Жека быстро ушел и увел своего хмельного приятеля. А Михалыч подмигнул Сергею.
— Не боись, студент, они, как проспятся, смирные будут!
Во дворе больницы на Гордина сразу же наскочил главврач.
— Эй, ты где гуляешь, массажер?! Тебя тут спрашивали уже.
— Да я к женщине ходил, — смутился Гордин. — С варикозом которая, дочка ее просила…
— А, к Ковалевым? — сразу успокоился главврач. — Добре. Надеюсь, цены свои московские им не заломил? А? За вызов-то?
— Да ну…
— Ты их не обижай. Мать вон еле ходит. Оксанка институт бросила, приехала за ней ухаживать, Мой кум ее в библиотеку устроил, да все равно, какие там деньги…
— Пал Тимофеич, — деликатно прервал его Сергей, — ей бы направление в область…
— Во, кстати! — поднял палец главврач. — Выбери на неделе себе выходной, в счет субботы. В субботу выйдешь на весь день — деревенские понаедут с направлениями, наломаешься с ними.
— Ладно. Я говорю, направление бы для Ковалевой…
Но главврач уже заметил мужика, который в глубине двора сбрасывал с телеги дрова.
— Куда ты их валишь, бестолочь, там же укроп! — крикнул он и тут же забыл про Гордина.
Сергей с досадой вздохнул и отправился к себе в кабинет.
На подходе к крыльцу больницы его вдруг окликнул уже знакомый пациент — тот самый завхоз-кладовщик, которому Гордин помог в первый день.
— Эй, доктор! Погодь-ка…
Завхоз, как оказалось, привел какого-то знакомого — щуплого усатого мужичка в громадной кепке.
— Вот он, я тебе говорил! — воскликнул завхоз, показывая на Сергея. — Попробуй! С первого раза все сделает.
Мужичок суетился и стеснялся.
— Слышь, доктор, вот глянь другана, — не умолкал завхоз. — Спину потянул, согнуться не может. А ему работать. Глянешь?
— Пойдем, — пожал плечами Сергей.
В это время с неприметной скамейки за кустом вдруг поднялись еще несколько человек, совершенно незнакомых.
— Э, Матвей, твою телегу! — крикнул один. — За нами будешь!
— Деловой тоже… — присоединился другой. — Без очереди лезет…
Гордин кисло усмехнулся. Отдых отменялся.
Валентина, начальник почтового отделения, увидев Гордина, сразу его узнала и улыбнулась.
— Опять интернет?
— На полчасика, — кивнул Гордин.
В кабинке уже навели порядок, убрали пыльное барахло, а монитор завесили кружевной салфеткой, как в деревнях накрывают телевизоры.
Заглянув в почту, Сергей увидел письмо, которого так долго ждал.
«Все готово, денег хватило, жди меня через пару дней. Костик».
— Спасибо, Костян… — пробормотал Гордин, стирая сообщение.
Теперь можно было поделиться хорошей новостью с Леной.
Повторная настройка не отняла много времени, и уже скоро Гордин увидел в окошке монитора Лену. Правда, выглядела она безрадостно.
— Сережка, снова ты…
— Я же обещал, что скоро увидимся. Как там у тебя обстановка?
— Да никак. Все так же. Нас опять слушают?
— Скорее всего, да. Я соскучился, очень.
Лена уставилась куда-то в сторону.
— Я не могу так разговаривать. И жить так тоже не могу.
— Потерпи: я же говорю, осталось недолго. У меня уже есть подтверждение, скоро все получится.
— Получится — хорошо… — вяло ответила Лена.
— И не бойся ты этих долбозвонов. Они тебя не тронут…
Изображение Лены вдруг исчезло, сменившись черным прямоугольником.
Гордин подождал немного, надеясь, что это лишь временный сбой связи.
В следующую секунду его пробила испарина. На экране появилось хорошо знакомое лицо с родинкой.
— Черт… — прошептал Сергей и быстро выдернул разъем веб-камеры.
— Тю-тю-тю, Сереженька! — полковник Чуров холодно улыбнулся. — Не так быстро. Слушай внимательно, будет интересно.
Гордин лихорадочно полез в настройки, он искал, через какую «дырку» полковник мог вмешаться в соединение.
