— Д-да, — сказала девушка, но потом прикрыла глаза, стараясь выглядеть как можно более непринуждённее. — Муторная работа с бумажками - это точно не самое лучшее занятие.

Убрав прядь сиреневых волос, девушка медленно расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке и кинула мимолётный взгляд на учителя, пославшего девушке такой же короткий взгляд.

— Жарко? — спокойно спросил мужчина, вновь уткнувшись отчёты и тетради.

— Немного, — сказала Гокудера, отклонившись на спинку стула. — Всё затекает. Сколько мы тут уже сидим?

— Третий час пошёл, — Реборн посмотрел на часы. — Наверное, надо сделать перерыв.

Отложив ручку, брюнет отъехал от стола на стуле и потянул руки.

— Хорошая идея, — кивнула девушка, и встала, потягиваясь.

Оперевшись руками о парту, которая была чуть ли не в два раза ниже неё, Бьянки встала в весьма соблазнительную позу, обнажая грудь.

— Осталось ещё подписать отчёты об успеваемости и составить список вечно-опаздывающих, — сказала Гокудера, подняв взгляд.

Мужчина встал и подошёл к студентке, беря “лист с планами” в руки и глядя на подчёркнутые пункты.

— Верно, — кивнул Реборн, откладывая лист в сторону.

Бьянки выпрямилась и посмотрела на учителя, полуприкрытыми зелёными глазами.

— Реборн-сан, кажется, вам нужно поправить галстук, — девушка закусила губу и подошла ближе.

Как только золотистый галстук оказался в изящных руках, Бьянки, не стесняясь, притянула учителя к себе, впиваясь в его губы требовательным поцелуем. Медленно отстранившись, но не отпустив галстук, девушка прикрыла глаза.

— Вы прекрасно целуетесь, — сказала Бьянки, открывая глаза. — Всё остальное вы делаете так же хорошо?..

Реборн едва заметно усмехнулся, опустив глаза на девушку.

***

Хана, нервно топая ногой, неотрывно смотрела на экран телефона, который вечно потухал, чем раздражал ещё больше, чем само ожидание.

— Успокойся, Хана-тян, — сказала Хроме, разрезая симпатичный белый торт с разноцветным кремом на равные части.

Сидящая рядом Блюбелл жадно облизывалась, положив голову на парту и наблюдая за тем, как подруга разделывается с кондитерским изделием.

— Скорее бы они пришли, — сказала Хатори, как желающий получить кусочек колбасы щенок, подкрадываясь всё ближе к торту. — Я уже хочу увидеть их реакцию на то, что мы тут для них устроили.

— Действительно, постарались, — улыбаясь, сказала Мами, прикрепив к стене последний воздушный шарик и при этом оглянувшись по сторонам.

Класс обществознания был красиво украшен шариками и лентами, две первые парты сдвинуты и закрыты белой скатертью с розовыми рюшами. На самодельном столе — приятно пахнущая пицца, кремовый торт и газировка. На доске большими буквами написано слово “love” и две фотографии украшены цветами, нарисованными мелом.

— Неплохо, — кивнул Фран, ходящий по классу и всё досконально рассматривающий. — Очень даже неплохо.

— Где же они? — никак не могла успокоиться Курокава, внезапно пнув стену ни за что.

— Успокойся, — властным голосом сказал Энма, сложив руки на груди и закинув ноги на парту. — Они придут, они обещали.

Мами опустила глаза, посмотрев на брата спокойным взглядом холодных алых глаз. Она, как и он, прекрасно знала, что всё сказанное — ложь. Никто не придёт, и это просто партия в карты, где все козыри спрятаны в рукавах Энмы, а его победа давно решена. С самого начала это была глупая идея, обречённая на гибель. Только если бы Хана не понадеялась на Кодзато, она, может быть, смогла бы выиграть. Думать поздно, всё уже решено. Ни Савада, ни Сасагава не в курсе о том, что сейчас все их друзья ждут их здесь, надеются на то, что они вот-вот появятся.

— Может, с ними что-нибудь случилось? — предположил Мукуро, не отрывая взгляда от экрана телефона.

— Сплюнь! — крикнула Хару, испугавшись. — Нужно пойти поискать их.

— Сложно найти того, кто не хочет, чтобы его нашли, — едва заметно улыбнулся Энма, прикрывая рот рукой.

— Бессмысленно, — вздохнула Курокава, нахмурившись. — Они не придут.

***

Хроме шагала по краю плоской крыши, держа за руку Мукуро. Вышагивая и напевая что-то, девушка улыбалась, крепче сжимая руку парня.

— Не понимаю, — вдруг сказала брюнетка, незаметно нахмурившись. — Почему Тсуна-кун и Киоко-тян не пришли? Энма-кун и Мами-тян же сказали им, что нужно прийти. Они не могли нас так кинуть!

— Уверена? — повёл бровью Мукуро.

— Конечно! — вскрикнула, остановившись, девушка. — Киоко-тян точно не…

— С чего ты взяла, что Кодзато выполнили свою часть договора? — перебил Рокудо, тоже остановившись.

