Непонятный удар, который казалось, шел откуда-то из-под земли, которая содрогнулась, как при землетрясении. “Скадовск” устало заскрипел, а ржавые металлические листы эхом откликнулись на изменение окружающей среды. Еще толчок – и журналисты свалились на землю. Ванька закричал от боли так, что Алиса серьезно испугалась за его состояние.

- Сейчас, – закричала Алиса, поднимая коллегу и смотря на стремительно темнеющее небо.

В небе творилось, что-то странное: в облаках начались переливы желтого, зеленого, а потом небо залила красная краска. Вороны кричали и кружились над кораблем. Еще удар, и стало понятно, что это действительно землетрясение, о котором говорили вчера утром по новостям. Но с небом-то что? Алиса собрала все силы и потянула на себя быстро слабеющего оператора. До двери в моторное отделение “Скадовска” оставалось метра два, но воли уже не хватало. Воздух наполнился каким-то напряжением и будто бы тоже стал алым.

- Сейчас, минуту!- закричала себе Алиса и открыла дверь баржи. Ванька потерял сознание, втаскивать в корабль Романовой пришлось одной. Еще толчок и журналисты ввалились внутрь “Скадовска”, где никого не было.

Алиса знала, что здесь были люди: столы, стулья, пустые бутылки водки, консервы. Но куда делись те, кто были здесь? Времени рассуждать не было. Алиса усадила на самодельный стул Ваньку и кинулась искать хоть какие-то материалы, которые смогут спасти жизнь другу. Она промчалась в другой камбуз, хотя даже не знала, что ищет.

- Где-то здесь что-то должно быть, – говорила сама себе Алиса.

Девушка нашла ящики, похожие на сейфы и резко открыла их металлические дверцы: пусто. Алиса почувствовала, как горлу подкатил комок, а глаза наполнились слезами. Очередной ящик принес облегчение: внутри него лежали какие-то свертки. Романова вытащила все, что там было и размотала темно-зеленую ткань, в которой лежали шприцы, ампулы с обезболивающим и

два мотка бинтов.

- Ничего себе, – ошарашенно произнесла девушка, надеясь в лучшем случае найти палку, для того чтобы наложить шину и какой-нибудь отрез ткани или попросту тряпку, чтобы шину закрепить.

Удар, корабль затрещал, и удивило то, что остатки краски на стенах начали пузыриться. Что-то заставило ее оплавиться.

- Что за…? – спросила Алиса и услышала скрежет по корпусу “Скадовска”. Но теряться было некогда.

- Терпи, Ванечка, – прошептала Алиса и трясущимися руками вскрыла ампулу обезболивающего и начала набирать в шприц мутноватый раствор.

Ванька тихо закряхтел, когда иголка шприца проткнула кожу, на которой образовался синеватый кровоподтек.

- Терпи, пожалуйста, – со слезами на глазах сказала корреспондентка. – Это поможет, полегчает на несколько часов.

