Прошел к окну, небрежно бросив телефон на диван, и застыл, глядя на закатное солнце. День, видимо, был солнечным. Редкость для осеннего Лондона. Попытался вернуть контроль над сознанием разуму, обдумывая хорошие новости Вишала – наименее важные службы можно перевозить в новое здание.
… Бесполезно. Обида – я снова поморщился – выводила эмоции на первый план. «Я доверяю тебе, Арнав».
– Почему же ты не поговорила со мной, Кхуши? – прошептал я оконному стеклу, прислонившись к нему лбом. Стекло приятно охлаждало лоб, а от моего дыхания на нем появились быстро исчезающие туманности. – Почему просто ушла?
Секретарь приоткрыла дверь, спрашивая разрешения идти домой. Рабочий день окончился час назад, а у нее, как следовало из подробного досье, бегло просмотренного мной сегодня, есть маленький ребенок. Поэтому я разрешил ей уходить своевременно, не дожидаясь, как полагалось, окончания моего рабочего дня. Ненормированного. Я, обернувшись, отпустил ее кивком головы и снова вернулся к бесцельному созерцанию оконного стекла. По сути, работа на сегодня была закончена, и я бы с радостью поехал домой, если бы… меня там ждали…
Кхуши… было странно слушать сердце, что-то шептавшее, о чем-то просившее, кого-то звавшее. Нет, не кого-то – ее.
Я оттолкнулся лбом от оконного стекла, прошелся по кабинету, обращая внимание на мелкие детали, которые не видел раньше. Высокое раскидистое дерево у дивана в углу большого кабинета – ярко-зеленое на бежевом фоне стен. Освежает. Над ней – картина. Я остановился, рассматривая на переднем плане брызги морской пены захлестывающей берег высокой волны. Скривился. Слишком яркие краски и вычурные гребешки пены. Всегда ценил в картинах реалистичность, фотографичность, правдивость. Перевел взгляд на затянутые золотистого цвета шторами окна. Не люблю закрытые окна. Как слепые глаза – ограничивают перспективу.
Разозлился сам на себя, поняв, что просто оттягиваю возвращение в пустой дом. Хватит хандрить! В конце концов, скоро я верну ее, и все будет по-прежнему! А пока, раз не хочется домой, и голова достаточно ясная, надо, наконец, пробежаться по присланному парой дней ранее досье на Тери Свон, попытаться проанализировать, что за человек, каковы причины ее нежелания сотрудничать, что может убедить ее переменить мнение…
Включив уже закрытый ноутбук, замер, глядя на счастливое лицо жены, которую я заснял, когда она кружилась с тем самым нелепым мишкой в руках. Тогда это был спонтанный порыв, и фото получилось таким удачным, что я почти сразу установил его на заставку рабочего стола. Почему? Я не задумывался об этом. Вообще, с тех пор, как мы приехали в Лондон, многие мои поступки, связанные с Кхуши, я совершал, не задумываясь, не анализируя, не просчитывая…
Я редко встречал людей, которые умели так улыбаться, как она – глазами, губами, всем лицом, выплескивая из себя радость так беспечно, откровенно, чисто. Мой мир до нее был полон дежурных улыбок – официальных, протокольных, строго выверенных движений напряженных губ. Совсем не видимых в глазах, сопровождающих частенько зависть, злость, неприязнь, призванные прикрыть их, но слабо справляющихся с этим, подобно тому, как остатки осенней листвы безуспешно стараются прикрыть голые ветки деревьев.
Улыбки – как люди, как их отражение. Теплая – Нани, озорная – сестренка, ехидная – тетя, спокойная – дядя, извиняющаяся – Акаша, робкая – Паяль, дружелюбная – НК… и солнечная – Кхуши…
Тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и открыл файл-досье на Тери Свон. Посмотрим…
Телефонная трель, раздавшаяся в тишине кабинета, заставила меня вздрогнуть. Я отвел взгляд от открывающегося документа, вспоминая, куда бросил телефон. Диван! Подошел к чуть не подпрыгивающему от вибрации телефону – Аман. Сердце ёкнуло. – Алло! Говори! – неужели нашел?
- Мистер Райзада… – голос Амана был осторожным, словно он шел по минному полю. Но информацию подал привычно сухо и сжато. – У миссис Райзада нет в Дели друзей, знакомых и родственников, кто бы проживал в Италии.
Я сжал телефон. Мне показалось, или Аман сделал акцент на названии города? Он, как и я, отлично владел интонационным манипулированием.
- Аман? – в моем голосе только глухой не расслышал бы предупреждающие нотки.
- Да, мистер Райзада. – упертость в голосе.
Я задумался. Аман никогда не пойдет против меня. И если он чего-то не говорит… Злости не было, была холодная ясность ума.
- Аман, я правильно понимаю, что ты знаешь, где находится Кхуши? – на прямой вопрос он должен ответить прямо. Или я потеряю отличного работника.
- Да, мистер Райзада. – не стал юлить Аман, точно зная, когда недомолвкам не место в ответе шефу. – Но сказать не могу, сэр. Я обещал миссис Райзда молчать о ее местонахождении.
