- Папочка, все отлично! – взвизгнула девочка, обнимая Александра, крепко держась за военную форму.

Дегтярёв все еще прижимал к груди свою дочку, а затем достал из кармана небольшой стеклянный контейнер, внутри которого сиял ярко-красный огонек, крутясь вокруг своей оси.

- Держи, Анютка, как и обещал, – улыбнулся Саша, передавая огонек девочке, которая с открытым ртом глядела на подарок. – Аленький цветочек!

- Папуля! – взвизгнула в очередной раз девчушка, бросаясь на шею отцу. – Спасибо!

Анечка крепко сжала коробочку в руках и присела на скамейке в углу, смотря на свой презент.

Александр оглядел пустой бункер, в котором обычно людей не меньше, чем в московском метро в час пик: сталкеры, занимали каждый метр безопасного лагеря перед кордоном, где кто-то получал разрешение на въезд, другие ждали разрешения покинуть Зону Отчуждения, а некоторые проходили санобработку. Сейчас же здесь никого не было и стоило совсем немалых денег и больших усилий добиться разрешения начальства, чтобы все солдаты покинули на час бункер. Зато теперь никто не мешал семье Дегтярёвых – они были втроем. Александр, Алиса и маленькая Анюта.

Саша уже несколько минут глядел на свою жену, которую он не видел почти два года: она совсем не изменилась. Алиса, робкая девушка-журналистка, которую вихрем закрутила Зона Отчуждения шесть лет назад. Да, она стала старше, но, кажется, Алиса лишь хорошела, а теперь Анюта, их дочка, становилась так похожа на свою мать. Хотя, черт, немного соврал. Пару месяцев назад она заезжал домой всего на два дня, но это казалось было так давно. Алиса стояла в нерешительности, будто сравнивая и вспоминая те месяцы, которые она находилась в Припяти тогда, много лет назад. То, что пришлось пережить ей, не каждому военному далось преодолеть. А теперь еще она одна воспитывает дочку в Москве уже два года. Александр закусил губу: кажется, он возложил на ее хрупкие плечи слишком большую ответственность. Вероятнее всего, нужно было не давать ей надежд и сейчас, она бы уже точно жила спокойной семейной жизнью с каким-нибудь другим мужчиной. Дегтярёв вздохнул и отогнал от себя эти мысли, ведь главное, что они здесь. Рядом. А это самое главное. Ведь если постоянно ходить с оружием в руках, звонить по пять раз жене в Москву, спрашивая об их состоянии и все еще находиться в Зоне, решая вопросы жизни и смерти, постоянно изворачиваясь от нападений мутантов, можно стать законченным невротиком. Хотя, вероятнее всего, что за десять лет пребывания близ Чернобыля, это самое безопасное определение его состояния. Александр шагнул вперед, направляясь к Алисе, но та словно вышла из-под гипноза и, взметнув светлыми волосами, обняла его, крепко прижимаясь к нему всем телом. Она плакала. Еще бы, слишком долго была сильной. Дегтярёв крепко обхватил ее руками и почувствовал аромат ее любимых духов, которые он обычно дарил ей на рождество. В отличие от других сталкеров, которые в большинстве своем были заядлыми холостяками, Дегтярёв ни разу не пожалел о своем решении связать себя семейными узами. Алиса была не такой как все женщины, которых он знал: если все остальные девушки просили огромных вложений в пластические операции, одежду, косметику, автомобили, а чувства их были слишком неискренними. Алиса была абсолютно другой: она с головой погрузилась в журналистику и воспитание Анечки, хотя Александр, в те редкие дни, когда пребывал в их квартире в Москве, замечал, что Алисе надоело сидеть дома. Наверное. Утверждать было тяжело, но он мог доказать, что огоньки в глазах его жены со временем стали угасать. Алиса подняла свое лицо, тщетно пытаясь сдержать слезы и шепотом произнесла:

- Саш, я так скучала.

– Милая, я тоже очень скучал, – Александр изо всех сил пытался, чтобы его голос не дрожал, ведь он действительно не знал, когда увидит свою семью в следующий раз и увидит ли вообще. Вообще, СБУ обещало через шесть месяцев выпустить его из Зоны, но перед этим у него намечается серьезная операция по борьбе с новой группировкой “Антихристы”, которые никогда не оставляют после себя живых. – Ты ведь сегодня тоже не уйдешь с нами? – Алиса понимающе улыбнулась, понимая, что вопрос риторический.

