Кхуши.
- Арнав Сингх Райзада… – прошипела я, почувствовав лёгкую боль внизу живота, но тут же улыбнулась, погрузившись в воспоминания чудесной ночи. Как терпко, как сладко, как пряно…
Я вытянулась на кровати, дожидаясь, пока подействует обезболивающее. Что-то мой организм в последнее время разладился. И то ему не это, и это ему не так. Сегодня он, например, отказался завтракать, намекнув, что, если я буду настаивать на приеме пищи, он с большим сожалением её вернет непонятливой личности. Я фыркнула, и засмеялась, наслаждаясь тем, что боль отступила. По комнате гулял лёгкий сквозняк – я открыла обе двери, чувствуя духоту без включённого кондиционера, а с ним – неприятный озноб. А вот так, как сейчас, было идеально. «Надо столько всего еще сделать» – лениво толкнулась в сознание далёкая мысль. Я сладко зевнула и натянула на себя лёгкое покрывало. Идеальный комфорт обволакивал тело, звал сознание за собой в страну отдыха, и, сама не заметив как, я скользнула в крепкий сон, последним осознанным движением притянув в объятия подушку Арнава и вдохнув родной запах любимого мужчины.
- Щекотно же, – отпихивала от себя неизвестно что, касавшееся моего носа. Лёгкость и мягкость этого неизвестного напоминала пёрышко – просыпавшийся разум уже распознавал предметы, но спалось так сладко… – Щекотно. – Я сморщила нос и всё-таки проснулась, открывая глаза и сосредотачивая взгляд на вредном предмете. Ну, точно. Крошечное пёстрое пёрышко, судя по всему, выбравшееся из подушки, ведомое тонкими пальчиками последний раз мазнуло по носу, и я чихнула. Короткий смешок, и я замерла. Родной голос. Распахнула глаза и, удостоверившись, что слух меня не подвёл, завизжала от нахлынувшего счастья и, неуклюже со сна вскочив, бросилась на шею Паяль.
- Сестра! – я тормошила смеющуюся девушку, обнимала, целовала в щёки, и снова тормошила, рассматривая умиротворённое лицо и чуть располневшую фигуру Паяль.
- Прекрати же, Кхуши, – отбивалась Паяль, пытаясь щекоткой избавиться от моих настойчивых объятий, – ну хватит! Хватит, хватит, хватит, – уже мягко и нежно поглаживая меня по голове, когда моя захлестнувшая радость перешла в горячие слёзы, и я уткнулась носом в её плечо, наслаждаясь почти забытым семейным теплом.
- Ну же, сумасшедшая девчонка, – Паяль взяла моё лицо в ладони и подула, сгоняя нежным жестом слезинки, – я так по тебе соскучилась, а ты решила меня утопить? – попыталась пошутить она, скрывая и свои увлажнившиеся глаза.
- Нет, – я замотала головой, придерживая ее ладони, дарившие родную нежность. – Нет, я не буду, – шмыгнула носом и улыбнулась, успокаиваясь и снова целуя щёки сестры.
- Садись, – усадила меня Паяль на кровать и села сама, взяв мои руки в свои, и с любопытством рассматривая моё сонное лицо. – Как же я рада тебя видеть, сестрёнка! Вас так долго не было. Как ты…
- Подожди, – взмолилась я, – расскажи, как здоровье папы? Как мама? А тётя? – перечисляя всех тех, кто был моей семьёй в прошлой жизни, я с трудом сдерживала подступающие к глазам слёзы, действительно, грозившие затопить комнату. Возникло ощущение, что все мои эмоции ожили с возвращением в дом сестры, и теперь бушевали внутри меня, угрожая выплеснуться ураганом. Хотелось плакать и смеяться, обнять Паяль и закружить её по комнате, хотелось спрашивать и рассказывать…
- Кхуши… Кхуши! – взволнованный голос Паяль пробился сквозь заложивший ватой слух. Она тормошила меня, похлопывая ладонями по щекам. Темно. Почему темно? Я услышала торопливые шаги, звяканье и бульканье, а потом моих губ коснулся край бокала. Я рефлекторно глотнула, ещё раз. Уже осознав, что я лежу, я открыла глаза, ликвидируя темноту, и с недоумением воззрилась на медленно вращающуюся комнату.
- Что случилось? – голос звучал нормально, предметы медленно восстанавливали свои контуры, замедляясь и оказываясь на своих местах. Я услышала облегчённый выдох склонившейся надо мной сестры и сфокусировала на ней свой взгляд.
