Долго размышляя, прикидывая и так и эдак, я развернул коня, двинувшись в обратном направлении. Навстречу преследованию, должному идти по моему следу, по моим прикидкам, в нескольких днях позади. А к исходу полный суток и вовсе свернул с почему-то пустынного большака на едва приметную среди травы тропинку. Спустя какое-то время встретил небольшое селение, с попрятавшимися по домам сельчанами. Вскоре второе, третье. Везде были мне не особенно рады, да я и не напрашивался, объезжал их по широкой дуге, неизменно возвращаясь на узкие крестьянские двуколейки.

   Бескрайние поля, рощицы, пологие холмы и урочища маслили мой взор поначалу, но к исходу третьего дня уже набили оскомину. Местность, хоть я и непременно двигался, совершенно не менялась. Куда ни глянь, везде одно и то же.

   Конь мой, видимо, уже вторые сутки дремал подо мною, на полнейшем автоматизме направляя свои копыта под моим столь же сонным руководством. Задаваться вопросом о Номаде и его пари уже осточертело, придумывать какую-либо новую тему для размышлений не хотелось - и так уже одной озабочен, поэтому ехал словно в какой-то прострации. И чуть не пропустил момент, когда впереди показался весьма оживленный тракт снующего в обе стороны народа. Зато конь не пропустил, задорно перейдя с шага на рысь.

   Куда и откуда вела эта дорога, я задавался лишь пару минут, с каким-то внутренним отрешением поняв, что это именно тот путь, по которому поехал мой приятель. Самака, так кажется назывался торговый город, к которому он двинулся.

   Противоречие заиграло во мне с новой силой. Хотя... Да что, собственно, я теряю, отправившись следом? Совсем ничего. Торговые города большие, в них затеряться проще простого! То, что мы каким-либо образом пересечемся со знакомцем, было маловозможным. К тому же, как я втайне и планировал, эта дорога ведет совсем не к центру империи.

   Довольный собственным решением, я неспешно двинулся в ту сторону.

   - Дерьмо собачье! - В сердцах ругался я, меряя шагами поляну.

   Конь делал вид, что ничего не происходит, что все так, как и должно быть, с самым флегматичным видом жуя какую-то травку. Хотя нет-нет, да временами опасливо позыркивал в мою сторону, перебираясь чуть подальше, если я ненароком приближался.

   А я откровенно буйствовал, не делая ни малейшей попытки успокоиться. Дело было в том, что этим утром, на самом подъезде к городу, не обратив на меня ни малейшего внимания, мимо проехал вооруженный отряд. Да и что там отряд, скептически отозвался бы я про себя, тут вон целая куча всякого сброда с оружием наперевес носилась в обе стороны: наемники, стража, случайные гвардейцы, легионеры, бандиты баронов - всех разбойничьего вида лиц и не перечислишь. Но почему-то именно эти пятеро заставили меня к ним внимательно присмотреться, а присмотревшись, подогнать коня им в шаг, следуя по пятам в полулиге за ними. Что с ними было не так, и почему они сразу привлекли мое внимание, я не знал.

   Проводив их чуть ли не до самых ворот Самаки, я раздосадовано развернул коня прочь, чувствуя целую бурю эмоций внутри.

   - Чего зыришь? - Взъярился я на ни в чем не повинное животное, нервно поведящее в ответ ушами. - Куда пошел? А ну, стой! Стой, кому говорю!

   Но конь, игнорируя мои вопли и предчувствуя неладное, рванул в кусты. Зло сплюнув, я был вынужден броситься следом.

   Мы оба: и я, и Номад, ошиблись. Его "гонка за странностями" оказалась ловушкой, но не знаю, понимает ли он это? Пари, а в том, что оно было, я не сомневался, начинало приобретать совсем нехороший оттенок. Вибрирующий голос, дрожащие пальцы - да он банально боится проиграть! Или совсем не готов к проигрышу. На кону нечто важное, а у моего знакомца, без сомнения, там свой интерес. Но вот его выдуманная история о мистических Тварях все в корне портит.

   Земля ходит ходуном, воздух сперт, не движется, давит на голову и плечи, застрял в горле мертвым комом. И холодно, холодно, пробирает аж до самых костей...

   Вздрогнув, я потряс головой, отгоняя наваждение.

   Какую бы там не вел с кем-то игру Номад, он все же остается моим приятелем, самым старым и единственным знакомцем, и оставлять его вот так, зная, что у него за спиной уже таится неприятность, я никак не мог. Не заметь я этих всадников, моя душа и совесть были бы чисты, а все остальное дело Номада. Но я заметил, как понял и то, по чью душу они держали путь, и теперь я просто обязан был хоть что-либо предпринять - да хотя бы предупредить приятеля не высовываться, переждать дополнительное время.

   В город я вошел налегке, ни сумки, ничего. Лишь меч в кольце на боку да небольшой, но туго набитый кошель - дар Номада. Въехал в ворота на телеге какого-то бывшего не прочь попутчику крестьянина, бросив стражу на воротах чуть большую плату за вход, нежели была установлена городом, отчего тот мгновенно потерял ко мне всякий интерес. И уже оказавшись в самом городе, не доезжая до привратной площади, распрощался с простоватым извозчиком, двинувшись переулками.

   Где мне искать моего приятеля? Этот вопрос я задавал себе целую кучу раз, так и не придя к наиболее верному ответу. Мне казалось, что я знал Номада хорошо - как-никак мы с ним были довольно близки весьма долгое время, прежде чем я.... пропал. Однако сейчас даже не предполагал его возможного местонахождения - он мог быть где угодно в городе. Впрочем, покинуть его он теоретически тоже мог. Но лишь теоретически.

   За эти годы мой знакомец слишком сильно размягчал и обрюзг. Я помнил его прежним, подтянутым и поджарым, неугомонным. Это не значит, что теперь у него висят пару лишних подбородков, совсем нет, просто в понимании относительно него "сильно" применимо даже при небольших переменах. Как итог: двухнедельный марафон истощил его просто катастрофически, и, думаю, именно от этого мне и стоит начинать искать.

   Расплатившись за какой-то недурманящий напиток, что мне принесла подавальщица со странным выражением на лице, я задумчиво вертел в руках подарок Номада - кинжал. Не слишком длинный, не слишком широкий, хорошо сбалансированный и без излишков. Разве что рукоять выглядела немного вычурной, что тем не менее не мешало ему лежать в руке.

   Мой приятель здесь, несомненно, в самом городе. Угроза преследования вряд ли могла заставить его нестись без оглядки дальше, а значит, искать следует здесь. Притом, искать с осторожностью, помня, что где-то на улицах Самаки бродят рыскающие по его следу охотники.

   Припоминая встречу с ними в пути, я могу с уверенностью сказать, что они меня просто не заметили. Проскакали мимо, мимоходом оценив мою фигуру, но ничего не предприняли, так как просто не ожидали подобной встречи. Мало ли на дороге обыкновенных путников, чтобы присматриваться к каждому, тем более, если они искали совершенно иного?

   Номад здесь и где-то прячется, помня о том, что по его следу тоже идут. Я уверен, залег на дно на несколько дней, пока все не уляжется, а о его пребывании здесь не намекнет даже самая плешивая собака. Уж что-что, а это мой приятель умеет - ко времени затаиться. Так что найти его может оказаться весьма проблематично, даже мне, знающего его повадки.