Вслед за голосом до меня донесся скрип пожарной лестницы, а потом тихий стук в разбитое окно на втором этаже. Я замер. Выйти или нет? Но о чем мне с ней говорить-то, а?
«А ты разве забыл, что вчера вечером вы довольно неплохо поговорили?» – язвительно напомнил мне внутренний голос.
Да, действительно, довольно неплохо. Я даже удивился, как легко мне было с ней говорить после всего того, что между нами было. Мне казалось, что я буду ее ненавидеть и презирать, но все эти чувства исчезли, как только я вновь ее увидел.
И снова стук. Я чертыхнулся и быстрым шагом – ну, относительно быстрым, ведь я еще не был вполне здоров – я направился в ту комнату, откуда был слышен звук, предварительно натянув на лицо маску.
- Привет, - улыбнулась мне Кристин, когда я пошире распахнул окно, чтобы она вошла. Я протянул ей руку, и она ухватилась за нее, не понимая, что даже от этого невинного прикосновения мне захотелось прижать ее к себе.
- Как сходил к врачу?
- Неплохо, спасибо, - я поплотнее запахнул свой халат, злясь на самого себя, что не успел одеть брюки и рубашку. - И все же, что ты тут делаешь в столь позднее время?
- Я только что с работы, - призналась она, - вот решила забежать к тебе на пару минут по пути домой. Ты завтра работаешь, верно?
Я кивнул:
- Да, завтра Эрик… - я запнулся, встретившись с ее взглядом, а потом более уверенно продолжил. - Завтра я работаю в вечернюю смену, но только два часа, ведь врач сказала, что пока рано брать полный рабочий день.
- Я тоже завтра в ночную смену.
Я вытащил карманные часы и взглянул на время. Было уже довольно поздно и ей пора бы возвращаться:
- А где твой ребенок?
- У Надира. Он ночует с Кори. Я рада, что Алиша не против, чтобы он оставался с ним. Густав скучает по другу. Да и я не могу оставлять сына наедине с Раулем после того случая. Рауль хороший человек, когда трезвый. Когда же он пьян - он будто сходит с ума.
- И лжет… - добавил я, а спустя мгновение понял, что этого не нужно было говорить, и что своим несвоевременным замечанием я только плеснул масла в огонь. Улыбка сползла с моего лица, и я виновато посмотрел в побледневшее лицо Кристин.
Она молчала, и я тоже молчал. Так прошло пару минут, но мне показалось, что мы уже вечность вот так стоим и просто молчим. Затем Кристин глухо произнесла:
- Я… Я должна идти… – Черт! Вот мой глупый язык! Зачем я это сказал? Ведь я больше всего хочу, чтобы она осталась…
- Да, должна, - я, скрепя сердце, согласился с ней, понимая, что ей незачем здесь оставаться. - Уже поздно… Я бы проводил тебя, но сейчас я вряд ли смогу пройти даже пару футов. Я устал.
- Ничего страшного, Эрик, - с этими словами она немного неловко улыбнулась мне, а потом, вновь приняв мою руку, начал спускаться вниз по лестнице. В тот момент, когда она склонила голову, чтобы посмотреть вниз и не оступиться на лестнице, я неосознанно подался вперед и полной грудью вдохнул ее запах. И блаженно закрыл глаза. А потом, словно очнувшись, резко отодвинулся, моля Бога, чтобы она не заметила.
- Спокойной ночи, Эрик, увидимся завтра… – Кристин уже стояла внизу и махала мне рукой. Фухх, кажется, она не заметила…
- Спокойной ночи, Кристин… - я ответил ей таким же взмахом руки, а потом еле слышно прошептал, так, чтобы она не смогла меня услышать: - Спокойной ночи, любимая.
Я не спускал с нее глаз, пока ее силуэт не растаял в тумане уже просыпающегося города… Что? Просыпающегося? Я недоуменно посмотрел в окно и увидел, что уже начинает светать. Но этого не может быть, ведь только что был вечер…
«Разве ты не знаешь, что влюбленным наплевать на часы?» – немного ядовито поинтересовался у меня внутренний голос, но я ничего не ответил ему. Мне просто нечего было ответить. Вдруг в окно ворвался ветер. Он был достаточно холодным, несмотря на то, что была еще ранняя осень. И в это момент я все сердцем почувствовал приближение зимы.
POV Кристин.
