"Нет, пока не женюсь - невозможно с ней разговаривать! Мысли не могу собрать, кровь стучит в голову, - посетовал Бод, опять уходя из дома Кондрата ни с чем. - Спрошу Кондрата, - пусть посоветует, как скорее справить свадьбу? И как её, свадьбу, вообще справляют?"

***

Под старой грушей с качелей спрыгнули Лизаветка и Катеринка, подбежали, вежливо попискивали, называя Бода папенькой. Девочки очень гордились тем, что их мама выбрала такого замечательного дядю-чародея, и были счастливы повиснуть на полах его длинной свиты. Только в этот раз не заглядывали в глаза; прильнув с двух сторон у него под мышками, говорили с Бодом, низко опустив головы. Чародею стало интересно: почему? Он достал из кошеля на поясе два серебряных гроша, сказал:

- Смотрите! - И, крутнув монетки в пальцах, достал их у себя из уха.

- О?! - восхитились дети, открыв от удивления рты, засмеялись, и Бод увидел, что у этих хорошек выпали передние зубы. Да, лучше бы они не улыбались.

Катерина и Лизавета, спохватившись, закрыли рты, и опять опустили головы - застеснялись. Мальчики Кондрата, Кастусь и младший, Стёпка, успели

задразнить их до слёз, и они решили признаться в этом.

- Скажите ребятам, что за каждый ваш зубик, который мамка кладёт под печь, Домовой даёт вам серебряный грошик, и покажите им вот это.- Бод отдал двойняшкам пару серебряных монеток. - И верьте мамке: зубки отрастут лучше прежних.

А у самого в синих глазах отразились белые облака, плывшие над Кондратовой грушей: он вспомнил, как давным-давно, как будто в другой жизни, он смертельно перепугался, когда у него расшатался и выпал первый молочный зуб. Он не знал, что с ним произошло? В храме не было мальчиков ровесников ему. Все дети были или младше, или значительно старше, и мало общались между собой, постигая мудрость каждый со своим наставником. Он решил, что чем-то прогневил Великого Оанна. Стал прятаться, и придумывал из известных ему заклинаний нечто, что могло бы помочь отрастить зуб на месте выпавшего, и тем самым скрыть своё прегрешение. Но когда он тайком проделал всё задуманное, у него вырос очень болезненный нарост на лбу. И бедный ребёнок, в ужасе и отчаянии решив, что проклят, предстал с объяснениями перед Великим Жрецом.

Великий Жрец, вникнув в суть происшествия, призвал к себе Первого Мудрейшего. Повёл кадуцеем в сторону испуганного маленького ребёнка-единорога. Спросил:

- Встречал ли Ты, о Мудрейший, дитя, которое в этом возрасте сумело так остроумно соединить простое заклинание для сращивания костей со священным пожеланием здоровья и роста?

- И оба заклинания сработали, о Великий! Вот чему удивляюсь я! Счастье, что рог не вырос на месте зуба, как пожелал того мальчик.

- А я удивляюсь, что мы чуть не проглядели это дитя. Обратите внимание: на его ладони две чётко очерченные линии жизни, - не одна, а две. А между ними - звезда. Можешь ли ты истолковать этот знак?

Первый Мудрейший заметно изменился в лице:

- Вы полагаете?..

- Удались, дитя, пока мы не призовём тебя снова, - приказал Великий Жрец. И, как было принято в храме, глядя глаза в глаза Мудрейшему, произнёс:

- Скоро мы можем стать свидетелями небывалого события. Какого? Я не знаю. Но оно произойдёт раньше, чем успеет вырасти этот ребёнок.

- Я сам займусь его обучением, - задумчиво произнёс седовласый Мудрейший, для которого срок наставничества давно прошёл. И тем не менее, он не решился поручить мальчика кому-то ещё. - Я думаю, ребёнок заслуживает получить своё первое имя?

- Назови его Навнагусор - "Тот, кто оправдывает ожидания" - без колебаний

промолвил Великий Жрец, и пламя светильников, услышав имя, вспыхнуло ярче, что было хорошим знаком.

И Первый Мудрейший стал торжественно называть Навнагусором своего исключительно способного подопечного, и стал его новым учителем. Ненадолго, пока не встретились мальчик и его звезда...

