Но у меня не было выбора, кроме как обратиться к Лили.

Лили — самый могущественный человек во всей школе. Она может получить все, что хочет, и может узнать что угодно о ком угодно. Так что очевидно, она идеальный кандидат, чтобы узнать, действительно ли Мария беременна. Я бы сам ее спросил, но я перепуган до усрачки. Я могу расплакаться или типа того. Если бы Роуз была здесь, я бы попросил ее, потому что она тоже могла бы это узнать, но ее здесь нет. Так что Лили — мой единственный вариант. Она не скажет, по крайней мере, я так думаю. Может, она больше не мой лучший друг, но, я думаю, она еще соблюдает хоть какую-то верность. В конце концов, я не сдавал ее за то, что она делала в последние годы, и, поверьте мне, если бы я захотел, Лили была бы наказана лет до сорока. Я никогда не говорил ее родителям, что на самом деле случилось с Амандой, хотя если честно, должен был бы, учитывая, что Аманда намного добрее ко мне, чем Лили… Но все равно, мы с Лили семья, а это ведь хоть как-то считается, верно?

Просто не знаю, что я буду делать, если это окажется правдой, и она действительно беременна. Уверен, пресса найдет, чем поживиться, что расстроит мою мать без меры. Она больше всего старается, чтобы семейные скандалы не попадали в заголовки, но иногда это легче сказать, чем сделать. У нас было не так много скандалов в последнее время, так что все становилось лучше. Иногда газеты все еще пишут о Роуз, и время от времени там появляются истории о них со Скорпиусом. Но их становится все меньше и меньше, возможно потому, что Роуз и Скорпиус совершенно не делают секрета из своих отношений, и они открыты и публичны в отношении этого. Я думаю, это становится старыми новостями, потому что очевидно, что они не просто трахаются из-за подросткового бунта. Они любят друг друга, и каждый (мой отец), кто думает иначе — сам себя дурачит. Они ссорятся пару раз в год и «расстаются» на несколько дней, но, думаю, они просто делают так все интереснее для себя. Роуз рядом с ним не такая, как с другими — рядом с ним она добрее, заботливее и вообще спокойнее, чем, когда его нет. И он на ней помешан и боготворит уже годы. Я думал, что Роуз не понравится такая привязанность, но, как оказалось, я не прав, потому что она что угодно на свете сделает для него. Так что это уже скучные новости.

И не так уж много других скандалов, о которых могут писать газеты. Время от времени они выдумывают какие-то драмы в отношениях моих родителей, но это всегда неправда. А если и правда, то не серьезно. И из этого тоже не получится хороших новостей. Мои родители на самом деле очень стабильны, что разочаровывает всех журналистов. Уверен. Да, они ругаются все время обо всем, но, я уверен, они делали это с первого же дня своей встречи. Это ничего не значит. На самом деле, будет странно, если они не будут спорить. Я никогда не видел, чтобы они делали что-нибудь другое, так что я не знаю, насколько приятным будет, если они станут тошнотворно милыми друг с другом. Это точно будет ненормально. Я не думаю, что мои родители вообще умеют говорить друг с другом, не перебраниваясь и не найдя повода поспорить. Я думаю, это потому, что они воплощение фразы «противоположности притягиваются». Я даже сам этого не понимаю, но, как оказалось, есть что-то, что связало их вместе когда-то и связывает до сих пор. Но, полагаю, стабильный брак делает заголовки скучными.

Так что, из-за недостатка драм вокруг моей семьи в настоящее время, уверен, малейший намек на подростковую беременность приведет газеты в неистовство. Я уже могу представить заголовки, и в них ничего хорошего. Реакция моих родителей тоже не будет хорошей. Папа, вероятно, попытается меня убить, и, наверное, его не за что будет винить. Мама, скорее всего, просто будет плакать, что еще хуже, чем убийство. Они оба будут в шоке, конечно, потому что я не из тех, кто должен устраивать семье драмы. Это для Роуз. И когда-нибудь для Лэндона, уверен. А я тот, кто всегда на заднем плане и не делает ничего заметного. Я не делаю ничего потрясающего, но, в то же время, не делаю ничего разочаровывающего. Так что то, что я сделал их дедом и бабкой до сорока пяти, определенно повергнет их в шок. Просто подумайте… У моего ребенка будет дядя, которому шесть.