Я задумался, зная такую черту Амана. Он никогда не нарушал данного слова, даже передо мной, даже данное врагу. И я уважал его за это. Но, черт возьми, не в данной ситуации.
- Мистер Райзада, она в безопасном месте. И поверьте, то, чем занимается миссис Кхуши, пойдет на благо «АР-дизайн».
Сказать, что я удивился, значит – ничего не сказать. Аман был фанатом корпорации. Он не просто любил свою работу, он обожал ее, будучи всегда в курсе мельчайших нюансов, знал все подводные течения моего бизнеса лучше меня, все артерии, все кровеносные системы, питающие «АР-дизайн». Но какое имеет отношение Кхуши к благополучию фирмы?
- Ты можешь мне сказать что-то еще о ней, Аман? – я не давил, это было бесполезно. Он и так зашел дальше обычно, учитывая данное Кхуши слово.
- Нет, мистер Райзада. – появившиеся человеческие нотки в его голосе, когда он говорил о благе корпорации, снова сменились сухим деловым тоном.
– Хорошо, отбой. И – спасибо, Аман. – Я действительно был ему благодарен. Он дал мне пищу для размышлений, а это немало.
- Не за что, шеф. – менее официально ответил почти друг, таким образом благодаря за доверие и отсутствие давления на него.
Я опустил телефон, предварительно нажав кнопку отбоя. Мне надо подумать, и лучше это сделать дома, после ужина, а не в пустующем офисе. Тишина опустевшего здания начала неосознанно давить на психику. Весь этот дневной суетливый гомон, стрекотанье офисной техники, хлопанье дверей, звук то и дело открывающихся дверей лифта, чуть слышный гул электричества, кондиционеров, громкие разговоры и шепотки коллег создавали привычную атмосферу, способствующую ввиду своей привычности моей мыслительной деятельности. Сейчас же я то и дело отвлекался, прислушиваясь к отсутствию звуков. Решительно захлопнул ноутбук. Тери Свон подождет. Важнее – найти Кхуши. Прихватив со стола ключи от автомобиля, я вышел из кабинета, по дороге делая заказ в индийском ресторане на ужин на вынос. На одного. Есть снова пресную английскую пищу не было никакого желания…
Итак, Кхуши…
Я тасовал известные мне факты, пока ехал в автомобиле в ресторан, пока забирал заказанный ужин, пока стоял в привычной пробке, пока отпирал дверь в место своего проживания – наш дом, и даже пока ужинал, пытался из вращающегося картинками калейдоскопа создать завершенный образ, единый, цельный. Но то один, то другой кусочек паззла отлетали в сторону, чтобы в самый неподходящий момент снова всплыть, издевательски стучась в сознание.
Я отставил пустую тарелку, с трудом вспоминая вкус блюда, и, игнорируя заваренный самим же собой чай, поднялся в спальню. Надо переодеться. Сбросил костюм на кресло, принял душ – все отстраненно, машинально. И только открыв дверь в гардеробную, толчком вернулись не мысли – нет, чувства. На этот раз призраками стали ее платья, аккуратно висевшие на перекладине. Призраками прошедшего… Руки сами потянулись к ближайшему, сминая тонкую ткань. Воспоминания накрывали, я не сопротивлялся…
…Листал вешалки с платьями, как своеобразную книгу нашего счастья тут, в Лондоне. В этом… Кхуши блистала на вечеринке в честь знакомства с сотрудниками. Я вспомнил, как грубо обошелся с ней после… отголоски того жгучего стыда, неприятные, давно не посещавшие меня чувства затопили сердце. Я поспешно перелистнул страницу, напоминавшую мне о моей незаслуженной и ранящей ее ревности. Почему? У меня не было ответа. В этом… Кхуши приволокла ко мне Зару, почти сунув мне под нос браслет, которым я признался ей в любви… я улыбнулся, вспомнив ее ярость, рожденную… ревностью? «Я доверяю вам, Арнав». Почему же ты ушла, Кхуши? Почему не доверилась до конца?.. Перед глазами встали яркие вспышки фейерверка, освещавшие ее счастливое до безбрежности лицо. В этом… она была на нашем единственном свидании. Тепло и уют заменили собой боль. Ненадолго. Даже тогда она испугалась моего хмурого вида, пытаясь извиниться передо мной за то, что оставила одного. А сейчас, Кхуши? Ты снова оставила меня одного. Боль вернулась, мелкими укусами бередя открытую рану. Дальше… В этом… она в моих руках на лошади. Голова откинута назад, мне на грудь. Поцелуй, нежный и долгий, горячий, как девушка в моих руках. Где она теперь?.. В этом… она встретила меня после работы… впервые взяв на себя инициативу, так робко и в то же время смело следуя за моими руками, губами… Прилив желания причудливо смешался с навалившейся тоской по той, которая ушла, забрав с собой счастье, радость, так неосознанно, так глубоко заполнявшие мою жизнь, оставив горькое одиночество. В этом… в этом она… я захлопнул дверь гардеробной, отсекая от себя воспоминания. Потом, все потом. А сейчас – спать.