Оператор хрипло вздохнул, улыбнулся, плачущей девушке и заснул. После длительной и сильной боли всегда больной засыпает. Алиса вспомнила, как в детстве падала с велосипеда и то, как гудели разбитые коленки, и как сорванный подорожник приматывался к ушибам веточкой вишни, сорванной у соседей, и дорога домой, а потом бинтование мамой этих самых разбитых коленей. Слезы потекли по щекам, такие горячие и такие нежданные. Страх начал сковывать, а толчки землетрясений не утихали. Скрежет по корпусу “Скадовску” усилился, казалось, что на улице происходит, как минимум, атомная война, но из-за того, что все трюмы были заварены, то узнать, что происходит в небе Зоны, не представлялось возможным. Алиса решила оглядеть корабль, чтобы не напороться на “неприятных соседей”, поэтому вооружившись найденным на столе ножом, она пошла осматривать ” Скадовск”. Девушка поднялась по ржавой лестнице и заглянула внутрь одной из кают: пусто, поэтому пришлось идти дальше. В отсеках баржи было темно и, достаточно, жутко. Корабль скрипел и выл от землетрясений, которые все еще трясли проклятую четвертым энергоблоком землю. Света не было, и страх начал сковывать корреспондентку: дрожали руки, трепетали ноги, зубы громко стучали, как от холода. Того, что она увидела за свое пребывание в Зоне, хватило бы для того, чтобы сойти с ума и надолго заселиться в психушку, но что-то нужно было делать, потому что действие обезболивающего прекратит свое действие через пару часов. Но что делать – Алиса не знала. Она поднялась по лестнице и осторожно открыла дверь. В трюме никого не было, а по стенам была размазана расплавленная краска смешанная вместе с ржавчиной и кровью. Девушка оглядела багряные подтеки на стенах и почувствовала волну ужаса, которая тут же захлестнула ее. Пройдя дальше по коридору, она нашла приоткрытую дверь, за которой слышались какие-то звуки, похожие на стоны и хрип. Алиса толкнула железную дверь и вошла внутрь: внутри лежали тела убитых людей в защитной одежде, у некоторых на лицах были надеты противогазы. Их было много, наверное, около двадцати или двадцати пяти человек. Все трупы были сброшены в одну кучу, не заботясь о захоронении погибших. Алиса зажала себе рот рукой, чтобы не закричать, увидев все это. Она ошарашенно, даже ничего не понимая, глядела на мертвые тела, как вдруг один из них, захрипел, и лицо его исказила гримаса невероятной боли.

- Подойди... – прошипел умирающий.

Девушка замерла на месте, не решаясь, что делать. Было видно, что людей убили недавно, максимум, час назад, значит, этот мужчина уже давно лежит с ранением. В голове, словно что-то щелкнуло, и она сорвалась с места, падая на колени перед раненным незнакомцем.

- Что с вами? Чем вам помочь? – дрожащим голосом спросила Романова и сама же увидела на комбинезоне мужчины два пулевых ранения на груди. Как он еще говорит неизвестно, ведь при таких ранах не живут долго. В руке он сжимал шприц-ручку с синеватой жидкостью.

Алиса разорвала упаковку с бинтами и приложила к ране, руки трусились невероятно. Она взглянула на мужчину: он был еще совсем молодым, скорее всего около тридцати лет. Его зеленые глаза были прикрыты, а короткие волосы измазаны в крови. Скорее всего, всех, кто здесь находился, сначала серьезно избили, а возможно даже и пытали, о чем говорили отсутствующие на некоторых трупах пальцы рук, а у других вовсе были выколоты глаза.

- Ничем, – прохрипел оставшийся в живых. – Расстегни карман, – мужчина указал на нагрудный карман и Алиса тут же, аккуратно, пытаясь не причинить боли, расстегнула застежку-молнию и извлекла карту, сложенную в несколько раз.

- Что это? – удивилась журналистка.

- Я не знаю, кто ты, – казалось, парню давалось с невероятной сложностью каждое слово.

– Но ты должна передать это другим сталкерам... Мужчина закашлялся, и Алиса увидела, как изо рта у него потекла кровь.

- Боже, как вам помочь?

- Тише, – зажмурился неизвестный . – Скажешь, что это Дегтяреву, пусть передадут или Ковальскому. Скажешь, что антидот у тебя. Найди во втором трюме под полом мою тетрадь, там найдешь...

Лицо мужчины исказила страшная гримаса, и он лишь сжал кулаки, в то время, как кровь изо рта пошла еще сильнее. Но сталкер схватил девушку за руку и в одно мгновение ввел ей неизвестный препарат под кожу. Алиса вскрикнула и одернула руку, но под кожей уже синела странная жидкость.

- Что это? Зачем?

- Иди в Припять, – шепотом добавил умирающий, за миг перед тем, как его тело вытянулось и затихло.

Алиса всхлипнула и сжала крепче карту, чувствуя, как начинается истерика. Девушка выскочила за дверь и разразилась рыданиями, упав на пол абсолютно без сил и надежды выбраться отсюда живой.

====== Часть 3. Правда. Держаться за воздух. ======

Глава 3.

