- Когда?

Снова вздрагиваю. Страшно говорить. Почему-то мне страшно. А ты спокоен.

- Сегодня.

- Иного и не ждал.

Как всегда спокоен. Так не бывает. Зная, что умрешь, нельзя оставаться столь хладнокровным.

Наверное, я окончательно растерял разум. Я вообще не чувствую ничего, кроме безумного страха. Страха за тебя. Такой животный ужас, что колени подрагивают, челюсти судорожно сжимаются. Сейчас. Потому, что ты так смотришь на меня. За всё время не повысил голос. Разговаривал холодно и чётко. Не время истерить.

- Я могу уйти.

Смотрю на тебя. Можешь. Напасть на меня, ранить или даже убить. Вывести из строя. И исчезнуть среди Миров. Почему же медлишь?

- Ты хочешь этого?

- Да.

Смысла лгать нет. Киваю, произнося короткую фразу. Но ты не двигаешься. Я молча умоляю. Не слышишь. Или делаешь вид. Хочешь, чтобы я умолял на коленях? Чего ты хочешь?

- Последний раз.

Я не сразу понимаю, о чем ты. На твоих губах улыбка. Неуверенная. Почему-то становится еще больнее. Впервые вижу на твоем лице беспомощность.

От поцелуя пропадают абсолютно все мысли. От понимания, что ты сейчас со мной бросает в жар. Только с тобой до скончания веков сидеть вот так, тесно прижавшись, и целовать, целовать, целовать. В голове взрываются одна за другой ослепительные вспышки.

- Ни с кем, кроме меня ты не будешь чувствовать этого.

Я не замечаю ход времени. Я просто знаю, что самое важное - смотреть, как твое дыхание постепенно восстанавливается. Сдувать пряди со лба. Покрывать невесомыми поцелуями виски. Не давать тебе произнести что-нибудь очень глупое, нежно прижимаясь к сухим горячим губам.

Контроль безнадёжно потерян.

Столько раз ты так запросто рушил любую мою защиту. Словно смеясь, пробирался невероятно близко. И сейчас заставляешь меня вопреки разуму разжать губы и застонать. Я безвозвратно потерялся. Стоило дать трещину, как я уже не могу контролировать то, что срывается с губ. Я не могу остановиться. Произношу твое имя. Шепчу какую-то чушь. Что угодно, лишь бы ты не останавливался. Ты выворачиваешь душу каждым движением, невероятно медленным, властным и осторожным.

Я понимаю, что закрыл глаза только когда слышу, как ты просишь посмотреть на тебя. Распахнув веки, тут же тону в глубине синих омутов. И не могу смотреть в твои глаза. А ты не отводишь взгляда... Там преданность, нежность...

***

Бывают такие ситуации, когда нужно объясниться. Но иногда это настолько тяжело сделать. Так теряешься, что начинаешь говорить всякую нелепицу. А главное, сам-то понимаешь, знаешь и хочешь что-то сказать. Но не можешь. Только потом, когда уже всё сказано, и сказано не так, как хотелось бы, начинаешь понимать, что не сказал того, чего хотел. И впоследствии приходится расхлёбывать вдвойне горькую кашу.

«Мы ничего не изменим» - почти выкрикнул Принц мне в лицо. Я стоял, чуть опустив голову. Он не собирался отпускать тебя, ты должен выполнить приказ. Должен умереть как убийца.

Все уже готово. Площадь заполнена. Все хотят посмотреть на казнь того, кто посмел поднять руку на старейшин. Мне не позволили подойти. Принц считал, что я могу помочь тебе. Попытаться спасти. И не ошибался. Если бы не Стражи, взявшие меня в коробочку, я бы бросился.

Мы стояли на балконе, когда из дверей подвалов вывели тебя. Увидев тебя, толпа заревела.

«Смерть убийце! Смерть!»

Ты шел с опущенной головой, ни на кого не смотря. Похоже было, что смирился со своей судьбой и не делал никаких попыток, чтобы спасти свою жизнь. И ведь действительно смирился, сказал, что готов к смерти. А я вот не готов.

Наконец, тебя подвели к костру. Стражи сняли с тебя оковы. Я молил что-нибудь сделать, хоть что-нибудь. Ты поднимаешь голову и окидываешь метузелл холодным взглядом. На губах замирает та жуткая ухмылка, вгоняющая в страх. Больше нет никаких озлобленных криков, толпа отшатывается назад. На меня ты не смотришь. И я благодарен. Не уверен, что смогу выдержать.

Принц поднимает руку, привлекая к себе внимание.

- Вы знаете, что наша Империя построена на таких качествах, как долг, совесть и верность. Лишь преданный своему Принцу может стать истинным метузеллой. Но он не только не доказал, что верен. Он предал нас, подняв руку на Дворцовый Совет. И даже не испытывает раскаяния. Пусть же эта казнь станет для него уроком. За низость, предательство и убийство. По законам Империи, я приговариваю Людвига фон Лонка к смертной казни за измену. Приступайте!

Ты улыбаешься, наблюдая за происходящим. И никто не может понять, почему. Почему не боишься смерти, ведь за гранью для нас ничего нет.

Принц кивает, подавая знак, чтоб начинали. Стражи подводят тебя к Пламени. Я все надеюсь, что ты сможешь сбежать. Но нет. Все также улыбаясь, ты входишь в огонь, мгновенно вспыхнувший еще ярче. Входишь сам. Еще мгновение, и жадные языки пламени яростно охватывают тебя, наслаждаясь и радуясь долгожданной добыче. Пламя разгорелось. Тебя почти не видно, проступает лишь нечеткий темный силуэт.

Я мрачно смотрю вперед, почти ничего не видя. Не могу себе простить, что не спас тебя. Предал того, кто ни разу меня не подвел. Больше не услышу твоих шуточек, не увижу дерзкого взгляда, страсти, непредсказуемости. Никогда.

Вздрагиваю от ужасающего крика. Огонь вгрызся в твое тело и… Опять чудовищный крик боли. Сердце сжимается. Зачем надо убивать тебя? Можно было сослать из Империи, как я предлагал. Почему Принц не пожелал?

Перед глазами всплывает твое лицо. Ты широко улыбался, глубокие синие глаза смотрели на меня со странной радостью. Что-то рассказывал, а я не могу вспомнить, что ты тогда говорил. Из груди вырываются рыдания. Я больше не могу сдерживать себя. Маска разбилась, прикоснувшись к твоей смерти. Поспешно отгоняю твой образ. Но мысли не уходят. Еще один истошный крик муки и ты исчез. Под ноги толпы рассыпаются серебристые искры.