Annotation
Продолжение истории.
Саух Виталий Анатольевич
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Саух Виталий Анатольевич
Д.У.Н.Ь.К.Е.Р
Д.У.Н.Ь.К.Е.Р.
Повесть
Посвящаю эту повесть своей горячо любимой жёнушке)))
Осознавая все возможные последствия,
заранее предупреждаю о том,
что все персонажи этой книги
вымышленные и всякое сравнивание
с реально существующими людьми
не имеет абсолютно никакого смысла.
Предисловие
Если у того же Чака Паланика его "Бойцовский клуб" был попыткой сказать всем "fuck", то что же преследует собой данный опус? Наверное ничего сверх оригинального - каждый в той или иной степени сталкивался с подобными проблемами в той или иной степени. Я ни за что не поверю, что даже в самых идеальных семьях не происходит нечто подобное. Если же вы утверждаете, что конечно же нет, то вы врёте не только нам, но и себе. Конфликты были есть и будут - иначе и отношений то у вас по сути никаких нет. Вы считаете себя сильной личностью, способной преодолеть любые препятствия? Уверяю вас, в жизни есть такие преграды, которых вам не преодолеть, сколь сильно не было раздуто ваше самомнение. Да, у героев этого романа в жизни взята не слишком высокая планка, но и её они практически не в состоянии преодолеть в силу внешних обстоятельств, или внутренних противоречий.
Сначала мне очень хотелось написать о том, что у героев всё в конечном итоге получилось и они выйдут победителями из этой неравной схватки с суровой жизнью за право на счастье, но я (как и Гоголь, написавший вторую часть "Мёртвых душ", которые потом же и сжёг за то, что книга была лжива) отринул от себя подобную концовку - ибо она неправдоподобна.
Так есть ли в книге протест? Конечно же есть, только здесь я протестую скромно, интеллигентно, что ли. Тот против кого я протестую всё равно ничего не поймёт не услышит, как сильно бы не напрягал я голосовые связки, а тот кто понимает и этот мой шёпот, увы, не способен что либо изменить.
Вот вам и противоречие.
Пролог
На дворе стояла весна 1945 года. Это была весна не только глубокой скорби, но и весна непередаваемой радости, со слезами на глазах, весна самой светлой надежды, весна, в которой угадывалось то самое неуловимое светлое будущее, о котором так часто твердило простому народу советское руководство. Это была весна великой победы!!!
Ивану Щёголеву, рядовому краснознаменного артиллерийского полка, наконец-то покидающему побеждённую и разрушенную Германию, тогда казалось, что впереди его ждут долгие счастливые годы мира, которые он проведёт в своей семье - с супругой Натальей и шестью детьми: три мальчика - Николай, Анатолий, Василий, три девочки - Зинаида, Татьяна, Валентина. Небольшая для того времени семья, но если учесть, что первоначально детей было 16, и десять из них умерли ещё во младенчестве (увы, такая статистика смертности в глухих сибирских деревеньках была почти нормой), то генеалогическое древо семьи Щёголевых могло быть гораздо пышнее и ветвистей.
Мечты о грядущем счастливом будущем для семьи Ивана были навеяны не только выстраданной долгожданной победой, но и кое-каким запасом золотишка экспроприированного у проклятых фашистов. И по этому поводу совесть нисколько не тревожила доблестного советского солдата, поскольку те же самые гитлеровцы с чувством с толком расстановкой нещадно грабили на протяжении нескольких долгих лет народы Европы. А вот что действительно беспокоило Ивана, так это собственное здоровье, подорванное на фронте вызванное отсутствием нормального питания, нечеловеческими условиями, и запредельными нагрузками. Тысячи и тысячи раз ему вручную приходилось толкать пушку по грязи, ямам, рытвинам, в гору, по болотам. И так, пока он не докатил её до самой победы.
И вот теперь его измождённый организм начал давать сбои. Всё чаще его тревожили боли в животе, по поводу которых полковой фельдшер сказал, что это всё фигня, а фигню, как известно, не лечат.
