Он же примет, верно?

Иллюстрация к главе:

http://radikall.com/images/2014/06/05/4UWTC.png

http://radikall.com/images/2014/06/05/aUbsd.png

http://radikall.com/images/2014/05/22/aUfKH.png

Приглашаем в нашу группу по фанфику http://vk.com/begvremeni

Музыка к главам: http://vk.com/wall-64003689_2657

========== Устал от себя. Гидеон ==========

Я сегодня устал от себя и рад бы превратиться в кого-нибудь другого.

«Портрет Дориана Грея», Оскар Уайльд.

Совершенно не помню дорогу домой. Совсем. Никак. Эй, мистер, кто ты? Я - пустое, полое создание. Мистер Ничто. Прошу не путать с капитаном Немо, у того хотя бы оставалось достоинство, честь и свобода.

Моя голова взрывалась фразами Гвен, жестокими фактами: кто она, где она – и все это в резонансе с ее умоляющим, любящим взглядом.

Я обожал этот взгляд, но теперь сказать это о женщине, которой он принадлежал, я не мог.

Я ее боялся. В голове не укладывались события последнего полгода, а тут 271 год!

Что это? Безумие? Шизофрения?

Я – глава Флорентийского Альянса.

Здорово! Та, кто, является моим мирозданием, оказывается главным врагом. Или она уже не враг? То есть Альянс никогда не был нам врагами… А кто тогда? Сен-Жермен? А может Фальк вместе со всем Темплом? Или главный враг я, судя по тому, как все обращаются со мной? Господи, как все сложно.

Ей двести семьдесят один год. Трехзначное число. Двести пятьдесят четыре года в прошлом. Это десяток поколений. Это десять раз и больше у нее на руках умирали дети, дети детей, внуки детей, правнуки, праправнуки и так далее… Merde!

В уме не укладывается, что она пережила и как не сошла с ума. И всё еще хочет быть со мной…

«Ты - моя душа, мое сердце. Мы с тобой две аномалии, две кривые среди параллельных. Мы способны не только путешествовать во времени, Гидеон. Но и любить так, как другие не смогут. Мы способны менять историю друг для друга, ждать и верить, ломать смерти кости. Разве ты не чувствуешь этого?»

Она говорила в унисон моему сердцу, моей правде. Вот, я только что утром доказывал это Рафаэлю, а тут это произносит и озвучивает Гвен. Мы - безумцы. Мы страшные друг для друга люди. Жить не можем друг без друга, но и успокоиться не дано – слишком много наворотили. Нанесли слишком много ран, и теперь истекаем кровью. Ищем лекарство и оба знаем, что оно в нас самих. А это означает, что будут новые раны. Заколдованный адский круг.

Только есть одно «но» - я уже не могу двигаться. Я обескровлен.

Не смотря на то, что Гвен значит для меня, на то, что она незримо присутствовала за моей спиной в моей жизни - я больше не могу. Не хочу. Оставьте.

Гвен, ты сделала невозможное – оттолкнула так, что никакая ненависть не способна принести желание быть от тебя подальше. Я тебя люблю (какое заезженное и пустое слово по сравнению с тем, что я чувствую), но я тебя боюсь, как ядовитого прекрасного цветка. Надо мной занесён Дамоклов меч.

И теперь я просто хочу спать и ничего более. Только отключиться, прямо тут, на диване. Может, усну и не проснусь – это было бы идеально.

Сначала было слово. И было оно матерное и произнесенное голосом Рафаэля. Затем тут же пришла пощечина, и я захлебнулся в холодной воде.

- Очнись! Гидеон!

Я окончательно пришел в себя и увидел, как Рафаэль тряс меня за грудки, а по мне неприятно стекала холодная жидкость.

- Ты чего творишь? – я оттолкнул его от себя. Мы находились в гостиной, при этом я теперь был мокрым и сидел в луже, напротив перепуганного и бледного Рафаэля.

- Засранец ты! – заорал на меня брат, со всей силы ударяя кулаком по плечу и оставляя новый синяк, – Я тебе весь день названию! Ты трубку не берешь! Ищу тебя, думая, что ты… Как ты думаешь, что я подумал, глядя на тебя тут лежащего, не откликающегося на свое имя?

И снова удар кулаком, только теперь под ребра. Я даже не пытался защититься. Потому что это было заслужено.

