6 Могу ль я быть здоров, спокойствие сгуби? Ограды вочыо нет мне за дневные муки, На день грядущий сном не подкрепишь себя; Днем на ночь наберешь запас тоски и скуки. День с ночью — два врага, друг друга не любя, Союзно мне вредить друг другу тянут руки: Днем мучусь я с тобой, а ночью — без тебя; Днем — труд свидания, а ночью — скорбь разлуки Дню серому я льщу: я говорю, что он Тобою освещен, тобою изукрашен. А ночи также льщу: когда угрюм и страшен Ее беззвездный вид, — твержу, что небосклон Внести с светилами очей твоих, а очи Твои мне портят дни и отравляют ночи. 7 Душа моя! О Дух! чистый в сфере грешной! Корою грубою ты обведен кругом. Зачем же красишь ты, лощишь покров свой внешний И в роскоши такой содержишь этот дом? Ты ненадолго в нем. Ты дальний гость, не здешний, А на отделку стен все тратишься. Потом Ты выедешь, а червь, — преемник твой поспешный, Сейчас на твой же счет и запирует в нем. Пусть лучше этот дом постраждет! Что в нем проку, А ты будь бережлив, не траться, но копи! Часть времени продай, часть вечности купи! Что скорлупу беречь? Зерну дай больше соку! Сам смерть ты объедай, — ту смерть, что ест людей. Перемоги ее, чтоб не достаться ей. 8 Когда из хроники былых времен порою Я описания прекрасных лип, читал, Я много алых уст, глаз с огненной игрою, Красивых ног и рук в отрывках подмечал. Ведь были ж древние знакомы с красотою! Но в этих очерках я, кажется, встречал Намеки лишь на то, что ныне лишь тобою Для нас осуществлен чистейший идеал. Быть может, древние в пророчество впадали О нашем времени и творческим чутьем В грядущей красоте тебя предугадали, Но не могли воспеть, чуть грезя о твоем Существовании; они тебя не знали… Мы знаем, но и мы — глядим и не поем. Коль правда, что ничто не ново, все обычно, Что наше новое — лишь снова введено, Изволь изобретать! Носи, рождай вторично Дитя, которое уж было рождено! Но нет! История пусть мне укажет лично Твой образ, бывший там — когда-нибудь давно, И пусть история докажет мне логично, Что там твое лицо теперь повторено! Коль так, хотел бы я знать древних лет сужденье О красоте твоей: и вразумился б им, Что на земле у нас — прогресс или паденье, Иль то ж все вторится путем чередовым. Но, — я уверен, — встарь рождало удивленье И то, в чем мы теперь несовершенства зрим. 10
Во мне перед собой ты видишь время снега; С кустов зеленая одежда их снята; Поблеклый лист упал; исчезла песен нега Певцов пернатых нет — в оркестре пустота. Во мне перед собой ты видишь час ночлега, На западе дрожит чуть светлая черта, И все густеет мрак, мрак — этот alter ego [2]Тьмы смертной, вечной тьмы: недалека и та. Во мне перед тобой дней прошлых лишь остаток, Лишь искры под золой, а пламень прекращен, Убитый тем, чем жил и чем питался он. Люби ж меня сильней! Ты видишь: срок мой — краток. Ты потерять меня страшишься: миг лови! Чем больше этот страх, тем больше дай любви. 11 Свет, может быть, тебе вопрос бы предложил: Чем я твоей любви награду заслужил Каким достоинством? Ответить было б трудно; Число моих заслуг здесь на земле так скудно. Попробуй — что-нибудь мне в славу припиши Все это ты солжешь от доброты души, Из снисхождения. Над трупом лгать — напрасно. Тут истина стоит и судит беспристрастно. Забудь меня совсем! Любовь нарядишь в ложь Себя лишь пристыдишь и труп мой в стыд введешь. Умру — не говори ни слова о покойном! Обоим стыдно нам: свет верно б так решил. Мне стыдно: в мире я так мало совершил, Тебе — твоя любовь жила на недостойном. 12 Когда мой час пробьет и в положенный срок Сорвет меня с земли неумолимый рок Я буду жить в стихах; в них сохранен судьбою, Всегда, мой верный друг, останусь я с тобою. Взгляни на них и знай, что в них моя сполна Существенная жизнь тебе посвящена. Земля! Возьми мой труп! Свое своим зачисли! Ты ж лучшее возьмешь — свет разума, свет мысли. Что потеряешь ты с кончиною моей? Мой неподвижный прах, горсть пыли, снедь червей Ведь памяти твоей прах этот недостоин. А если ценное кой-что заключено И было в прахе в том, то, милый друг, оно Навек останется с тобою: будь спокоен! СОНЕТ СВЯТОЙ ТЕРЕЗЫ Нет, боже, я к тебе любовью пламенею Не потому, что мне ты небо обещал; Не потому тебя я оскорбить не смею, Что душу робкую ты адом застращал. Ты пригвожден к кресту — и я благоговею; Люблю тебя за то, что тяжко ты страдал; Своими язвами и смертию своею Глубокую любовь ты в сердце мне влиял. Любовь к тебе мне все: дыханье, жизнь, отрада. Скажи, что рая нет — я прочь не отступлю; Твой гнев меня страшит, а не мученье ада. Лиши меня всего — с любовью все стерплю. Теперь надеюсь я: мне и надежд не надо! Все буду я любить, как я теперь люблю, 1856–1858 вернуться alter ego — другой я — ближайший друг, единомышленник. |