Держаться за воздух

Неизвестный гул прорезал тишину Зоны, и стало совсем тихо. Землетрясение прекратилось, и небо разразилось проливным дождем, выплеснув накопившееся напряжение после выброса – именно так называлось то, что происходило сейчас на территории Зоны Отчуждения. Алиса это узнала полчаса назад, найдя под металлической сеткой пола баржи «Скадовск» тетрадь с записями Гонты. Эта записная книжка принадлежала сталкеру, который умер почти у нее на руках там, на втором пролете, в трюме номер пять, примерно час назад. Журналистка, дрожащими руками, держала эту маленькую, кожаную книжицу, удивлялась и ужасалась одновременно. Какое-то странное чувство, когда понимаешь, что читаешь сейчас именно о том, что не успел тебе рассказать человек. В этой записной книжке были фотографии людей, большинство из них мужчины, которые зовутся сталкерами, только вот что означает это слово, Алиса так и не узнала, зато она прочитала, что в Зоне Отчуждения полно мутантов. Гонта писал, что эти твари убивают без всякой жалости и каждая имеет свои особенности. Кажется, погибший сталкер, был охотником на мутантов, потому что все страницы были исчерканы неровных почерком, рассказывая о поведении и слабостях монстров. Алиса посмотрела на рисунки сталкера, которые иллюстрировали этих зверей и Романовой показалось, что самыми страшными являются кровососы: высокие гуманоиды с щупальцами вместо рта, с помощью которых мутант выпивает всю жидкость из своей жертвы. Журналистка еще раз посмотрела на рисунок кровососа, а затем перелистнула на страницы, посвященные каким-то аномалиям, разрывающих за несколько секунд, все живое, что в них попадает, дальше шел раздел о мистических артефактах, за которые многие сталкеры отдали жизни в этих зловещих местах. Корреспондентка на миг отвлеклась от чтения и, прикрыв книгу, она глянула на ржавый потолок « Скадовска», пытаясь увидеть за ним алеющие небеса, нависшие над проклятой землей. Что же это за место такое? Почему об этом никто не знает за границей Зоны? Можно ли выбраться отсюда живыми? Еще Алиса посмотрела на свою ладонь, где под кожей, словно синяя пуговица, синела та самая жидкость вколотая умирающим Гонтой. Сначала девушка испугалась, но вроде бы никаких последствий после укола не было, даже наоборот, самочувствие улучшилось, а раны... Ладно, раны остались прежними, но уже не кровоточили. Гонта сказал, что “Антидот у тебя”. Возможно, это и есть тот самый антидот, но только от чего? Громко вздохнув, Алиса снова начала листать страницы записей Гонты, как вдруг среди пожелтевших листков нашлась отдельная записка, написанная неизвестным сталкером: ” В Зоне грядут перемены. Мои бойцы узнали, что правительство Украины хочет быстро закрыть четвертый энергоблок новым саркофагом. Они думают, что это поможет. Но, кто здесь уже больше пяти лет знают, что это не спасет. Сталкеры стали все чаще пропадать. На “Скадовске” уже не безопасно. Говорят “Монолит” подкупил наемников, и теперь они что-то ищут вместе. Выбросы теперь невозможно пережить, не спрятавшись достаточно надежно, они спалят все живое на территории. Реактор набирает обороты. Нужно что-то делать, нужно что-то решать... На территории “Скадовска” работали ученые, которые разработали “Антидот”. Теперь нужно его передать и распространить. Надеюсь, что я успею добраться к Припяти. Хотя, я уже никому и ничему не верю. Держись, Гонта. Ждите подкрепления”. Пролистав записную книгу дальше, Алиса не нашла никаких записей, далее были лишь белые, пустые листы. Романова потерла виски, надеясь хоть как-то осмыслить прочитанное и увиденное в эти последние несколько часов. Голова мыслить отказывалась и, теряя последнюю надежду, на то, что сейчас выскочат люди с цветами и закричат ” Это розыгрыш!”. Она пролистала блокнот Гонты еще раз и наткнулась на знакомое слово, точнее фамилию: Дегтярев. В мыслях всплыли крики наемников и Алиса начала тщательно вычитывать неразборчивый почерк Гонты, около фотографии этого самого Дегтярева. Там было написано: “После провала “Фарватера” Зона стала, открыта для многих, но Сашка говорит, что нам нужно бояться не Монолита, а ….” Далее страница была вырвана, и чего бояться, Алиса так и не узнала.