Динни поднял нос к небу:

- Я снова воду лапами чую.

- Опять вода, Дин? Неужели? - не поверил Мартин.

- Брршхрр, так и есть. На этот раз вода текучая.

- Значит, надо в оба смотреть. Вдруг нам снова лебеди попадутся, товарищи, - наставительно произнес Гонф.

- Ххуррш, не хочу больше лебедей ваших видеть.

Гонф первым заметил широкий ручей. Он был недостаточно велик, чтобы считаться рекой. Воришка спустился к воде и продекламировал, обращаясь к волнам:

И над равниной золотой

Крылом я в небе бью

И под собою зрю теперь

Синющую змею.

Мартин взглянул на противоположный берег.

- Вид у этого ручья довольно дружелюбный, но он слишком широк, чтобы мы смогли здесь переправиться. Мы тут заночуем, а утром поищем более подходящее место для переправы.

Приятно было провести у воды теплый весенний вечер. Динни выкопал круглое углубление для костра. Мартин сначала наточил хорошенько свой сломанный меч и только потом тем же кремнем разжег огонь. Гонф починил свою удочку и вскоре вытащил из воды жирного подлещика.

Все трое уселись у костра, наблюдая, как рыба печется на решеточке, сложенной из зеленого тростника. В круглых блестящих глазах Динни танцевали и подмигивали отблески пламени.

- Тепло, хрррш. Люблю тепло, право.

Гонф воткнул в рыбу свой нож.

- Скоро изготовится, товарищи. По куску поджаренного хлеба на душу, немного водяного кресса из реки, кружка свежей проточной воды - что еще нужно, чтобы уютно провести ночь?

Ручей с бульканьем нес свои воды к далеким горам, баюкая усталых путников, расположившихся на мягком мшистом берегу.

Ломонос и Чернозуб брели без цели. Лишившись руководства Поскребыша, они окончательно заблудились. Ночь застала их на равнине под открытым небом, усталых, голодных и страдающих от жажды. Ломонос лег на землю, в полусне стараясь потеплее свернуться на траве. Чернозуб засыпать не собирался.

- Гм, я не хочу снова провести ночь под открытым небом. Здесь где-нибудь должна найтись какая-нибудь нора или пещера. А может, и жратва - кто знает?

- Ложись и отдыхай, - пробормотал Ломонос в полусне. - Ты ничуть не лучше Кладда или Поскребыша. Поспи, утром разберемся, что к чему. Я никуда не пойду. Может, даже долго спать буду.

Чернозуб встал, собираясь идти дальше.

- Правильно. Оставайся здесь. Если мне удастся найти что-нибудь, я сразу вернусь. Могу поклясться, что недалеко отсюда течет вода. Пойду посмотрю.

- Смотри, как бы тебя лебеди не съели, - предупредил его Ломонос, не открывая глаз.

Чернозуб вернулся скорее, чем можно было предполагать. Он пританцовывал от радости и тихонько хихикал:

- Эй, Ломаный, просыпайся, соня! Вставай! Хи-хи-хи, угадай, что я нашел?

Горностай недовольно заворчал, когда приятель стал его трясти:

- Двух лягушек, я думаю, да одуванчик в придачу. Отвали, понял? Я спать хочу.

Хорек едва справлялся со своим ликованием.

- Я нашел большой ручей, лагерь, огонь и еду. А кроме того, двух мышей и крота!

Ломоноса такая новость заставила проснуться.

- Где?

- Недалеко. Надо немного пройти в ту сторону. Слушай, если мы будем действовать без промедления и подкрадемся неслышно, мы сможем взять их в плен!

Горностай так и подпрыгнул.

- Здорово! Ты говоришь, что у них есть огонь и еда?

- Да, половина жареной рыбы, а еще мешки, набитые всякой вкуснятиной, ответил Чернозуб. - Ты ведь знаешь жителей леса - уж о еде-то они всегда позаботятся.

- Мы отведем их обратно, в Котир.

- Хи-хи-хи! Представь себе, какая рожа будет у старины Кладда, когда мы вернемся с тремя пленными! Повелительница, наверное, сделает нас генералами. Уж я тогда этого Кладда малость погоняю! Он у меня взвоет!

- Отлично! Черный, приятель, веди меня!

Оба бесшумно пошли по берегу, не забыв прихватить свои копья.

Три друга спали у огня, не подозревая, что четыре глаза глядят на них с высокого берега.

Фортуната направилась в глубь Леса Цветущих Мхов, зная, что из высокого окна своей комнаты Цармина внимательно глядит ей в спину. Лисица сняла с себя роскошные одеяния Котира и переоделась, как встарь, в поношенный плащ знахарки. На плече она несла сумку с целебными травами и тяжело опиралась на ясеневую клюку. Эта роль больше подходила характеру Фортунаты: открытой войне она предпочитала происки хитрости. Вдобавок обещанная награда была весьма заманчивой.

Цармина отошла от окна и позвонила в колокольчик. Вошел Кладд, отдав честь щитом и копьем.

- Слушаю, госпожа.

- Прикажи кому-нибудь убрать в этой комнате. Здесь слишком грязно. Муштруй войско и держи его в готовности. Я их не затем держу, чтобы они меня без толку объедали. Да, кстати, организуй отряд фуражиров. Нам необходимо пополнять кладовые, если мы собираемся продержаться дольше, чем лесные жители.

Кладд снова отдал честь:

- Будет исполнено, госпожа.

Дикая кошка снова свернулась в своем любимом кресле. Теперь правила игры требовали терпеливо выжидать.

Колумбина несла дозорную службу на своем посту и тихонько грызла недозрелый орех. Густой кустарник скрывал ее от посторонних глаз. Молодая мышка частенько добровольно отправлялась в дозор, надеясь, что первой увидит путешественников, когда они будут возвращаться в Барсучий Дом. Этот повеса Гонф! Он, наверное, будет шагать, распевая во все горло:

- К тебе, Колумбина,

Вернулся я снова

Во имя свободы

Народа лесного!

Или что-нибудь в том же жизнерадостном роде. Колумбина лежала на спине, наблюдая, как между узорчатыми зелеными листьями танцуют пылинки, и мечтая о своем воришке.

И тут она заметила лису!

Одета лисица была как странствующая знахарка. Она шныряла из стороны в сторону, принюхивалась, рассматривала опавшие листья... Было очевидно, что лиса что-то ищет.

Колумбина ползком выбралась из своего укрытия. Как только она оказалась достаточно далеко, чтобы лиса не смогла ее увидеть, она вскочила и стремглав помчалась в Барсучий Дом.

Загнав домой несколько детенышей, пытавшихся без разрешения улизнуть на прогулку, она заперла дверь. Был час второго завтрака. Мыши из Глинобитной Обители подавали на стол монастырский ореховый пудинг с травяным соусом. Колумбина прямиком бросилась к Белле.