- Ну значит, я только что убил скакуна из императорской конюшни, - злобно заключил я, ни капли не жалея о содеянном.
Все как-то хором вздохнули, отчего я почувствовал просто жгучий стыд. Однако ощущений от пострадавшей ноги было достаточно, чтобы чувство удовлетворенности вновь во мне возглавенствовало.
- Еще раз спасибо, Винни, - пролепетала ночная дева, встав на носочки и чмокнув в колкую щеку высокого дородного дядьку, видимо, бывшего главарем виртуозно выручившей меня ватаги.
- Не за что, милая, - зарделся щеками он, задорно хлопнув женщину по причинному месту. - Ты ведь не думаешь, что теперь ты моя должница? Нет?
- А то ты не хочешь заиметь в должниках меня! - Засмеялась она.
- Естественно, хочу! Потому и спрашиваю!
Тут уже довольно заухмылялись все, с самым понятливым видом заиграв в гляделки.
- Потом встретимся и все обсудим с тобою, Винни. Наедине. Надеюсь, ты все поймешь и простишь бедной вдовушке ее небольшой долг.
Внушительный Винни совершенно не был против. Как и все остальные, завистливо глянувшие в его сторону. Не прощаясь, они всей громко гомонящей толпой двинулись прочь.
- Надеюсь, у них не будет проблем с городскими властями?
- У градоначальника-то? - Подняла оставшаяся женщина брови. - Не думаю.
В горле вдруг запершило от неожиданности.
- Тогда что это сейчас было?
- Моя просьба, - коротко бросила она, присаживаясь передо мною на колени. - Болит?
- Болит, но надеюсь, быстро пройдет - на мне все заживает, как на собаке.
- Ты и похож на пса: весь всклокоченный, сутулый, словно в любой момент ожидаешь нападок, борода разноцветная и во все стороны. Тебе бы привести себя в порядок, - бормотала она, занимаясь моим небоевым ранением. Подумать только, мне разодрало ногу целое состояние, оформленное в мелкое агрессивное существо. - Да и взгляд у тебя такой дикий, однако не жестокий, хотя временами проскальзывает и кое-что искреннее.
Я удивленно покачал головой.
- И это ты меня характеризуешь уже спустя полчаса знакомства? Не рановато ли?
- Скажешь, сказала что-то не то?
- Я не знаю, со стороны виднее.
- Именно, виднее. Таких как ты, я уже встречала. И не раз. Поверь мне, получаса достаточно, чтобы еще лучше узнать человека, а тут просто первое впечатление. Если бы ты спросил, то я бы сказала, что ты пережил что-то тяжелое, такое, что не каждый переживет, и что сказать об этом ты никому не посмеешь. Что еще? Тебе тяжело, ты никому не доверяешь, даже себе через раз. От всего пытаешься отказывать, ни к чему особенно не цепляться и не привыкать. Боишься уз, всеми силами гоня их от себя, терпеть не можешь странствия. Да... Я многое еще могла бы сказать, если бы ты спросил. Однако ты не спрашивал.
Я тихонько улыбнулся собственным мыслям.
- Чего молчишь?
- Потому как мне нечего сказать.
Женщина остановилась на несколько мгновений, взглянула мне в глаза и, увидев там что-то, сокрушенно покачала головой.
- Готово, - произнесла она, поднимаясь. - На первое время сойдет, но потом тебе лучше обратиться к лекарю.
- Обязательно, - серьезно кивнул я ее словам.
Моя спасительница уходила, напоследок помахав мне ухоженной ладошкой. Я благодарно откликнулся в ответ, продолжая следить за нею взглядом. Странно получилось: я спас ее, а она в благодарность спасла меня. Но с другой стороны, не влезь я тогда, о моем местонахождении в Самаке никто бы так и не узнал, и всего сегодняшнего приключения бы просто не существовало. Из одного плавно вытекло второе, хотя если бы мне дали шанс все переиграть, я поступил бы ровно также.
Она уже ушла, и я забыл, как выглядел ее силуэт. И в голове настойчиво плясала одна мысль: ведь я так и не узнал ее имени.
Единственный выход из города - через ворота. Самака не тот населенный пункт, где царствуют тайные тропы и канализационные пути, чтобы можно было воспользоваться сомнительными услугами преступной братии. Говорят, преступники часто возвращаются к месту своего преступления - это глупо и сентиментально, однако может статься, что действенно.
Два раза молния в одно и то же место не бьет, подумал я, оттаскивая оглушенного доскою крестьянина к его телеге и снимая с него одежду. Он был старше меня на пару десятков лет, но такой же грязный и неопрятный. В любом случае, стоило попробовать, так как запряженный в телегу осел никакого различия между нами не обнаружил. Пробурчав что-то не особо прислушивающемуся стражу на воротах, я, понукая словно вообще не замечающее ничего вокруг животное, покинул Самаку.
Конь оказался мне явно не рад. Просто рвал и метал при моем приближении, прожигая плешь в куртке только лишь яростным взглядом. Мне кажется, или раньше его глаза не выглядели столь выпученно-алыми?
Намертво привязанный к дереву, он бесился в окружении трех издохших волков, сверкая на боках свежими ранами и царапинами. И очень, очень плотоядно скалился моему приближению. А я неуверенно топтался на месте, лихорадочно подбирая слова и выстраивая в голове манеру поведения, - с кем! - со вкорне обидевшимся конем. Что поделать, я даже не предполагал, что мне доведется увидеться с ним вновь, а о том, чтобы вообще вернуться сюда, не смел и подумать.
Подняв ладони кверху, я с самым миролюбивым видом двинулся к нему. И ведь знает, засранец, что он мне нужен. Чувствует мою в нем нужду.
Глава 3</p>
<p>
- Как тебе, Марек?
Она задорно покрутилась перед зеркалами, взмахнула косой, перебросив ее на грудь, и притопнула каблучками. Ее сверкающие глаза вгляделись в меня. Само внимание.
Ну, и что мне ей сказать? В очередной раз повторится, высказав свою нелепую точку зрения? Но все же, но все же... Почему я? Есть целая куча людей, гораздо больше меня понимающих в этом, но она почему-то всегда спрашивает меня.
- Ну же, как я выгляжу?
- Ты прекрасна, девочка.
- Но? - Непринужденно догадалась она.
- Да, но. Я тебе уже не раз повторял о том, что подобная высокая платформа не твое. При твоих длинных и стройных ногах она совсем не смотрится.
Она еще некоторое время глядела на меня, а глаза ее с каждой секундой увлажнялись. В критический момент она отвернулась, решительным движением скидывая туфельки.
