

-Если с Ранди что-нибудь случится, -я зло высвобождаю руку и подхожу к рыжему всаднику, почти врезаясь носом в его грудь, - вы заплатите за это!

-Заплатим? –мужчина немного наклонился. –И что ты сделаешь, человек? Перестанешь в нас верить? Будешь орать “во славу Сатане” и сжигать библии?

-Я просто откажусь участвовать в этом дерьме! -с трудом удерживаю взгляд черных глаз. - И удачи вам в поисках новой идиотки, которая согласиться на это подписаться!

-Да ты… -Война зло скрипит зубами и, кажется, еле сдерживается, чтобы меня не придушить.

-Хэй, киски, хватит цапаться! -хохочет Чума и тянет меня к себе, приобнимая за плечи. - Не обижай малышку- агнца, братец, нам и впрямь будет сложновато без нее.

-Венди, - Голод осторожно приоткрывает штору, -полагаю, ты помнишь, что нужно делать.

Я киваю, освобождаюсь от объятий светловолосого всадника и, глубоко вздохнув, захожу в небольшое помещение.

С прошлого раза здесь ничего не изменилось - все те же стены, та же подставка и так же закрытая книга. Осторожно протягиваю руку и наблюдаю за тем, как алые капли скатываются с запястий и падают на обложку книги. В ту же секунду раздается жужжащий звук, напоминающий старый, внезапно заработавший механизм - книга открывается, станицы перелистываются сами по себе, останавливаясь на главе о всадниках, я подхожу еще ближе, наклоняюсь и читаю:

-И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее:

И откуда-то раздается голос Войны:

-Иди и смотри.

Я резко зажмурилась, ожидая чего угодно, мне было дико страшно, вновь ощущение, что меня заперли в клетке.

- «Так и до клаустрофобии недалеко!» - ворчит альтер-эго и словно мим упирается в невидимые стены.

Глаза против воли раскрываются, ничего не видно из-за слез, внутри так пусто и холодно, они все мертвы, все кто был дорог. И, поддавшись безрассудству, тело, в котором я нахожусь, хватает автомат, кричит что-то нечленораздельное и стреляет на поражение, попадая как во врагов, так и в своих. На уровне подсознания улавливаю сбоку свист, но тело не успевает обернуться, дикая боль пронзает грудь, а перед глазами лица убитых.

Я сменила тело за несколько секунд до смерти, теперь, кажется, в теле ребенка, что затравленно смотрит на вооруженного мужчину, враг полагает, что опасности нет и отвлекается, чужое тело хватает спрятанный нож и бросается на мужчину, лезвие входит прямо в шею, но за секунду до этого враг выпускает пулю, и все вокруг покрывается мраком, а мальчишка смеется - он отомстил за семью.

Я не помню в скольких местах побывала, как много боли, безрассудства и отчаянья видела, скольких близких и друзей потеряла. И плевать, что никого из них я никогда не знала - они знали, они любили, они дорожили….

Сил плакать не было, слезы высохли, а воздух походил на раскаленное железо, что, попадая в легкие, обжигал, царапал и калечил.

Еще одно тело - боль в ногах, ползет, царапает ногтями землю, а за спиной шаги, бессмысленные слезы.

Молить о пощади?

А смысл?

Никто не выжил, и ты не выживешь.

Пальцы скользят и тело падает, разворачивается лицом к противнику, готовый принять смерть лицом к лицу.

Врага не видно, он наступает тихо, лишь дуло автомата поблёскивает в полумраке, и внезапно до боли знакомый голос заставляет уже мое нутро сжаться:

-Вен?

-Ранди?! -пытаюсь поддаться вперед, но ноги не слушаются, дуло дрожит, слышу всхлипы.

-Беги! -срывается голос оборотня. -Беги, Вен! Я не смогу его долго сдержать! Я не позволю ему убить тебя!

Нет! Нет! Нет!

Так не должно быть! Он не должен был меня узнать!

-Беги, Бэйт! -рычит мужчина, и голос его ненормально искажается.

Я пытаюсь ответить, пытаюсь объяснить – это все иллюзию, ложь, так должно быть!

-Беги, мать твою! - хрипит Ран, сгибается пополам, словно от боли, и я с ужасом вижу, как начинает меняться его лицо. Жуткие звериные клыки, мерцающие золотом глаза, его тело увеличивается в размерах и покрывается шерстью, на пальцах отрастают огромные когти, и вот уже полузверь - получеловек, запрокинув морду, громко воет на показавшуюся в небе луну.