Реннер нахмурился, провел ладонью по его щеке.

- Ты не знаешь меня. Этого меня. Но… я бы ждал. Тебя бы – ждал.

- Я только бета, недоделанный дарк… а по тебе все девчонки сохнут. Даже в моем времени… Так что, когда вернешься, просто живи. Так, как хочешь, как должен жить живи. Это будет лучшее из всего, если ты будешь счастлив в своем времени. Этого я не имею права у тебя отбирать, Джереми, - Инди неловко улыбнулся. – Тебе пора, Джереми Ли Реннер.

- Глупый котенок, - Реннер улыбнулся. Так, как не улыбался больше никому и никогда. И даже Инди прежде не видел у него такой улыбки. Мягкой, светлой, почти нежной. Отвел прядку за ухо, коснулся губами губ. – Когда мы снова встретимся, между нами будет пропасть из лет. Я не хочу, чтобы ты рвал себе сердце.

- Никто не умеет приказывать сердцу, Джер, - Инди зажмурился, а когда открыл глаза, по щеке скатилась слезинка. – Ты стоишь каждого прожитого рядом с тобой дня. Каждого часа и минуты. Я хочу, чтобы ты всю свою жизнь помнил это. А теперь иди, пожалуйста. Иди.

Джереми прижался лбом к его лбу, заглядывая в глаза, а потом стиснул вдруг, поцеловал сильно и жарко, и вышел из комнаты, не оглядываясь.

Инди как подкошенный рухнул на пол, пряча лицо в ладонях. За малым не до крови закусил губу и глухо завыл. Непогрешимый Индиана Гардиан Хэмсворт. Лучший в своем выпуске. Лучший из всех. Смиривший собственный нрав оторва. Ради будущего. Ради капитанства в компании Хиддлстона. Ради того, чтобы декан факультета Изыскателей смотрел на него так, как смотрел всегда. Без тени разочарования. С искренним живым любопытством.

Вот ради чего мелкий раздолбай Инди перековал себя в Гардиана. Отец и Том отзывались о Джереми Реннере с огромным уважением. Он, как любой из мальков Академии влюбился в идеального недостижимого легендарного капитана-изыскателя, даже не подозревая, что несколько лет спустя полюбит по-настоящему неугомонного светлого мальчишку.

Как в древнем гадании с зеркалами. Отразить отражение в отражении отражения… и так до бесконечности. Он попал в это кольцо. Попал. А вырваться не хочет.

Он не альфа пока еще. И не омега. Но он – дарк. Истинный дарк. А дарки выбирают раз и навсегда. Не размениваясь на мелочи. Не вручая себя тысячам условностей. Что ж… увидимся на экзамене, декан Реннер.

Когда он вернулся на мостик – он снова был безупречен. Идеальный мундир, идеально собранные в косу волосы. Только покрасневшие глаза выдавали то, что еще четверть часа назад Гардиан Хэмсворт отчаянно рыдал в подушку, еще хранившую запах ушедшего кадета.

Тому хватило одного взгляда, чтобы понять. И отступить, кусая губы. Промолчать. Только сжать плечо в жесте поддержки и заботы. Если Инди захочет, то расскажет сам. Только бы не сломался.

Хэйвен явился на палубу еще до того, как Джереми и Роберт сели в шаттл. Он неловко и как-то виновато улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу.

- Джер, мы… мы с Джойсом остаемся здесь, но вы кажется уже в курсе… Там у нас будут проблемы, а здесь нас никто и никогда не тронет. Но я хотел попросить тебя об одолжении. Ты не мог бы кое-что передать Сандибаду Трау? Он будет волноваться обо мне, а мне этого очень не хотелось бы.

- Что с тобой все в порядке, ты не вернешься, но счастлив до чертиков? – Реннер, проверяя данные челнока, кинул на него мимолетный взгляд. Он улыбался, вот только в глазах смеха не было. Только пустота. – Хорошо, передам. Надеюсь, дарки меня потом в космос без скафандра не выкинут.

- Вот это, - Хэйв протянул ему крохотный чип. – Там запись. Я просто записал обращение к нему. И все. Он поймет. И Джер… мы встретимся. И… ты совершенно точно встретишься и с Инди тоже.

- Слышь, Роб, тебе, кажется, не доверяют, - Реннер хлопнул Дауни по плечу и взял чип. Повертел в руках, хмыкнул, вскинув бровь. – Что-то я таких моделей не припомню. Ты уверен, что у нас есть чем это читать?

