Пароход «Вестзее»
Немецкий транспорт, укрытый дымовой завесой
В это время начал сказываться ответный огонь немецких батарей. Вскоре после зафиксированной первой победы снаряд противника попал в бруствер первого орудия батареи №140. Оно замолчало.
К 21:17 второй горящий транспорт находился на прежнем месте, на запад от Среднего, на дистанции 97 кбт. Противник пустил с берега две красные ракеты, а через полчаса открыл огонь по своему судну осветительными снарядами. Примерно тогда же в заливе Етелямуки был обнаружен еще один горящий транспорт. Хотя сначала начштаба СОР отдавал приказ не стрелять, он быстро переменил решение. 140-я батарея должна была обстрелять то судно, которое горело на западе, а 221-я - взять под огонь транспорт в Етелямуки. Приказ тут же выполнили, почти сразу наблюдая попадание снаряда с 140-й батареи в цель. Затем на батарее случилось неполное сгорание пороха на орудии Ng2. Противник к тому моменту вел интенсивный огонь по тому же транспорту, а также огневым позициям наших батарей. В 22:41-22:50 советские артиллеристы прекратили огонь. Горящий транспорт несло ветром на север. Вскоре после 23:00, когда транспорт приблизился на 62 кбт, начштаба дивизиона приказал снова открыть огонь. За 15 минут по нему было достигнуто еще пять попаданий, после чего судно взорвалось с большим пламенем и разломилось на две половины. Носовая часть затонула сразу, а кормовая - через четверть часа.
Без пяти минут полночь батарея №232 открыла огонь по горящему транспорту, находящемуся в 82 кбт. от нее. Вскоре после полуночи огонь открыла 140-я батарея (на ней вернули в строй первое орудие). 232-я батарея периодически прекращала стрельбу и вновь начинала ее. Постепенно горящий остов приближался к советскому берегу, и в 02:39 был зафиксирован на дистанции 50 кбт. К тому времени в него попали восемь раз. То, что осталось от судна, приблизилось к острову Хейнесаари. Когда по нему стали стрелять немцы с мыса Романов, командующий СОР велел стрелять только в том случае, если транспорт снова начнет удаляться. В 05:32 судно скрылось за Хейнесаари, пожар потух - оно наконец затонуло.
В качестве результата 113-му Отдельному артиллерийскому дивизиону записали три утопленных транспорта: 6000-8000 т, 10000 т и 5000-6000 т соответственно. Расход боеприпасов был рекордным, особенно на 232-й батарее, где потратили 267 фугасных снарядов. 140-я выстрелила 108 фугасных и 73 осколочно-фугасных, 221-я - соответственно 8 и 113. Противник, как считалось, выпустил по огневым позициям 140-й батареи 287 снарядов, по 221-й батарее - 200 снарядов. Прожекторам досталось всего 29 штук. Еще 82 были отправлены немцами по своим пароходам. Ущерб ограничился повреждением одного прожектора - счет был явно в нашу пользу, причем с большущим перевесом.
Расчет 130-мм орудия ведет огонь (снимок сделан на батарее №39 под Одессой летом 1941 г.)
130-мм орудие батареи №221 на полуострове Рыбачий (современное состояние)
Таким образом, два на первый взгляд отрицательных фактора сыграли на руку советской стороне. Во-первых, густой туман, обычно укрывавший противника и помогавший ему пробраться во фьорд вне поля зрения наших артиллеристов, теперь заставил ошибаться капитанов вражеских судов. Во-вторых, постановка минного поля в стороне от обычных маршрутов позволило ему как бы оставаться «в засаде». Если бы мины очутились там, где надо, постоянно работавшие тральщики смогли бы вытралить их. В крайнем случае, на них подорвался бы какой-нибудь мотобот из числа ежедневно сновавших на батарею на полуострове Нурменсетти и обратно, либо немцы просто закрыли бы судоходство на время основательного траления. В любом случае двух утопленных крупных пароходов в этом случае не случилось бы.
