Оливия: - Хм, и что нужно, чтобы народ вышел из себя?

Райан: - Немного. Народу нужен вождь, который приведёт его к отвесной скале, как выразилась Эмили.

Оливия: - Но Эмили ни с кем не дерётся.

Райан: - Если я правильно понял, у неё - непрекращающийся конфликт с Богом. Эмили, я правильно понял?

Эмили: -...Да.

Оливия: - Эм, ты Ему хочешь что-то доказать?

Эмили: - Я хочу доказать, что Он был неправ, сделав то, что сделал. И потому прожигаю жизнь.

Изабелла: - Назло маме уши отморожу?

Эмили: - Из, дети - самые умные люди, потому что зрят в корень. Если до мамы по-другому не доходит... Понимаешь, виновата мама.

Изабелла: - Но мама не может отвечать за всё.

Эмили: - Может. Может. Мама отвечает даже тогда, когда она уже умерла. Отвечает по праву старшего.

Оливия: - Эм, кроме права старшего есть право сильного. Не ты ли должна по этому праву отвечать?

Эмили: - Я была сильной, пока мама не сделала меня слабой.

Оливия: - Может быть, в этом был какой-то смысл?

Эмили: - Был.

Оливия: - Какой?

Эмили: - Представь себе, что ты умеешь читать мысли. У любого, у всех.

Оливия: - Ну? И?

Эмили: - Что ты прочтёшь в головах людей, которых избила судьба?

Оливия: - И что же я прочту?

Эмили: - Ты сразу заметишь, что они делятся на две категории. Одна клянёт судьбу, а в её лице и Бога, а другая ищет Богу оправдание, и в его лице судьбе. Разве не так? Первая кричит: мне это не нужно было! - а вторая шепчет: значит, так было нужно.

Райан: - Есть ещё третьи, Эм.

Эмили: - Это кто же?

Райан: - Те, кто клянёт судьбу и просит Бога.

Эмили: - Этих я не рассматриваю. Они нелогичны. Они унижают...ну, пусть, Бога, и Ему это вряд ли нравится.

Райан: - Унижают?

Эмили: - Да. Они говорят: Ты это сделал, ослабь хватку Свою.

Райан: - В чём же тут унижение?

Эмили: - В том, что они шантажируют Бога. Это как если ученик в школе сказал учителю: Вчера ты был плохой и выпорол меня, а сегодня будь за это лапочкой и поставь мне "отлично".

Райан: - Но если ты выучил урок...

Эмили: - Перестань, Райан. Если ты выучил урок - тебя не спросят, - ты это помнишь по школе? Кстати, я всегда думала, что учителя умеют читать мысли.

Райан: - Господи, Эмили, как же ты училась? в этом кошмаре?

Эмили: - Отлично училась. Я уже говорила.

Райан: - Так, может быть, Судьба...была в чём-то права?

Эмили: - В чём, Райан, в чём?! В том, что мир померк? В том, что солнце закатилось? В том, что весна - время дураков, а не цветов? В том, что мне всё равно, кто меня катает на машине? В чём она была права? Нет, Райан, судьба неправа всегда, иначе бы она не была судьбой. Если бы каждый получал по заслугам, то зачем была бы нужна судьба? А это значит, что она идёт помимо заслуг, то есть, помимо нас, нас же используя. И это значит, что судьба отдельно, а мы отдельно, судьба - помимо нас, а мы - помимо судьбы, и тем не менее, оба есть - и судьба, и мы.

Райан: - Да, это так, ты права, Эмили. Но представь себе, что жизнь, судьба, время - это полотно, ткань, и там, где мы плохи - там прорехи, а там, где мы хороши - нить цела и даже, может быть, сверкает, что мы - это нити полотна, а само полотно - это и есть судьба. И нет никакой частной, единичной судьбы - судьба только общая, и целостность полотна зависит от каждой нити. Да, есть, очевидно, какие-то силы, которые испытывают прочность полотна, и увидев порванную нить, они стремятся вытащить её, как только могут, и если нить вялая и не сцеплена с другими, то они её вытаскивают... Но тут уж наша задача - каждой нити - удержаться в полотне, если мы хотим, конечно, в нём быть. И возможно, что судьба - полотно - жертвует ненужной или негодной нитью...это может быть. Об этом написано и в Библии - помнишь, отделение злаков от плевел. Так, может, Эмили, твоя судьба - это просто прореха в полотне, которую сделал неведомо кто...враг, может быть, а ты грешишь на Бога, на судьбу?

