— Во мне что, так много меркантильности, на твой взгляд? — удивлённо оглядев себя, спросила Мами, вскинув бровь. — Обижаешь.
— Да, прости, — немного покраснела Сасагава, открывая книгу на месте, где остановилась. — Ты просто пришла в кафе и наткнулась на меня. Никакого криминала. Так?
— Здесь нет ни одного твоего знакомого, так почему бы тебе не открыть себя? — незаметно оглядев людей, что находились в помещении, сказала Кодзато, чуть подавшись вперёд.
— Что? — Киоко немного наклонила голову набок, слегка нахмурившись.
— Я говорю, раз уж ты меня недолюбливаешь, то можешь не скрывать своих истинных чувств, когда мы с тобой одни, — уточнила Мами, пододвинув меню ближе к себе. — Я же знаю, это довольно сложно. Веди себя также, как и тогда, на Хеллоуин. Или на Новый год. Ты же помнишь?
— Недолюбливаю? — усмехнулась Сасагава, переведя взгляд на шатенку, которая с интересом изучала десерты. — Это неправда, Кодзато-тян, я тебя не недолюбливаю.
— Ненавидишь, может? — не отвлекаясь от экскурсии по ассортименту кафе, спросила Мами.
— Нет, — спокойно ответила Киоко, опуская взгляд по странице ниже, но явно не вникая в прочитанный текст. — Мне очень стыдно за то, что я видела в тебе соперницу.
— Похоже на оскорбление, — усмехнулась Мами, явно не ожидая такого заявления. — Это значит, что я недостойна?
— Нет же, Мами-тян, я совсем не хотела тебя оскорбить или обидеть, — Киоко виновато зажмурилась, кинув взгляд на девушку, сидящую напротив. — Просто говорю, чтобы ты знала.
— И куда же подевалась твоя ревность? — Мами резко захлопнула меню, устремив взгляд в карамельные глаза Сасагавы.
— Как же? — повела бровью Киоко, также резко захлопнув книгу. — Ты не подарила Тсунаёши-куну шоколад, который так старательно делала. Уж поверь, я видела, как ты старалась.
— Я подарила его Энме, — вдруг ответила Кодзато, вместо того, чтобы как-то спровоцировать девушку.
— Н-надеюсь, это был какой-нибудь дружеский или семейный шоколад?.. — немного напугано спросила Киоко, чуть отклонившись в кресле назад.
— Мы не извращенцы! — обиженно вскрикнула Мами, комично хмурясь. — Может быть, он, но не я! Не приплетай меня к этому!
— Энма-кун что, извращенец?.. — прикрыв рот ладонью, в ужасе прошептала Киоко, профессионально разыгрывая для девушки сцену неподдельного ужаса.
— Н-нет! — покраснев, вскрикнула Мами, вскочив на ноги. — Это правда, он не такой! Просто у него такой характер, а на самом деле…
Девушке не дала договорить Сасагава. Киоко весело рассмеялась, чем немало удивила Мами. Шатенка медленно опустилась обратно в кресло, удивлённо глядя на рыжую.
— Прости, просто, — вытирая выступившие от смеха слёзы, сказала девушка. — Я не думала, что ты так отреагируешь. Ты ведь тоже другая. Не такая, какой хочешь, чтобы тебя видели я и остальные. Мягкая, добрая и дружелюбная. Эта показная холодность — она не твоя. Верно же?
— Во мне есть как доброта, так и жестокость, — ответила Мами, отводя взгляд. — Как и в ком-либо другом. Просто некоторые не умеют это контролировать. Я же выбираю сторону своего характера в зависимости от ситуации. Эт-то сложно объяснить. Брат научил меня держать каждое чувство и каждую эмоцию под контролем. Я редко могу сорваться.
— Хотелось бы мне такую способность, — немного обиженно протянула Киоко, закрывая глаза. — Удобно, наверное.
— Весьма, — немного смутилась Мами, краснея. — Знаешь, я хочу быть твоей подругой.
— Даже если бы ты не хотела этого, — Сасагава подняла взгляд на девушку, тепло улыбнувшись. — Мы бы всё равно стали ими.
***
Гокудера, медленно прогуливаясь возле дома, преградой к которому была невысокая кирпичная ограда, обрамляющая территорию дома стеной, остановился возле чёрной чугунной калитки и опасливо оглянулся назад. Окинув ворота взглядом, парень обнаружил, что они плотно закрыты и вряд ли откроются от пристального взгляда нежно-салатных глаз, если только у обладателя этих глаз не найдётся ключа. Но ключа у Хаято, естественно, не было, да и не за чем, потому что двери этого дома ждали его в любое время суток. Но только не сегодня.