В этот момент в его кармане заорал мобильник. Откинувшись в бессилии на диван, Рафаэль взял трубку, игнорируя меня.

- Да. Я нашел его. Где? Дома! Дрых на диване. Не знаю… - он обернулся ко мне. – Ты пил что-нибудь? Принимал?

Я ошалело наблюдал за Рафаэлем. Это с кем он разговаривал?

- Нет. Только успокоительное. Но доза была нормированная.

- Он пил успокоительное, говорит, что доза была нормальная, – продолжал отчитываться Рафаэль. – Ага… Испугался? Не то слово! Я чуть в штаны тут не наложил с этим идиотом! Хорошо. На связи.

- Фальк? – поинтересовался я.

- Нет, Лесли.

- Вы помирились?

- Пришлось. Твоя благоверная звонила, сказала, чтобы мы искали тебя и после не оставляли одного.

- Благоверная? – соображалось мне туго. Я только чувствовал тошнотворный запах болотной воды – похоже, Рафаэль плеснул в меня водой из вазы для цветов.

- Гвендолин, - Рафаэль произнес ее имя, как самую простую истину, а для меня, как скальпелем по телу, вскрывающий все то, что произошло пару часов назад. – Она позвонила Лесли, а та мне.

- А чего же она сама не кинулась меня искать, уж если так испугалась? В ее духе делать работу чужими руками, – съязвил я, хотя отчетливо понимал, что если бы она поехала за мной, тогда я точно бы не выдержал и сделал что-нибудь страшное: например, кинулся под машину, прямо на ее глазах или спрыгнул с моста. И она бы точно не удержала.

- Не знаю. Гвен позвонила, как только вы расстались. А теперь объясни мне, - его голос изменил интонацию и стал напряженней. – Что за бред про триста лет в прошлом и бессмертие Гвен?

Я опешил:

- Откуда ты знаешь?

- Лесли рассказала вкратце.

- Что? – я аж взвизгнул, подпрыгнув на диване и вцепившись в волосы.

- Прикинь, сам в шоке. Лесли все знает уже, как дня два. Не скажу, что она в восторге от подруги, но, кажется, она все же приняла ее сторону. Мне пытались кратко объяснить, но я ни хрена не понял. Понял, что Гвен вернулась и, кажется, окончательно снесла тебе мозг.

Я снял вонючую, липкую майку. Запах болотной плесени просто не выносим, он тормозил и так не работающий мыслительный процесс в моей голове.

- Еще раз обольешь меня водой из-под цветов, я пущу жить в твою комнату вонючую кошку.

- Ну, уж прости, чувак, при спасении тебя, твой одеколон рядом не стоял! Что было рядом, то и вылил.

Я уставился на разбитый рояль, который мы так и не убрали. Времени не было. Сейчас он напоминал мне меня: покорёженный, разломанный, грустно молчаливый. Теперь еще и диван, облитый цветочной водой, с пятнами от бессонных ночей: алкоголя и дырками от пепла сигарет.

Черти что творится!

- Что ты не понял о Гвен? Я отправил ее к Бенфорду. Она прожила с ним долгую счастливую жизнь и вот решила вернуться ко мне.

- Как это возможно?

- Она бессмертная. Я же говорил, что мы путешественники – мутанты.

- Ага, люди Икс! И она типа Росомахи: бессмертна и беспощадна.

- Нет, Гвен – это Гвен.

- И что ты будешь делать?

- Не знаю. Я ее боюсь. Она говорит, что любит меня, что всю жизнь была рядом, – я отвернулся от брата, со всей силы сжимая переносицу, – Понимаешь, я хочу быть с ней, хочу верить, что нужен так, как она мне, - в голове снова зазвучал нежный умоляющий голос «ты - моя душа, мое сердце», - Но в моей голове многое не умещается: что она выбрала другого, что прожила с ним жизнь, что жить без меня не может, что 250 лет ждала меня, что она стала другой. Я знаю только одно - я хочу сейчас находиться подальше от Гвен и попробовать обойтись без нее.

- Бессмысленно тебя отговаривать, не вестись у нее на поводу?

- Да. Я к ней присушен, привязан, приклеен, пришит - назови, как хочешь. Две кривые среди параллельных.

- Вас обоих надо в карцер к психопатам.