Эмили: - Райан, один очень умный человек сказал мне однажды: даже если мы в руках врага, мы всё равно в руках Бога. А это значит, что прореха в полотне, любая, прореха в нас - с Его ведома, а может быть, и по Его воле.

Райан: - (После паузы, медленно) А ты знаешь, Эм, что самое трудное в жизни?

Эмили: - Что?

Райан: - Это когда человек, равный тебе или даже более низкий, становится более высоким, оказывается благороднее тебя, и ты видишь, что ты - низок, и никак не можешь это преодолеть. Не можешь преодолеть зависть и ревность. Или оказывается благополучнее тебя - и ты снова не можешь преодолеть зависть и ревность. Так, может, эта твоя жизненная бравада - это твой способ заглушить эти чувства, доказать, что тебя это не волнует? Помнишь, сказано: и будут последние первыми и первые последними. Не так ли всё было? - ты была первая, а Бог отличил других, в земном ли царстве или в небесном...

Эмили: - (После паузы) Я не могу этого вспомнить, Райан. Но в одном ты прав: я помню, что видела тихое светлое счастье других и хотела показать им (и себе), что я счастлива не меньше. Да, это было. Да и сейчас есть.

Райан: - Так может, это было тебе дано, чтобы ты поняла, что нужно жить собой, а не другими, жить самой, а не показывать другим?

Эмили: - (Усмехается) Что, другие нужны лишь для того, чтобы задуматься о себе?

Райан: - Как знать, как знать.

Эмили: - Но они нужны, ибо они есть.

Райан: - Потому-то я и говорил о полотне. Когда в него приходится удар, рвётся не одна нить, а многие, и испытания одного - это одновременно и испытание многих.

Эмили: - Кого же ещё испытывают, кроме меня, мною?

Райан: - Самое простое - твоих родителей. Что они переживают, глядя на тебя?

Эмили: - Хм. До сих пор я думала, что они лишь боятся, чтобы не случилось большого скандала.

Райан: - А на самом деле?

Эмили: - Теперь - не знаю.

Райан: - А ведь, наверное, есть те, кто, глядя на твои подвиги, аплодирует и кричит: давай хлеще?

Эмили: - (Кивает. После паузы) Много.

Райан: - Не настигнет ли их однажды что-то подобное?

Эмили: - По справедливости, должно.

Райан: - Вот так наши мысли и превращаются в нашу судьбу, которой и не было бы, но которая нужна хотя бы затем, чтобы испытать других.

Пауза

Оливия: - Значит, главная война - это война внутренняя, и она-то и порождает судьбу.

Райан: - Я думаю, да.

Оливия: - Одно меня в вашей беседе особенно задело: я знаю, как тяжко осознавать, что на свете есть люди благороднее тебя, люди, находящиеся в центре узора полотна. И ты, действительно, думаешь: почему они, а не я, хотя мы долгое время были вместе. Вместе, вместе, вместе, и вдруг - ! изгиб нити и... Нда.

Райан: - Все мы даны друг другу друг для друга.

Оливия: - И хотя бы за это мы должны быть благодарны и другу и врагу. Возлюби, как себя. Хм, непреходящая наука. Как же мы ещё молоды.

Райан: - Да, мы молоды. Но существует наша внутренность - наша судьба, наша и наших близких, и как знать, может быть, и мы однажды войдём в узор полотна. Но боюсь, это будет не очень радостно.

Оливия: - Почему?

Райан: - Мне кажется, самый красивый узор возникает на месте самого страшного удара. Когда восстанавливаются нити. Да и нить - не видит узора, а всего лишь участвует в нём.

Изабелла: - Для кого же узор?

Райан: - Будь я более молод, я ответил бы: для Бога.

Изабелла: - А сейчас?

Райан: - (Жмёт плечами) Не знаю.

Эмили: - Для наблюдателей.

Изабелла: - Для каких наблюдателей?

Эмили: - Откуда мне знать? Сидят разные...в партере - и наблюдают.

Изабелла: - Хм, ты их не очень-то любишь.

Эмили: - А за что их любить? Впрочем, не любить тоже не за что. Мы - такие же. Не мы ли наблюдали в древнем Риме, как мужчины убивают друг друга ради нашей потехи? Но чтобы выжить, им нужно было не думать о нас. И они на нас плевали, как и мы плевали на них. В жизни всегда так - один играет, другой смотрит. Потом роли, возможно, поменяются. И станут последние первыми.