Эффи просто пораженно наблюдает за всем этим, через несколько минут рана на шее девушки затягивается, а её бледные от кровопотери щеки снова приобретают легкий румянец.
— Ты ничего не запомнишь… Уходи… — внушает напоследок Пирс, отпуская несчастную.
— Хочешь попробовать меня?.. — спрашивает Эффи, когда они остаются наедине.
— Нет… — сухо бросает Кэтрин, мысленно ругая себя за то, что в её голове бьется “да, детка, и уже давно”.
Брюнетка промокает губы салфеткой, убирая остатки крови, а затем поднимается на ноги и начинает раздеваться. Стонем продолжает пить свой грейпфрутовый сок и наблюдать за её действиями, ощущая медленно нарастающее возбуждение.
— Неужели ты совсем ничего не испытывала, когда я на твоих глазах прикончила твоего же дилера?.. — неожиданно спрашивает вампирша. — А ещё я могла убыть Джеймса… Мне ничего не стоило сделать это… Ради развлечения… — Пирс устраивает настоящий спектакль, медленно снимая с себя белье. — Помнишь, историю о графине Батори?.. Я тоже однажды принимала кровавую ванну… Ты хоть представляешь, сколько сердец я вырвала этими руками?.. — перечисляет она свой “послужной список”. — И тебе плевать, Эффи?..
— Да… Мне абсолютно похуй… — улыбается девчонка, допивая свой сок, а затем поднимаясь и сбрасывая с себя полотенце. — Потому что я хочу, чтобы этими самими руками ты сделала мне хорошо… Ты обещала…
Они стоят и выжидающе смотрят друг на друга, Кэт играет с ней, едва заметно улыбаясь, когда сердце девушки начинает плавно учащать свои сокращения. Брюнетка прижимает палец к пульсирующей артерии, слушая, как удары сбиваются, а на тонкой шее Стонем появляются мелкие пупырышки гусиной кожи. Пирс скользит пальцами ниже, сжимая у основания, Эффи судорожно цепляется руками и пытается разомкнуть хватку, но силы явно не равные.
— Твоя жизнь в моих руках… Ты понимаешь это?.. — едва не шипит ей в лицо Кэтрин, удивленно отмечая, что страх в глазах девочки-таблетки медленно утопает в сине-зеленом море радужек, вскоре исчезая полностью.
— Идиотка… Моя жизнь в твоих руках с самого начала… — хрипит Эффи, когда вампирша чуть разжимает пальцы и разрешает ей сделать слабый осторожный вдох.
Слова девчонки будто дают под дых, потому что Кэт прекрасно понимает, что именно сейчас она имела в виду. Стонем ведь говорит не о вампиризме, она говорит об этой проклятой любви, от которой становится тошно. Пирс мысленно чертыхается, она ненавидит это внезапно возникшее чувство, ненавидит этот появившийся смысл в собственном существовании, который сошелся на Эффи. Из-за него она сейчас и отпускает девушку, списывая всё на неожиданность чужих слов.
В этот раз всё должно было произойти жестко и даже на грани боли, брюнетка планировала это, черт подери, и всё равно ничего не получилось. Она просто опрокидывает Эффи на кровать и рывком разводит её ноги, ложась между ними. Кэтрин целует настойчиво, кусаче, на грани потрескавшихся губ, она сжимает торчащие соски девушки и прокручивает, теребя до тех пор, пока они не становятся красными и припухшими. Но девочка-таблетка будто не ощущает боли, она принимает её любой, томно прикрывая веки с пушистыми дрожащими ресницами, она облизывает губы, чтобы те перестали жечь от поцелуев, и сладко стонет. Пирс бесит всё это, особенно терпкий запах возбуждения, который источает горячее тело Стонем. Ей бы хотелось, чтобы девчонка оказалась напрочь сухая, чтобы болезненно взвыла, когда она ворвется в её лоно, но пальцы скользят с хлюпающим звуком, мгновенно пачкаясь в смазке. Эффи крепче сжимает её плечи, прогибаясь до хруста костей и срываясь на тихий вскрик. Пирс лишь чертыхается, сдаваясь, и набирая нечеловеческий ритм, слушая пульсацию стенок и уворачиваясь от ударившей из центра девушки струи.
— Люблю… — хрипит Стонем напоследок и вспаривает ногтями кожу на лопатках Кэт, заставив её удивленно распахнуть глаза.