Хаято обогнул кирпичный забор и оказался в небольшой роще с высокими ветвистыми деревьями, ветки которых уже начинали покрываться молодыми почками. Без труда забравшись на невысокий забор, альбинос спрыгнул с него на той стороне, тут же оказавшись в оживающем саду. Парень отряхнулся и подошёл к двери, предварительно убедившись в том, что чёрный внедорожник не стоит на парковке рядом с домом. Хаято, недолго думая, нажал на звонок, и по дому пронеслось весёлое, но очень раздражающее птичье щебетание. Шум воды, что сопровождал чириканье, тут же прекратился, и возле двери послышались лёгкие шаги.
— Иду, иду, — пропел знакомый голос, прежде чем дверь начала медленно открываться. — Я думала, вы вернётесь дня через два, вы не могли хотя бы мне позв…
Хару, увидев Хаято, оторопела и выронила полотенце, которым вытирала руки, на пол, но тут же очнулась и попыталась захлопнуть дверь, но парень ловко подставил ногу между дверью и стеной, и тут же зашёл в дом, не дав девушке время на какие-либо возражения. Хару попятилась назад, всё ещё пребывая в состоянии некоторой растерянности, но потом вдруг нахмурилась, непроизвольно сжимая руки в кулаки.
— Хаято! — гневно вскрикнула девушка, намереваясь закатить скандал. — Какого чёрта ты…
— Надоел, — прорычал парень, стремительно надвигаясь на Миуру, отчего в карих глазах появилось ещё больше непонимания и растерянности. — Мне надоел этот цирк.
Альбинос одним рывком прижал брюнетку к себе, заставляя её звонко вскрикнуть от неожиданности и упереться руками в его грудь. Миура уже открыла рот для нового возражения, которое на этот раз сопровождалось бы оскорблением, но Хаято ловко завладел губами девушки, не дав шанса на ответ или сопротивление. Настойчиво оттесняя девушку в её спальню, парень ласкал обнаженную талию девушки горячими ладонями.
— Хаято!? — как только шаловливые руки парня добрались до её груди, Хару прервала поцелуй и попыталась отдышаться, краснея. — К-какого хрена ты делаешь?!
— Ты такая смешная, — улыбнулся парень, вновь приближаясь к губам девушки. — Когда пытаешься сопротивляться.
В одну секунду альбинос заставил брюнетку упасть на кровать. Стянув с себя футболку, парень навис над девушкой сверху, тут же целуя её шею.
— Хаято… — Хару снова хотела прикрикнуть, но внезапный порыв ласк немного поубавил её пыл. — Остан-новись…
— Только не говори, что тебе не нравится, — на губах парня появилась едва заметная ухмылка, а зелёные глаза игриво блеснули, прежде чем кончик его языка снова коснулся нежной кожи на шее девушки.
Хару, не выдержав, тихо простонала, закрывая глаза и впиваясь ногтями в плечи юноши. Как только её футболка оказалась на полу, девушка выгнулась в спине, отвечая на ласки парня и запуская пальцы в серебряные волосы. Хаято, не без удовольствия наблюдая за начавшейся и уже необратимой реакцией, снова ухмыльнулся, спускаясь всё ниже от шеи к обнажённой груди.
— Знаешь лучший способ примирения? — слегка надавив на бёдра брюнетки, спросил Гокудра, столкнувшись взглядом с затуманенными карими глазами.
— Убийство? — откинув голову назад, протянула Миура, закусывая губу и заводя руки за голову.
— Нечто более приятное, — ответил Хаято, медленно стянув с бёдер Хару короткие шорты, и ухмыльнулся.
— Ненавижу, когда ты так много болтаешь, — прошептала девушка и усмехнулась, сверкнув карими глазами.
***
Юни блаженно закрыла синие глаза, приоткрыв рот и откинув голову назад.
— Джиглионеро, — раздался недовольный голос Хатори над ухом, и Юни приоткрыла один глаз, глядя на подругу снизу вверх безразличным взглядом. — Сделай лицо попроще, мне неуютно тут находиться когда ты с таким эротичным видом принимаешь ванну.
— Блюбелл! — густо покраснев, Джиглионеро резко приняла вертикальное положение, панически собирая вокруг себя всю белоснежную ароматную пену. — О чём ты говоришь?!