А нарост силами жрецов удалось убрать. У Бода остался только круглый едва заметный шрам в том месте на лбу. И он никогда не признавался, откуда этот след: дело прошлое.

***

Навгун увидел своего хозяина, спускавшегося к пристани, к городскому торжищу, и весело заржал, и забил нетерпеливо копытом, выбивая в мёрзлой земле мелкие камешки.

Бод в это время смотрел в сторону корчмы, возле которой старая Галла ворожила деревенским девушкам. Девушки положили в ладонь цыганки все свои мелкие гроши и ушли, глядя прямо перед собой ничего не видящими бессмысленными глазами: цыганка-то, оказывается, хорошо умела охмурять.

- Ай, красавец! - пронзительно закричала старуха, метя длинной юбкой по припорошенной снегом земле в сторону Бода. - Ай, милый! Богатырь ты наш! Спаситель! Здоровья тебе, жену красавицу, деток удалых, да всякого добра побольше, побольше! Смотрите, люди: этот бортник убил в полях боярина Мирского волка-людоеда. Нет больше Чёрного Волка! Ай, молодец! - звенела цыганка на всё торговое место:

- Бортник не бежал от волчьей стаи, коня отпустил - сам остался! Мы коня твоего, доброго, серого - переняли у моста через Ведрыц-реку. Сберегли, дорогой, для тебя коня твоего!

Люди стали собираться вокруг Бода и цыганки.

Бод гладил, трепал по шее своего жеребца.

- Как зовут коня? - не останавливалась болтливая Галла.

- Н-н-авв-гг-унн! - заржал ей в ухо жеребец.

- Конь тебе только что сказал, как его зовут, - улыбнулся Бод.

- Ай? - не поняла Галла.

- Навгун его зовут! - пояснил бортник, про себя гадая, что за представление затеяла старуха?

- Быстрый, значит? - восхитилась цыганка.

- Ну, пусть будет так, - согласился Бод. Он, называя жеребца, знал, что посторонние решат, что странное имя Навгун придумано от слова "навгрунь"* - так обозначали быстрый бег лошади. И тут же перед собравшимся людом ему пришлось подтвердить, что он действительно убил вчера лютого волка, дав возможность спастись своему коню. Люди, а среди них много было селян из окрестных деревень, приехавших в торговый день в Речицу, обрадовались. Заявили, что пан-боярин Мирский должен сдержать слово и наградить человека, выдать бортнику двенадцать грошей. Сумма немалая - столько платили за убитого зубра. За волка - обычного разбойника - давали от силы три гроша. И боярин как раз был в городе в этот день, решал дела в судной избе.

- Что ж, - сказал бортник, - если наградит - оплачу ваше пиво в шинке у Михайлы, выпьете за мою удачу.

Мужчины обрадовались пиву ещё больше, чем хорошей новости. И пошли рассказывать пану Мирскому о подвиге речицкого подорожника. А Бода отвела в сторону цыганка:

- Загляни, дорогой, в табор, - попросила она. - Я и деньги, должок наш, с собой не брала: нам поговорить надо с глазу на глаз. Так приезжай к нам, не мешкай*.

- Ты откуда узнала, что я волка убил под Горвалем? Зачем всем сказала?

- Вот для того и зову тебя, князь дорогой, серебряный-золотой. Есть что поведать тебе. А деньги панские что, помешают? Мы твоего коня не запахом кормили: за заботу рома Матвею дашь денежку. И погадать я тебе хочу, а ты мне щедрее ручку позолотишь, - захихикала скаредная цыганка.

- Поехали, мать, провожу тебя до вашего табора, - согласился Бод.

И цыганка в тряской телеге, а он - верхом, отправились за город, в ближайшее село, назначенное вольным кочевникам на зимний постой.

- Про кольцо у своей зазнобы спрашивал?

- Да. Кольцо подобрали возле врага, убитого на пороге её дома. Человек подумал, что это уронила сама Анна, поднял перстень и положил на видном месте. Девочки-двойняшки стали играть с кольцом, прятали ото всех, пока... - Бод запнулся. Не хотел лишний раз упоминать про болезнь, разбившую Анну в то время, - ...пока не приехали в Речицу. Марья-хозяйка спросила у Мокошихи, можно ли оставить колечко, и Мокошиха сказала, как и ты - если само пришло, то можно оставить. Кольцо нашло себе хозяйку.