Я возвратилась от Эрика довольно поздно, если не сказать точнее – рано. Я даже немного удивилась, когда, войдя в квартиру, взглянула на часы и увидела, что они показывают уже шесть часов утра. Черт! Рауль. Если он заметит, что я так поздно пришла…
- Где, черт возьми, ты была?! Я проснулся этим утром один!
Поздно. Уже заметил. Я обреченно вздохнула и с надеждой посмотрела на Рауля. Пусть он будет трезвый… Когда он трезвый, я, хоть и боюсь его намного больше, чем пьяного, но все же смогу его уговорить в том, что все его подозрения неверны. А когда он пьяный, ему ничего не докажешь.
Но, как только он вплотную подошел ко мне, я поняла, что мои надежды тщетны. Он него разило алкоголем за версту, и меня передернуло от отвращения. Боже, как я его ненавижу, когда он такой…
Я прижала к себе Густава, которого забрала от Надира, когда уже уходила от Эрика, и тихо прошептала ему на ухо: «Уходи в свою комнату…». Он послушался меня и, со страхом взирая на Рауля, который как раз запрокинул голову, чтобы допить бутылку коньяка, поплелся в свою комнату.
В это же время Рауль, допив остатки коньяка, изо всех сил бросил пустую бутылку в угол. Стеклянная бутылка разбилась вдребезги, ударившись о батарею, а осколки разлетелись во все стороны. Я вздрогнула от неожиданности, услышав звон битого стекла.
- Я была на работе. Но сейчас я дома, и валюсь с ног…
- Ты была с ним, не так ли? - рявкнул муж. В мгновение ока он подбежал ко мне и схватив за шею. Я беспомощно забилась в его руках, пытаясь вырваться. - Я чувствую это! Не лги мне!
- Что? Не говори ерунды, Рауль! – я уже задыхалась и изо всех сил била кулаками по его руке, сжимавшей мою шею, но это было то же, что сравнивать силу опытного боксера и безобидной бабочки, севшей ему на плечо.
- Ты говоришь, что я несу бред, но я вижу ложь в твоих глазах. Ты лжешь! Ты была с ним! Я предупреждал тебя держаться от него подальше? Предупреждал, Кристин!
- Нет! - заплакала я. Воздуха у меня почти не осталось, и я захрипела: - Я говорю правду…
Но, не успев что-либо сказать, я с ужасом заметила, как он замахнулся и наотмашь ударил меня по лицу. Я задохнулась от боли, а когда он снова поднял руку, я прикрыла лицо руками.
- Это последнее предупреждение, Кристин! Если ты снова будешь мне лгать, то не отделаешься всего лишь синяками под глазами…
С этими словами он развернулся и пошел в нашу спальню, громко хлопнув дверью. Я же без сил опустилась на колени, громко рыдая и проклиная все на свете. Рауль, Рауль, когда успел стать таким? Раньше ты был милым и прекрасным юношей, кто же ты теперь?! Ты зверь. И я ненавижу тебя.
С этими мыслями я потихоньку привела себя в порядок, поправила платье и стерла кровь в лица, а затем ушла в комнату сына. Он уже спал, и я мысленно возблагодарила Бога за это. Осторожно, чтобы не разбудить его, я примостилась возле него и закрыла глаза. А потом беззвучно зарыдала.
Когда я проснулась следующим утром и взглянула в зеркало, то увидела, что под глазом образовался небольшой фиолетово-черный синяк. Как отвратительно… И как больно осознавать то, что это сделал человек, которого я когда-то так любила и боготворила. Тяжело вздохнув, я стерла слезы, невольно покатившиеся по щекам, а затем бросила взгляд на лежащего на диване Рауля. Слава Богу, он спал. По всей квартире витал отвратительный запах, а везде валялись пустые бутылки. Я с отвращением и презрением покачала головой и, взяв за руку Густава, вышла из квартиры.
- Мама, а что с твоим лицом?
Мы как раз шли через парк, когда сын, подняв на меня глаза, задал этот вопрос. Я напряглась, поскольку думала, что он не заметил синяк.
- Ничего, - я как можно свободнее пожала плечами, - просто упала с лестницы.
Но мой сын был не глуп, далеко не глуп. Чем старше он становился, тем больше походил на Эрика, а Эрик был умен.
- Это папа, да? Он снова ударил тебя?
- Нет, я же объяснила, что упала с лестницы. Теперь давай решим, чем займемся, у нас весь день впереди, чтобы провести время вместе, - я как можно беспечнее улыбнулась сыну.
