— Не думаю, что Набериус бросил бы своего сына на земле, если бы даже он родился полноценным человеком. Он был достаточно ответственным.

— Заган, он умер из-за своей же глупости. Он думал, что сможет изменить свою природу, но не рассчитал, что люди не собираются менять свою. Они просто его уничтожили.

Ага. Значит, там был его брат. Теперь ясно, почему такая тёплая и открытая беседа.

— Велиал, тебе не кажется, что её род был просто пешками в войне с нами? — Заган положил мне руку на лоб.

— Я видел, как умирал Набериус. Я бы никому не пожелал такой смерти. То заклятие, которое придумал его сынок… Оно… — неожиданно раздался звон стекла. Велиал ударил кулаком в шкаф с лекарствами. — Он сгнил заживо за несколько часов… У меня на руках… Разложился до костей и праха… И… И плакал… Ему важнее Элиза была и его отпрыск, а не своя жизнь!

Я попыталась посмотреть на своего демона. Он сидел на медицинском столе, закрыв лицо руками. Внутри меня родилось ощущение тоски, боли, обиды. Какое-то странное чужеродное ощущение, вовсе не моё.

Неужели эти чувства принадлежат Велиалу?

— У вас… кровь… — я попыталась встать, но Асмодей схватил меня за плечо и снова вернул на койку. — Ох…

Голова кружилась, и я едва не упала и потеряла сознание.

Велиал распрямил плечи и посмотрел на меня так, словно видел первый раз в жизни.

— Чего тебе? — его как-то недобро передёрнуло, словно он собирался выместить на мне снова всю свою злость и какие-то непонятные мне обиды.

— Можете так больше… Не делать.

— Что не делать? Не бить тебя? Это уже от тебя зависит.

— Нет, я не про это. Не бейте больше по шкафу. Это… Это очень больно, — я подняла правую руку, надеясь, что он поймёт. Она выглядела вполне себе нормально. Но это было лишь видимость. На самом деле она болела так, словно я только что сунула её в мешок с осколками стекла. Мне даже показалось, что я чувствую отдельные кусочки в плоти.

— А вот и первые плоды твоего бездумного поступка, дорогой брат, — похоже, что до Загана дошло быстрее всех, что происходит. — Видимо, теперь у нас на одну проблему больше, и чует моя жопа — проблема эта большая.

— Я нихрена не понимаю, папаша тебя подери! — чуть ли не рычал Велиал, вышагивая взад-вперёд по моей комнате. — Что это происходит?

Заган сидел в кресле, закинув ногу на ногу, к счастью, пощадив подушки, и подперев голову ладонью, молча смотрел за метаниями брата. Я почивала на кровати, подложив под спину подушку, чтобы не быть совсем уж невежливой. Станиславский заставил меня выпить какие-то таблетки от сотрясения, назначил постельный режим и строго-настрого запретил, назовём это так, препираться с королём. Хотелось бы, но меня просто воротит от одного вида этой мрази Велиала, который, мало того, что лжец и озабоченный псих, так ещё и избивает, стоит ему услышать что-то, что ему не нравится.

— Какого хрена она чувствует то же самое, что и я? — Велиал растворился в противоположном углу комнаты и возник прямо рядом со мной. — Всё, девочка, начистоту давай. Что твои ублюдочные предки с собой сделали?

— Не знаю, — я говорила как можно более спокойным тоном.

— А кто знает? — уже в открытую рычал король. — Кто, мать твою, знает? Мне твоего грёбанного папашу, что ли, воскресить и пытать?

Он схватил меня за руку и сжал с такой силой, что мне показалось, будто затрещали кости. Я взвизгнула от боли.

— Да твою же ж! .. — Велиал совершенно неожиданно выпустил меня и теперь ошарашенно смотрел на свою правую руку.

— Успокойся, — подал, наконец, голос Заган.

— Я спокоен, — огрызнулся король, потирая запястье так, словно оно болело. — Что это было?

Я испуганно вжала голову в плечи, показывая, что не имею ни малейшего понятия, что происходит.

Велиал неожиданно протянул руку Загану:

— Дай иглу.