- Есть, есть, - бросив взгляд на крохотульку, успокоил его Дауни. – Или ты сам решил запись посмотреть, а потом Трау честно в глаза смотреть и говорить – не-не, ни в жизнь!

Хэйв рассмеялся, а потом от души обнял обоих приятелей.

- Удачи вам, парни.

- Клевета и наговор, - проворчал Реннер и обнял его в ответ. – Не шали, мелкий. И за парнем своим присматривай. Он хоть альфа и старше, а шило в заднице, как у меня в пятилетнем возрасте. Все, валите, а то сейчас начну хлюпать носом и разводить сырость.

- Бывай, малыш, - махнул ему рукой Роберт, загружаясь в шаттл.

- Встретимся лет через пятьдесят, - кивнул им Ларк и рысью рванул из ангара.

- Инди, зайди ко мне, - голос Тома в комме был усталым и каким-то бесцветным.

Дарк вздрогнул, но, оттолкнувшись от панели управления, поднялся. Капитан кивнул, точно подтверждая: если Хиддлстон велит – надо зайти.

Снова привычная дорожка. Пять минут неспешным шагом. Отчего-то не хочется спешить. Кажется, что разговор легким не будет. Вообще в последнее время вся как-то не слишком просто.

Приложив ладонь к сканеру, он дождался, когда дверь откроется и шагнул в каюту-кабинет.

- Ты хотел видеть меня?

- Да, - Том кинул на него пасмурный взгляд. – Садись. Не собираюсь лезть тебе в душу и читать нотации, и Крису не дам. Только одно скажу. Я очень хочу ошибаться, потому что если нет, то ты выбрал самый нелегкий путь, ребенок. Из всех возможных.

- Я справлюсь, тата, - Инди послушно прошел вглубь каюты и присел в кресло. – Я сын моего отца. И еще иногда твой. Так что я справлюсь. Я ничего им не сказал, так что они будут жить так, как должны были жить… я надеюсь. Для них пройдет целых пятьдесят лет. А я их обоих увижу уже через пару месяцев, когда буду экзамены сдавать.

- Это очень долгий срок, Инди. Это для тебя это будет пара месяцев, а для них… для него – целая жизнь. Ты можешь встретиться с пустотой. С дружбой, приязнью, отношением учителя к ученику, но не более.

- Я понимаю, Том, - кивнул он. – Я должен буду явиться на Бету, я и так долго оттягивал мутацию.

- Это тебе должен был сказать Крис, но лучше, если ты будешь знать это сейчас. Тебе предписано вернуться домой для прохождения мутации, как только закончатся последние экзамены. Мы с Крисом задействовали все, что могли, чтобы дать тебе возможность доучиться спокойно, но дальше тянуть нельзя уже по чисто физиологическим причинам. Чем позже проходит мутация, тем она тяжелее. После тебе дадут на восстановление не больше четырех дней и проведут первый тест. Ты почти альфа, но… впрочем, это не мне, и не тебе решать.

- Если… пятьдесят лет - это много. Я знаю, что ты хочешь сказать. Я запал на препода, влюбился в мальчишку, а вернусь… - Инди глубоко вздохнул. – Когда я вернусь, мне пожмут руку как лучшему в выпуске и благословят на свершения. Так что я пройду мутацию, не факт что сразу найдется омега, а когда найдется – не факт что у нас с ним все будет как у Хэйва с Джойсом. Но я не брошу своего ребенка. У него буду я. Как-то вот так, - он вымучено улыбнулся. Все силы уходили на то, чтобы держать себя в руках. На мостике было проще. Там он должен следить за тем, чтобы все системы работали нормально, там он должен анализировать поступающую информацию, и думать, а тем более маяться собственной болью просто некогда.

- Все так плохо? – мягко, но без жалости или сочувствия тихо спросил Том. – Я знаю твоего отца, он меня десять лет ждал, но у него была надежда. Если ты похож на него, то жизнь твоя будет трудной. Но, знаешь, я верю, что все будет хорошо. Моего легендарного везения хватит на тебя. Даже если после я стану законченным неудачником.

- Спасибо… тата, - закусил губу Инди. – Но это пятьдесят лет. Это выше человеческих сил. Так что… я надеюсь только, что он был счастлив. По-настоящему. Было бы эгоизмом надеяться, что он сох по мне все эти годы.

Том покусал губы, колеблясь. Историю Джереми Реннера он знал, как свою. Все прошлое и настоящее. И теперь не знал, стоило ли делиться информацией с Инди.