Может показаться, что особых заслуг в данной победе у артиллеристов нет, но это не так. Случись все это далеко у вражеского берега - конвой просто не пошел бы дальше при такой отвратительной видимости. Плюс, даже подорвавшиеся на минах суда, скорее всего, затащили бы в порт буксирами и смогли бы посадить на мель где-то в гавани, чтобы потом залатать, поднять и увести. Стрельба артиллеристов - даже если принять, что реально они не смогли нанести снарядами фатальных повреждений и все сделали мины - не позволила немцам организовать полноценные спасательные работы. Поэтому заслуга в большой победе несомненна как у катерников, так и у артиллеристов.
Мирослав Морозов
Действия на коммуникациях «Оси» на Черном море в кампанию 1944 г.
Эвакуация немецко-румынских сил из Одессы
Ситуация, сложившаяся к началу 1944 г. на черноморских коммуникациях «Оси», была довольно напряженной. Это определялось, с одной стороны, значительной ролью, которую играли морские перевозки в снабжении войск противника на южном крыле советско- германского фронта (в первую очередь, изолированной в Крыму 17-й немецкой армии), с другой - недостаточной численностью судового состава, который лишь с предельным напряжением мог справиться со всеми поставленными задачами. К 1 января противник располагал 16 крупными транспортными судами (более 500 брт каждое), 71 БДБ и более чем сотней теплоходов[* Здесь и далее под теплоходами понимаются суда каботажного и речного плавания (как правило - дунайские).], буксиров и лихтеров. В I квартале немцы ввели в Черное море через Босфор два крупных сухогруза, а также три судна (в том числе два типа КТ) с Дуная. В то же время один транспорт убыл в Эгейском море, а другой погиб на собственном минном заграждении недалеко от Севастополя. Таким образом, к началу операции по эвакуации из Крыма 17-й армии противник располагал 19 крупными транспортами, количество же малых плавсредств, по сравнению с началом года, практически не изменилось. В частности, за это время было потеряно только две БДБ, что заметно уступало потерям в IV квартале 1943 г. Во второй половине марта при отступлении из низовий Днепра немцы лишились девяти буксиров, 15 речных лихтеров и двух шаланд, в начале апреля, при эвакуации Одессы - трех морских и семи речных лихтеров, что легко компенсировалось за счет привлечения к перевозкам новых плавсредств с Дуная.
Эвакуация 17-й немецкой армии из Крыма, продолжавшаяся с 13 апреля по 12 мая 1944 г., стала, пожалуй, самой знаменитой и, в то же время, самой кровавой страницей в истории немецкого транспортного флота на Черном море. В течение этого месяца противник потерял, главным образом - от ударов ВВС ЧФ, восемь крупных судов, а еще четыре получили тяжелые повреждения. Серьезные потери понес и малый флот - погибли три БДБ, а восемь были вынуждены стать в продолжительный ремонт. По далеко не полным данным, также были потеряны два теплохода, крупная парусно-моторная шхуна, восемь буксиров и 25 лихтеров. Тем не менее, после изгнания оккупантов из Одессы и Крыма, потребность в морском транспорте для немецкого командования резко сократилась, в связи с чем оно уже во второй половине мая - начале июня перевело ряд судов из Черного моря в Эгейское. Этим путем театр покинули пять крупных транспортов (в т.ч. четыре типа КТ), два теплохода, малый танкер, восемь парусно-моторных шхун и два буксира. Следует отметить, что ряд судов, включая танкер «Эльбинг» (быв. итальянский «Селено») и два транспорта типа КТ не были пропущены турками. Отвечая на изменения военно-политической обстановки в Европе, 15 июня турецкое правительство закрыло проливы для прохода немецких судов, а 2 августа разорвало дипломатические и экономические отношения с Германией. В конце августа - начале сентября все восемь остававшихся на черноморском театре крупных транспортов и танкеров «Оси» стали советскими трофеями, мелкие суда были частично уничтожены, частично захвачены на Дунае.