— Ты что, решил её проткнуть? — брови мужчины скептически изогнулись. Хотя, он, не дожидаясь ответа, достал прямо из воздуха длинную чёрную иглу и протянул брату. Но вместо предполагаемой цели, для которой она была заимствована, Велиал со всей силы резанул себе ладонь левой руки. Я застонала, хватаясь за совершенно целую свою.

— Занятно… — Велиал позволил нескольким каплям чёрной крови упасть на пол, совершенно не заботясь о том, что мне потом придётся отмывать от неё ковёр. — Сама себя порежешь, или мне это сделать?

Я аж поперхнулась от такого вопроса. Мало того, что у меня болела голова, так теперь ещё и рука в двух местах. Теперь он хочет, чтобы у меня стало на одну болячку больше.

— Если я попрошу сделать это Загана, то он, скорее всего, проткнёт тебе этим ногу. Насквозь, — король покачал у меня перед носом иглой. Я тяжело сглотнула. Перспектива подобной травмы меня совсем не радовала. — Лучше сделай это сама. Правую давай.

— А можно просто уколоть палец? — попыталась найти компромисс я, но демон нахмурился, показывая тем самым, что ещё немного, и всё же придётся просить о помощи его брата.

Взяв иглу, я вобрала полные лёгкие воздуха, зажмурилась, помедлив секунду, оцарапала кожу ладони. Велиал повёл себя всё так же достойно: не издал ни звука, и когда наносил травмы себе, и когда это делала я со своей рукой.

— Что вы тут делаете? — открыв глаза, я увидела Станиславского, который, судя по исчезающему чёрному облачку, только что материализовался в комнате и был несколько ошарашен происходящим.

— Ставят эксперименты, — объяснил Заган, изобразив безразличие к проходящему у него на глазах безобразию. — На тему… Кхм… Резонанса.

— Хреново так… — Велиал сжимал и разжимал правую ладонь. — Мне это решительно не нравится.

Асмодей присел рядом со мной, протянул бутылку с чистой прохладной водой и упаковку таблеток.

— Всё плохо? — он осторожно взял мою израненную ладонь и провёл по ней рукой. Потом достал из кармана платок и вытер кровь. Даже шрама не осталось. Я ошарашенно посмотрела на него. Тем временем Асмодей уже забрал у меня иглу и вернул её Загану. — Можно было просто ущипнуть. Зачем калечить-то?

Молчание затянулось. Но король неожиданно произнёс едва различимым шёпотом:

— Если её убьют, то я, скорее всего, тоже умру…

— Чего? — мужчина даже поднялся со своего места. — Не неси чепухи, Велиал. Это не смешно.

Тот посмотрел на него совершенно пустым взглядом.

— Брат, это не смешно, — повторил Заган.

— С чего вы взяли, ваше величество? — Асмодей переводил взгляд с меня на короля и обратно.

Демон сделал несколько шагов, его шатало, а после он просто растворился в воздухе.

— Велиал! — Заган неожиданно повысил голос и растворился следом.

Я вновь осталась наедине с библиотекарем. Тот смотрел вслед королю, а потом всё же повернулся ко мне. Вид его был потерянным.

— Что тут произошло?

Действительно, что? Кажется, в какой-то степени судьба всё же смиловалась надо мной и…

— Похоже, что ваш Велиал теперь смертный, — прошептала я, будто боясь. Внутри были совершенно чужие эмоции, не мои: растерянность, страх перед неизвестным и предчувствие чего-то катастрофического. Наверно, так себя ощущают люди, которым неожиданно ставят смертельный диагноз со сроком в месяц.

Станиславский открыл было рот, чтобы что-то произнести, скорее всего, из серии, что я забиваю себе голову всякой ерундой, но так и не решился ничего высказать. Что бы он ни сказал: для меня это было бы одинаково плохой новостью — что убьют меня, пытаясь добраться до короля демонов, что он сам меня однажды уничтожит в очередном приступе слепой ярости.

— Болит голова? — мне кажется, Асмодей уже задавал мне вопрос полминуты назад, а теперь повторяет, потому что не получил ответа. — Мисс?

Я тряхнула головой и сфокусировала взгляд на библиотекаре. Внутри просто дичайшая смесь отчаянья и страхов, половина из которых принадлежала мне, а вот вторая…

— Он психует, — зачем-то вслух произнесла я, разглядывая исцелённую библиотекарем ладонь.

— В смысле? Кто? — не понял тот.