Однако легче от этого изречения Ивану не стало. Напротив - приступы боли, раз от раза становились все более продолжительными и изнуряющими.
Для того чтобы хоть как-то отвлечься от этой изматывающей боли Иван решил завести разговор с сослуживцем:
- Михайло, вот нафига ты домой ППШ тащишь, да ещё с двумя дисками? Ты что не навоевался?
- В хозяйстве оно как? - подмигнул молодой, безусый Белезовский, - в хозяйстве оно и бычий хрен - верёвка!
- Ну, серьёзно, на кой он тебе?
- Я может с ним на кабана пойду!
- Да на хряка, который у тебя в сарае бегает, ты с ним пойдёшь, Мишаня! - расхохотался Иван, - И вообще Белезовский знаешь откуда у тебя такая фамилия?
- Откуда? - не чувствуя подвоха, поинтересовался Михаил.
- А вот откуда! Пришёл как-то в ваш хутор пьяный переписчик, а к нему пришёл твой пращур, который до того имел старую известную русскую фамилию Березовский. Однако страдал твой прадедушка фифектом фикции, то есть попросту букву Р категорически не выговаривал. Вот с тех пор, с лёгкой руки переписчика, и стали все твои предки носить новую фамилию.
Михаил насупился, но это ничуть не смутило Ивана.
- Ох молодой ты, Мишка и глупый. Другие вон золото, драгоценности домой везут, а ты железяку взял. Мир вокруг. Победа, брат!!! А ты... Ну я понимаю пистолет - он небольшой, и для безопасности пока ещё необходим - недобитков всяких ещё полно. На той же Украине бендеровцы эти проклятые. Но автомат!!! - не унимался Иван.
- А ты что же Иван, тоже рыжьём запасся? - резко сменил тему разговора Михаил.
- А чем же я хуже? Фашисты проклятые почти пять лет нашу страну нещадно обворовывали! У народа у нашего воровали, а это значит и у семьи моей!!! - не на шутку разошёлся Иван, чем тут же вызвал очередной приступ боли в желудке. Для того что бы хоть как то совладать с болью он решил закурить самокрутку.
Тем временем Михаил продолжал шагать в задумчивости вызванной их беседой.
Иван жадно вдохнул горьковатый дым и тут же закашлялся. В глазах потемнело. Не стало хватать воздуха. Он остановился, чувствуя слабость, во внезапно ставших ватными, ногах.
- Иван, ты чего это? - забеспокоился Михаил.
- Худо мне, Мишка... - едва выдавил Иван, расстёгивая ворот гимнастёрки. Помутневшим взглядом он огляделся вокруг и увидел в нескольких шагах от себя одинокую берёзку, такую родную, такую нашу, русскую, непостижимую здесь на территории оккупантов, на родине фашизма.
С трудом пройдя пять шагов, отделяющих его от своеобразного русского гештальта, Иван привалился спиной к деревцу и тут же осел наземь. В тот же миг нечеловеческая боль обрушилась на него со всей своей неотвратимостью и жестокостью. Свет в его глазах померк и последнее что он видел в сгущающейся тьме - это испуганное лицо Михаила.
***
Когда Иван пришёл в себя первое на что наткнулись его ослабевшие руки так хорошо ему знакомый автомат ППШ. Второе о чём он понял ещё не до конца просветлевшим сознанием - это то, что его походный сидор исчез, а вместе с ним и то самое золото, с помощью которого он и его семья могли бы достичь своего отдельно взятого светлого будущего.
- ППШ и два диска, с-с-сцуко, - тихо прошептал Иван.
Его первым и вполне естественным желанием было догнать гада и разрядить в него два раза по шестьдесят патронов, которыми были наполнены диски для Пистолета-Пулемёта Шпагина, но реалии жизни говорили о том, что больше его никогда не увидит.
Это был первый и реальный, но далеко не последний случай, когда такое возможное осязаемое благосостояние и счастье повернулось задом к его многострадальной семье.