- Ты точно сумасшедшая, Кхуши! – сестра легонько толкнула ладонью мой лоб, но всё так же озадаченно смотрела на меня. – Ты ела сегодня? – Когда я отрицательно качнула головой, вызвав новый, но лёгкий приступ головокружения, она осуждающе поцокала языком, удивив меня новой привычкой, и строго приказала:
- Лежи. Я заварю тебе чай и принесу перекусить, – она сделала шаг к двери, но обернулась, подмигнув, – если свекровь не съела все тётины ладду и джалеби, которые она приготовила для моей сестрички. Я скоро, – сестра вышла, а я замерла, глупо улыбаясь, осознавая, что она мне сказала – тётя приготовила для меня джалеби… Тетя приготовила для меня джалеби? А это значит… значит… Я всхлипнула, и поспешно отогнала слишком радужные мысли. Но они настойчиво возвращались, кружась перед глазами образами мягкой улыбки папы, звеня раскатистым тётиным «Божешьтымой», журча ласковым выговором мамы…
Сестра вернулась минут через десять. Я уже прибрала постель, умылась и чувствовала себя замечательно. Ну, почти.
- Зачем ты встала? – нахмурила брови Паяль. – Пока не поешь, из комнаты не выйдешь. Я серьёзно, – продолжила она, строго глядя на меня, – а если бы ты потеряла сознание не на кровати, а на лестнице? Да что с тобой такое, Кхуши, почему ты не завтракала? Время уже давно перевалило обеденное, а ты до сих пор ничего не ела? – её голос был наполнен беспокойством, лаская мой слух, растягивая губы в глупой улыбке. Пусть говорит всё, что угодно, только говорит. Я так устала от давящей тишины и молчаливости Шантивана…
- Давай, – сестра усадила меня на кровать и села сама, поставив между нами поднос. – Будь хорошей девочкой, – она поднесла к моим губам золотистую хрустящую спиральку, и я покорно открыла рот, откусывая так давно не пробованную сладость.
- Мама вместе с тётей делали, – улыбаясь, сказала сестра, – они простят тебя, Кхуши. Уже простили, но им надо немного времени и повод. Мы все скучаем по тебе, милая, – дрогнувшим голосом произнесла Паяль, и ловко засунула мне в рот всю спиральку, когда я открыла от удивления рот.
С трудом прожевав сладость, я отпила горячего отвара трав, который приготовила Паяль вместо чая. Руки дрожали и я сжала их в кулаки, пытаясь побороть своё смятение и унять нахлынувшую надежду. Паяль понимающе погладила меня по стиснутой ладони, ласково улыбаясь и даря молчаливую поддержку. Я забросала её вопросами, пытаясь унять бешено стучащее от взволнованной надежды на примирение с семьёй сердце. Нет, я спрашивала не про прощение, боясь касаться надежды словами, словно ими можно было спугнуть. Я расспрашивала про здоровье папы, про самочувствие мамы и тёти. И даже про мистера Хэппи, сумбурно прыгая с одного на другое. Паяль рассказывала, не забывая время от времени вкладывать мне в рот очередную сладость и заставлять сделать глоток чая.
Спустя где-то час мы сидели рядом, сплетя руки, спустив давно опустевший поднос на пол, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, наслаждаясь родной близостью друг друга. Я пообещала сестре рассказать про Лондон и Флоренцию завтра, посвятив все свои переживания своей семье. Было так уютно и хорошо просто молчать рядом с той, кто всегда поддерживала меня, невзирая на результаты моих проказ, которые частенько оказывались совсем не такими, как задумывалось. Единственное, о чем я рассказала сестре – это о том, что Арнав купил мне дом родителей. Паяль ахнула, не ожидая такого поступка от моего мужа.
- Он очень хороший, Паяль, – прошептала я её удивлённым глазам. – Очень хороший. Ты не представляешь, как я его люблю.
- Знаешь, Кхуши, я давно подозревала, что у него, несмотря на внешнюю жесткость, очень и очень доброе сердце, – помолчав, сказала сестра. – Я очень рада, что мы с тобой вышли замуж за таких замечательных братьев. – Она покраснела, видимо, вспомнив что-то, связанное с Акашем. Я перевела взгляд на кровать, вспоминая безумства, творившиеся на ней прошлой ночью, и поддержала Паяль, толкнув её локтем в бок и смущённо хохотнув, – Точно, сестра.
- Сколько времени? – внезапно всполошилась сестра. – Мы с тобой не успеем приготовить ужин! – кинула она взгляд на часы, которые исправно показывали, что до ужина оставалось менее часа.
