— Это навсегда, — предупредил он.

— Говорит тот, у кого больше тату, чем фресок на стенах Лувра. — Я указала на стену эскизов. — Я всегда хотела одну. Но я никогда не была достаточно вдохновленной, чтобы ее сделать.

— И я вдохновил тебя на татуировку?

Он обхватил меня за талию и притянул к себе.

— Я хочу что-то, что поможет мне вспомнить это сумасшедшее замечательное время. Когда я буду старой и седой. Я хочу вспомнить, какое это невероятное чувство.

— Я буду сидеть рядом с тобой, так что ты сможешь спросить меня.

Он поцеловал меня и нехотя оторвался, когда появился один из мастеров. Он узнал Хита, и они тепло приветствовали друг друга. Его звали Ари, и он выглядел как двухметровый покрытый художественным произведением спецназовец. У него были красивые глаза, и когда он улыбался, его белоснежная улыбка буквально ослепляла.

— Моя девушка хочет тату, — объяснил Хит.

— Хочешь что-нибудь конкретное? — спросил меня Ари.

— Я бы хотела символ бесконечности.

Он кивнул.

— Символ бесконечности — это круто.

Я взяла ручку и написала на блокноте три слова.

— С этими словами.

Я передвинула листик через стол.

Хит вопросительно посмотрел на меня.

Ари кивнул.

— Дадите мне минут тридцать поработать над эскизом, ребята? Посмотрим, что я могу сделать.

Пока Ари работал над дизайном моей татуировки, мы спустились к Причалу. Лето было холодное, но пляж все еще был усеян отдыхающими и семьями. Хит купил нам Рубены (прим. пер. — сэндвичи) на обед, и мы ели их на Причале, пытаясь держать руки подальше друг от друга. Меньше чем через час мы вернулись в тату-салон, и Ари показал нам готовый эскиз.

— Это оно. Именно то, что я хочу.

В течение получаса Хит крепко сжимал мою правую руку, пока Ари работал на внутренней стороне моего левого запястья. Это было не так больно, как я думала. На самом деле, больше раздражало. Когда Ари закончил, я взволнованно посмотрела на него. Надпись маленьким черным шрифтом «сделать это реальным» прорывается сквозь элегантные черные завитки и декоративные спирали символа бесконечности.

— Сделать это реальным? — спросил Хит.

— Я считаю, что это еще один способ сказать следуй за своими мечтами. — Я перевела взгляд с татуировки на него. — Я бы не сидела здесь, в Калифорнии, с тобой, если бы не сделала это. И я так признательна, что сделала так. Я сделала это реальным.

После того, как Ари помазал тату антисептическим кремом и наложил защитную повязку, он рассказал мне, как за ней ухаживать, пока та не заживет. Не то, чтобы это было необходимо. У меня было кому убедиться, что я ухаживаю за ней должным образом, ведь рядом со мной сидела ходячая картинная галерея.

— Я был прав. Ты на самом деле крутая рок-цыпочка, — сказал он, когда мы покинули полутемный салон и забрались на его байк.

Я рассмеялась и кивнула.

— Думаю, что после всего, я не так и безгрешна.

Хит бросил на меня голодный взгляд.

— Ты показа мне это три дня назад в душе и выглядела довольно решительно, чтобы добиться в этом успеха.

Осторожно, чтобы не травмировать забинтованную руку, я обняла его за талию и оперлась подбородком на его плечо.

— И если ты перестанешь попусту тратить время, мне бы очень хотелось вернуться к тебе и еще раз добиться в этом успеха.

Он улыбнулся, повернул ключ в замке, и его Харлей загрохотал.

* * * * *

ХИТ

Я не знал, что делал, но Господу известно, что я должен сделать что-то правильное в своей жизни, чтобы все было хорошо. Нет ничего лучше, чем лежа в кровати обнимать свою девушку. В моей жизни все налаживалось. У меня была девушка моей мечты. У группы был первый контракт с крупным лейблом, а также хороший денежный аванс.

Через несколько часов мы должны поехать в Вегас, где будем выступать перед 20-тысячной толпой, а в следующем месяце мы отправимся в пятинедельный тур с Мастерами Музыкального Фестиваля Разгрома.

Да, жизнь была чертовски прекрасной.