— Ну, покажи, что ли, личико… — проговорил Чуров. — Не хочешь? Ладно, тогда просто послушай. Как видишь, не такие уж мы «долбозвоны». Нашли тебя в интернете — найдем и на земле. Мир тесен, найдем. Мне только интересно, на что ты надеешься? Ну, да — сейчас ты орел. Двух охранников уложил, да еще и сигнализацию дорогую раскурочил. А дальше? Ну, вытащим мы из тебя прототип — кем ты останешься? Никем, пустышкой. А если не вытащим? Через сколько лет ты превратишься в развалину? Смею предположить, эндокринная система у тебя расползется года через два, а там и почки отвалятся. И куда ты дальше? За границу собрался? Да кто ж тебя выпустит?! Гаденыш ты, Сереженька. Никакой благодарности…
Гордин в сердцах отодвинул клавиатуру — ему так и не удалось понять, как полковник влез в защищенный разговор.
— Был же простым студентиком, а стал вон кем! — неторопливо говорил Чуров. — Почти волшебник! Правда, мозгов тебе добавить не удалось, тут хирургия бессильна. А ты взял — и по дурости все испортил! И кретина этого с собой прихватил, Костика-то. Да еще и документы украл. Верни бумаги, сучонок!
Лицо Чурова вдруг исказилось от злобы. Гордину на мгновение стало по-настоящему страшно.
— Мы же тебя на образцы порежем и в формалин закатаем за такие выходки, — Чуров не видел Сергея, но казалось, так и сверлил его взглядом. — Долго прятаться не сможешь. Надоест нам за тобой бегать — просто натравим ментуру. Ты же уголовник! На записи видно, как ты со своим дружком Костей сейф курочишь, как чужие деньги за пазуху прячешь…
Гордин не выдержал. Он схватил гарнитуру и яростно, хотя и приглушенно, проговорил в микрофон:
— Вы сволочи, сволочи! Я ничего у вас не украл, это мои деньги, по условию вашего же чертова контракта!
— А испытательный контракт ты, Сережечка, не выполнил… — развел руками Чуров. — Так что и денег не заработал.
— Все я выполнил, хватит меня за дурака держать! И на бумаги не рассчитывайте, пока я не буду в безопасности. Да и тогда не рассчитывайте! Потому что я жив лишь до тех пор, пока они у меня! Чтоб вы сдохли, твари!
Потеряв самообладание, Гордин просто рванул из розетки провод питания, и экран погас.
Некоторое время он сидел, вцепившись пальцами в край стола.
Он немного успокоился и понял: найти его Чуров все равно не смог, иначе не стал бы разводить эту болтовню по видеосвязи. Что он хотел? Наверное, просто запугать и деморализовать. Черта с два!
Через день-другой на руках будут загранпаспорта и другие нужные бумаги. Вырваться отсюда подальше, и дело сделано — за границей полковник его не достанет. Просто махнет рукой.
Но если все же достанет… об этом не хотелось даже думать.
Гордин живо вспомнил кафельные стены лаборатории, темные этажи нелегальной «больнички», холод медицинских инструментов, пугающие запахи и звуки, постоянную боль и страх перед новой болью…
— Молодой человек!
Гордин вздрогнул, обернулся. В проходе стояла и улыбалась Валентина.
— Извините, я думала, вы закончили.
— Закончил, — кивнул Сергей. — Сейчас ухожу.
— Я хотела спросить, вы, наверное, хорошо в компьютерах разбираетесь?
В руках Валентины появился конверт, из которого она достала старые фотографии.
— Не поможете выложить это на мою страничку в фейсбук?
— Отчего ж не помочь, — вздохнул Гордин. — Показывайте, где у вас сканер.
— Вот так, да, вот так хорошо… Ой, прямо как помолодела! — Васильевна в чутких руках Гордина просто таяла. — А еще, знаешь, у меня, когда вздохну сильно, вот тут прямо прихватывает, знаешь? И еще коленки ломит, когда на огороде…
— Нина Васильевна, да все у вас в порядке! — устало сказал Сергей. — Вашему здоровью еще молодые позавидуют. Не придумывайте себе болячки, они и не появятся.
— Да как же «в порядке», когда болит?
Гордин вдруг прислушался. Он опять услышал неподалеку тот странный плач навзрыд.
Отступив от Васильевны, он заглянул через забор. Сквозь кусты мало что было видно, но теперь удалось разобрать.
— Да что ты в душу мне лезешь, гадина, — звучал плачущий мужской голос. — То не делай, это не так… В своем доме никакого покоя нет.