— Но… — Хроме смутилась, опустив взгляд. — Они ведь не могли нас подставить.

— Не будь такой наивной, — покачал головой Мукуро, но тут же ласково улыбнулся. — Ты не замечаешь, как они оба относятся к Саваде и Сасагаве? С самого начала они что-то задумали и теперь просто подавляют любую деятельность со стороны. Они слишком умны до таких банальных планов. И все, кто попытаются помешать им делать то, что они делают, будут немедленно убраны с дороги. Более того, всегда будут на мушке. Так что не нужно мешать им. В любом случае, они сделают то, что задумали.

Хроме опустила глаза в пол, слегка нахмурившись.

— Кодзато-куна сложно понять, — вспоминая хмурый взгляд Блюбелл, устремлённый на загадочного парня, сказала Докуро. — Но он умен, с этим не поспоришь. Возможно, он знает, что делает?..

— Молчать и не вмешиваться — вот что нам остаётся, — Мукуро помог девушке спуститься с выступа.

Хроме перевела взгляд на дисплей телефона, в левом верхнем углу которого висел значок непрочитанного сообщения. Девушка перевела взгляд на огни города, обеспокоенно нахмурившись незаметно для Мукуро.

***

Полночь. В городе стало гораздо тише. Машин на освещённых фонарями дорогах меньше. По пути в парк почти никого не встретишь, город словно уснул, подвергаясь влиянию ночи. На небе нет ни звезды, лишь чёрная мгла и яркий лунный диск.

Хроме прерывисто выдохнула, спрятав нос в тёмно-фиолетовый шарф. На улице было совсем не холодно, но девушка всё же взяла его с собой. Дойдя до входа в парк, брюнетка остановилась, заметив на лужайке качели. На одной из них сидел человек. Экран телефона тускло освещал её лицо — иссиня-фиолетовые глаза и каштановые волосы, в темноте кажущиеся тёмно-коричневыми. Девушка подняла голову, заметив остановившуюся у железных чёрных ворот фигурку. Моргнув, Мейко выключила телефон и убрала его в карман джинсов. Хроме глубоко вздохнула и подошла ближе, молча сев на соседние качели с точностью наоборот тому, как сидела шатенка.

— Ты, всё-таки, пришла, — тихо сказала Мизуки, покосившись на спокойное симпатичное личико одноклассницы. — Не думала, что ты ответишь на смс.

— Ты же сказала, что хочешь встретиться, — с ноткой наивности в голосе ответила Докуро. — Вот я и подумала, что это может быть что-то важное.

— Такая наивная, — хмыкнула Мейко, закрыв глаза. — Я уже говорила, что ты, из-за своей доброты, долго не протянешь?

— Да, — улыбнувшись, ответила Докуро, слегка раскачивая качели. — Я помню.

— Хроме, — первый раз девушка назвала одноклассницу по имени, отчего брюнетка вздрогнула, а по спине пробежали мурашки. — Я пригласила тебя не для того, чтобы поиздеваться, или…

Докуро удивлённо моргнула, не улавливая причину изменения в поведении шатенки.

— Быть тем, кто много думает — хуже всего, — начала Мейко, прикрыв глаза и вдохнув летний воздух. — Ты сидишь и раздуваешь из мухи слона, думаешь о том, о чём даже не знаешь. Создаёшь проблемы в своей голове, переживаешь о том, что не должно быть у тебя не первом месте. Я просто не могу с этим ничего сделать, я буду продолжать думать о том, что от меня не зависит, при этом не имея возможности сделать что-то. Я думаю, это ужасно глупо. И самое ужасное в моих мыслях — “бы”.

Хроме, чуть нахмурившись, моргнула, не отводя взгляд от девушки, что смотрела в чёрное небо.

— Я ненавижу это дурацкое “бы”, — продолжала шатенка, не отводя глаз от лунного диска. — “Если бы”, “я бы”, “раньше бы” — глупые и ненужные отговорки. Ты словно оправдываешься перед собой, говоря это несчастное “бы”. Ты говоришь это, когда понимаешь, что уже слишком поздно для этого “бы”. Уже ничего не вернуть, и сколько раз не повторяй, ничего не изменится. Вместе с твоим “бы” рождаются надежды. Мечты, которые останутся мечтами, потому что они должны ими оставаться. Так задумано природой. И чем больше ты мечтаешь, упоминая про себя каждый раз это “бы”, тем больнее становится. “Я обязательно написала бы ему, если бы у него не было её”, “мы были бы вместе все время”, “я могла бы все изменить”. И еще я ненавижу себя, потому что живу только благодаря этому “бы”. Ужасная ирония, не правда ли? Но я точно знаю, что я смогу переступить через него. Или, лучше сказать, смогла бы. Смогла бы, будь у меня больше сил. Я слабая. Настолько, что я скрыла собственное имя, только потому, что оно не соответствует моей внешности и характеру. Меня зовут Мисаки.