— Чего ты лыбишься?

Харлоу проснулась и перевернулась ко мне, опираясь на локоть.

Она положила ладонь мне на живот.

— Я думал, как же хороша жизнь, — я улыбнулся ей.

— Да? — ее пальцы проследили линию татуировки на моем плече. — Почему?

Это было просто.

— Потому что ты моя.

Ее пальцы, порхая, пробегались по напрягшимся мышцам пресса.

— Почему вы говорите все эти правильные вещи, мистер Диллинджер?

— Потому что я очень умный человек.

— И вдобавок привлекательный.

Ее губы искривились в злой усмешке, когда она пальцами коснулась набитого на моем правом боку тату. Она соблазняла меня своими пальцами и нежностью, с которой касалась моей кожи. Она была как лакомство для нее. Ее прикосновения были незначительными, но они посылали удовольствие в каждую часть моего тела.

— Ты знаешь, что там написано? — спросил я, когда ее пальцы обводили контуры татуировки, посылая разряды по телу.

Она кивнула.

— Последний куплет из «Stairway to Heaven» (прим. пер. — рус. «Лестница на небеса» — песня британской рок-группы Led Zeppelin, выпущенная на альбоме Led Zeppelin IV).

Красивая и умная. Я был так чертовски рад, что она стала моей девушкой.

— Почему ты выбрал их? — спросила она.

Я на мгновение задумался об этом.

— Я знаю, что это можно трактовать по-разному. Но для меня это напоминание, доверять своим инстинктам, какими бы дикими они ни казались. — Я вздрогнул от ее прикосновения, когда кончики ее пальцы закружились вокруг последнего предложения изящной надписи. — Когда мы основали группу, никто по-настоящему не верил, что мы станем кем-то. Они говорили мне найти настоящую работу. Но я знал, что мы сможем стать кем-то, если будем упорными в своем стремлении. И я был прав. Наш упорный труд и вера окупились. Когда мы выпустили наш первый альбом, я сделал тату, чтобы напоминать себе всегда следовать своим инстинктам. — Ее легкая, как перышко, ласка заводит меня. — Это напоминание быть хорошим человеком. Неважно, насколько успешным ты станешь.

— Ты хороший человек.

Услышав это от нее, я почти поверил в это. Ее взгляд с тлеющей в нем страстью, нежные и легкие прикосновения пальцев... мне стало тесно в боксерах, и я снова собирался заняться с ней любовью.

Одним движением перекатив и подмяв ее под себя, я крепче прижался к ней пахом. Никогда не устану от этого.

Но раздавшийся стук в дверь оказался более чем несвоевременным.

— Игнорируй его, — прошептала она, дразня, двигаясь подо мной так, что мне, чтобы войти в нее, нужно было лишь чуточку сдвинуться. Мое тело умоляло меня проигнорировать, кто бы там не находился. Но вторая серия ударов отвлекла меня. Рыча, я поцеловал ее и нехотя поднялся с кровати. Каждая частичка меня протестовала. Настойчивый стук продолжался.

Идя по коридору и на ходу натягивая штаны, я был в полной готовности избавиться от незваных гостей, чтобы как можно быстрее вернуться в постель к Харлоу и закончить начатое.

Когда я дошел до входной двери и открыл ее, меня захлестнуло адское пламя вспыхнувшей ревности.

Я сразу же узнал стоящего передо мной и наделавшего столько шума.

Я всего-навсего столкнулся лицом к лицу с прошлым Харлоу.

Колтон.

Он улыбался, и клянусь Богом, я хотел ему врезать.

Он как будто сошел со страниц гребаной рекламы для бритья. Сильная челюсть. Темные глаза. Чистый идеал.

Типичный красавчик. Он был нежелательным напоминанием о другой жизни Харлоу.

Той, до меня.

Я старался ничем себя не выдать, усердно сохраняя на лице покерфейс, несмотря на все возрастающее беспокойство, которое я ощущал в сердце. Казалось, это было моей единственной защитой против нежелательного вторжения.

— Ты, должно быть, и есть тот знаменитый экстраординарный солист, — констатировал он с южным акцентом. Затем последовала улыбка на миллион долларов, как будто мы были старыми друзьями. Но что-то было в его глазах. Злой блеск. Высокомерие. Насмешка.