Она не особо хочет разбираться в том, сделала это девчонка, чтобы отомстить за это почти изнасилование, или просто на эмоциях от накрывшего её оргазма. Брюнетка будто не верит, что это произошло, хватает девушку за запястья и рассматривает собственную кровь под её ногтями, слушая, как зудит спина в тех местах, где тут же регенерируют глубокие царапины.
— Прости… — как-то затравленно выдыхает Эффи, её пульс долбит так, что Пирс начинает казаться, что сердце сейчас выпрыгнет из груди девчонки, скользко ударившись об её тело, а затем скатится куда-то на простыни.
Кэтрин тяжело сглатывает, чувствуя, как из десен рвутся наружу клыки. Жажда усиливается и контролировать себя становится всё труднее, пульс девушки слишком близко, он отдает соблазнительным эхом в голове у вампирши. Эффи вжимается в подушки, замечая, как меняются глаза напротив, она что-то неразборчиво скулит и втягивает голову в плечи, пытаясь спрятать шею, но Кэт не нужна шея. Она просто поворачивает к своим губам запястье девочки-таблетки, а затем без сомнений протыкает его клыками. Эффи тихо вскрикивает, скорее от испуга, чем от болезненности укуса, но даже не думает плакать. Пирс делает первый глоток, ощущая, как шрамы от неудавшегося самоубийства мешают пить, она отрывается спустя мгновение, начиная глубоко дышать. Девушка пораженно смотрит на её губы, они всё ещё в её крови, но теперь ещё и в жутких ожогах из-за вербены, впрочем, те хоть и чуть медленнее, но всё же затягиваются. Кэт прикрывает глаза, абстрагируется от яда и неприятных ощущений и ловит вкус девчонки. Она отдает грейпфрутами, но это не из-за того, что совсем недавно пила сок, это её настоящий вкус — сладкий и пьянящий, брюнетка никогда и никому не признается, что это лучшая кровь, которую ей приходилось пробовать.
Вампирша подхватывает Стонем на руки и уносит в ванную, усаживая в теплую воду. Пока девчонка смотрит в одну точку и переваривает всё произошедшее, Кэт осторожно обрабатывает её рану и заклеивает пластырем, после чего залазит к ней и принимается осторожно мыть.
— Ты и дальше не считаешь меня монстром?.. — хмыкает Пирс.
— Просто мы разные… — тихо отвечает Эффи. — Но это не значит, что мы не можем любить друг друга… — добавляет она чуть позже, Кэтрин демонстративно закатывает глаза и давится воздухом.
========== Глава 15. Красная пелена ==========
— Как ты видишь всё дальше, Эффи?.. Потому что я никак… — Кэтрин садится напротив и внимательно смотрит в глаза цвета моря, девчонка вздрагивает.
— Меня всё устраивает так, как есть… — отвечает она.
— Допустим, ты доживешь до семидесяти… — Пирс нервно прокручивает дневное кольцо. — Что ты прикажешь мне делать всё это время?.. Пятьдесят лет, детка… Пятьдесят лет… — брюнетка приподнимает вверх указательный палец, акцентируя внимание.
Стонем впервые теряется, её глаза бегают по лицу вампирши в поисках ответа или хотя бы подсказки, но всё тщетно. Девчонка комкает край платья, перебирает бусы на браслете, словно молитвенные четки, её сердце громыхает где-то у горла, а кожа начинает пахнуть страхом.
— Нечего ответить?.. — Кэтрин издевается, смотрит с полуулыбкой, наклоняя голову набок, напрочь игнорируя чужие натянутые нервы и слезы, которые начинают скапливаться в уголках глаз девочки-таблетки. — Или есть, но тебе стыдно сказать вслух?.. Сказать, что я должна беречь тебя и развлекать пятьдесят лет, а потом ты умрешь и я пойду дальше… — язвительным тоном говорит она.
— Или это тебе стыдно признать, что ты не сможешь справить и пойти дальше?.. — Эффи срывается, прозрачные капли чертят влажные дорожки на щеках, а голос предательски дрожит. — Ты ведь любишь меня… Ты сама сказала…
— Ты никогда не думала, что я могла всего лишь сказать тебе то, что ты хотела услышать?.. — вкрадчиво спрашивает Пирс, умело спрятав свою боль от чужих глаз.
— Не думала… — упорно возражает девушка.
— Почему?.. — интересуется Кэт.
— Потому что ты изменилась с нашей первой встречи… Я помню… — Эффи вдруг смахивает слезы и начинает улыбаться так, словно нашла ту самую зацепку, которая сможет удержать вампиршу рядом.