Я просто хочу, чтобы я уже знал.

Лили очень долго копается с тем, чтобы это узнать, и начинает действовать мне на нервы. Она говорит, что это трудно, потому что она не может просто подойти к Марии и спросить. И ведь не то чтобы — напомнила она многозначительно — что у нее есть друзья, связанные с Марией. Она говорит, эти вещи требуют времени, и она узнает довольно скоро. Мне нужно хоть раз в жизни потерпеть. Так она сказала.

Не похоже, чтобы Аманда так думала.

— Она собирается тебя наебать, ты ведь это понимаешь? — говорит она утром, пока мы ждем начала Защиты. Аманда даже не удосуживается поднять голову от каракулей, что малюет в книге.

— Она не будет меня наебывать, — отвечаю я, сохраняя тихий тон, чтобы не привлечь нежеланного внимания. Никто не замечает, так как все заняты подготовкой к уроку и болтовней с приятелями.

Аманда закатывает глаза, уверен, она считает меня наивным.

— Она слишком занята распространением слухов о своих бывших парнях, чтобы заняться чем-то хорошим.

Свежие новости о гомосексуальной ориентации Имона Фитцпатрика — все еще самая жаркая сплетня школы, хотя я и еще несколько человек подозреваем, что Лили все это выдумала, чтобы ему отомстить. И все же, никто не может доказать обратного. Все слепо этому верят, игнорируя тот факт, что нет ни одного человека в школе, который мог бы это подтвердить.

— Она говорит, что это займет время, потому что она пытается сообразить, как бы это узнать, не спрашивая ее.

— Ну, может, она и должна просто спросить ее.

— Я не хочу ставить ее в неловкое положение. Лили не из самых тактичных, она может спросить ее прямо посреди заполненного класса или вроде того.

Наконец Аманда поднимает голову и смотрит на меня так, будто я спятил.

— Лили — не что иное, как сука. Я не знаю, почему ты думаешь, что можешь ей доверять.

— Она моя кузина.

— Она — кузина, которая не говорит с тобой, пока ей что-нибудь не понадобится, и которая относится к тебе, как к собачонке, которой может командовать.

Я чувствую, как мои щеки начинают гореть, и смотрю на парту перед собой. Я думаю, Аманда не понимает, что, говоря такое, вовсе не помогает мне с моей самооценкой.

— Она это сделает, — тихо говорю я.

— Ага, а потом, возможно, расскажет твоим родителям и устроит тебе проблемы.

Она этого не сделает. Я лучше знаю.

— Я могу ей доверять.

Аманда ухмыляется мне, прежде чем снова вернуться к своим каракулям.

Помяни черта… Заявляется Лили со своей новой жертвой, Чарльзом Хановером. Он с Рейвенкло, и определенно это не его урок, но ему, как оказалось, наплевать, что он опоздает на свой. Лили устраивает спектакль с поцелуями, прежде чем он исчезает. Ему лучше бы поберечься, потому что иначе вся школа узнает, что у него три соска, или кривой пенис, или что-то в этом роде. Я клянусь, не понимаю, почему парни даже пытаются с ней пытаться…. В итоге они оказываются измученными и брошенными, а когда один из них имеет достаточно яиц, чтобы бросить ее, он тут же превращается в местного гея. Когда уходит Чарльз, Лили бесцеремонно падает на стул рядом с Лидией. Они тут же склоняют друг к другу головы и начинают о чем-то шептаться.