- Ты же знаешь, что у меня еще не вышел срок службы в СБУ, – выдохнул Дегтярёв, гладя свою жену по волосам. – Еще немного, дорогая, и я буду с вами в Москве.

На этот раз Алиса промолчала, но ее молчание говорило о многом. Вспомнилась квартира в центре Москвы, которую он купил сразу после того, как они с Алисой расписались. Ей до сих пор было тяжело свыкнуться с той мыслью, что она, Алиса Романова, снова может увидеть своих родных и друзей, ведь обвинения с нее и с Ваньки Самойлова были сняты. Квартира была очень большой и просторной, недалеко от центра. Александр долго настаивал на покупке квартиры в самом центре города, но Алиса отказалась, считая, что не стоит переплачивать два миллиона из-за месторасположения. Глупышка! Она до сих пор не понимает, что деньги для полковника СБУ и знаменитого сталкера не проблема. В целом, Дегтярёв мог считаться миллионером, если посчитать все счета, открытые, как в украинских банках, так и в российских. – Мама! Папа! Смотрите, какие огоньки! – Анечка спрыгнула со скамейки, и крепко сжимая прозрачный контейнер, подбежала к родителям. – Глядите! Глядите! Девочка протянула свои ручки и указала на маленькие красноватые огоньки, летающие в сияющей субстанции артефакта, которые завораживали не только пятилетнюю девочку, но и любого другого человека. Александр на миг присел, беря свою принцессу на руки, затем усадив Анюту на левую руку, снова обнял свободной рукой Алису, которая с интересом разглядывала неизвестный артефакт. Предугадав вопрос супруги, Саша сразу ответил:

- Не радиоактивный, доказано. Ну, что, малыш, нравится?

- Да! Да! – Анечка засияла, подпрыгивая от радости на руках у отца.

В мыслях у Дегтярёва немедленно мелькнула странная мысль, что нормальные отцы дарят своим пятилетним дочкам смартфоны, планшеты, щенков, котят, на худой конец, кукол, а он подарил Анечке артефакт, который является одним в своем роде, да и стоит около ста тысяч. Артефакт – продукт противостояния природы и радиационного заражения. Да, за «Аленький цветочек», могли подраться несколько опытных группировок, ведь он не только подлечивал своего владельца, но и давал ему немного удачи, если верить ученым. Хотя удача, не самое основное, что требовалось любому человеку, гораздо важнее вера в себя. Анюта, заметив, что отец задумался, завозилась на руках и обняла Александра за шею. Дегтярёв улыбнулся, прижимая дочку и жену. Вот они те два человека, которые важнее всех богатств Зоны, но нужно было сделать последнее задание, чтобы раз и навсегда покинуть территорию Чернобыльской аварии.

- Здравия желаю, товарищ полковник!

Грохот голоса рядового, зашедшего в бункер, эхом ударился в стены. Молодой солдат, смирно ожидал разрешения продолжить говорить дальше. Дегтярёв обернулся и, заметно нахмурившись, ответил:

- Вольно, Василевский! Что нужно?

Одним из замечательных качеств Дегтярёва было то, что он знал почти всех своих подчиненных в лицо и по фамилиям, а подчиненных у командира десантно-штурмового батальона было почти четыреста человек, не считая разведроты.

- Александр Александрович, – рядовой Василевский перешел с армейских обращений на деловой тон. – Алисе Сергеевне с Аней лучше покинуть Зону Отчуждения. Через полтора часа будет вентвыброс, пришло предупреждение из лаборатории.

Александр опустил взгляд, а затем согласно кивнул, добавляя:

- Спасибо за информацию. Можешь идти.

Рядовой Василевский покорно развернулся на пятках и вышел за дверь. Алиса громко вздохнула и ткнулась подбородком в плечо мужа.

- Значит, нам пора?

Александр на момент задержался с ответом, а затем согласился с очередным расставанием.

- Да, милая. Вам пора.

Анечка, уже привыкшая к коротким встречам с отцом, крепко обняла Александра, затем чмокнула его в щеку и прошептала: