Де-Сильва Уриель Теперь она поступит в школу жизни! Де-Сильва О, школа эта женщине нужна! У жениха ее спросите — верно, И у него такое мненье? Уриель
Нет! Ведь самоотречение возможно И в роскоши!.. Гасите же скорей Светильники, которыми хотите Вы свадьбу Иохаи озарить! Юдифи блеск не нужен! Не нужны Ей серебро и кубки золотые, Она познала радость отреченья И в изобильи дома своего. Довольствуйся собой — моя премудрость! (Воодушевляясь.) Но если вы хотите ослепить Ее блестящей роскошью покоев И жажду сердца блеском утолить, То этого она вполне достойна! Сокровище прекрасное она! В ней нет, слепцы, ни атома земного, В наш низкий мир она с небес сошла, Как серафим, который, из причуды Слетев на землю, образ принял наш! Да не дерзнет ее ласкать рука, Что рылась, может быть, еще недавно В своей мошне и в золоте своем! Молиться ей должны вы, Иохаи! Нет, мысль о том, что оставаться ей У вас в руках, не облегчит прощанья. Скорее прочь!.. (Порывается быстро уйти.) ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Открывается задняя дверь; входят два синагогальных прислужника с большими зажженными свечами. За ними раввин Сантос с книгой в руках. Сантос (в сторону) Де-Сильва Иохаи(в сторону) Сантос Останьтесь здесь Еще немного, Уриель Акоста, Чтоб цель — прихода моего узнать. Де-Сильва Вы, рабби, с поручением? А свечи? Сантос Еще светло, а свечи зажжены. Их бледный свет — Акосты гордый разум, Что мнит себя светлее откровенья. Уриель Вам что же — свечи заменяют солнце? Зачем я вам? Что должен я узнать? Сантос Де-Сильва, вам, познавшему сполна Всю мудрость, все истоки нашей веры, Трактат Акосты синагога шлет. Община вам повелевает ныне Свой вынести о книге приговор Не с точки зренья формул философских — О, нет! И трижды нет! — судить должны О связях книги этой, о созвучьи С Израиля учением святым. Решить должны, достоин ли сей автор Среди сынов Иакова остаться, Надежды о спасении питать? Де-Сильва Повиноваться будет честью мне. Сантос (указывает на свечи) обозначает душу Того, кто книгу эту написал, То синагога знать теперь желает, Дозволено ль, чтоб в будущем сей свет Вливался в море чистого сиянья? Сужденье ваше в семидневный срок Совету Трех хотелось бы услышать. Вот здесь трактат! Расписку дайте мне. (Де-Сильва берет книгу, открывает ее и с ужасом видит, что это сочинение Акосты.) Уриель Признайтесь, Сильва, что теперь обязан Из ревности религиозной я Своей души сиянье погасить! Де-Сильва Ах, Уриель, над вами обвиненье!.. Сантос Тон состраданья слышу я? Пред вами Одна лишь книга, автор вам неведом! Де-Сильва (Сантосу) Возьмите, рабби. Вот расписка в том, Что тяжкое я принял порученье. (Акосте.) Трепещет человек, когда ему В великой благости господь вручает Бразды его же собственной судьбы; Но много, много тяжелей тому, Кого всевышний сделал судией И, трепетным рукам вручив весы Чужой судьбы, ее судить заставил! Мне очень жаль, Акоста, но вполне В призванье свыше верю я и часто Перст божий в том, что человек велит, Я прозреваю. Книгу эту ныне Израиль мне прислал. Ее судить В согласьи с Торой и Талмудом буду. (Уходит.) За ним следуют Сантос и прислужники. Иохаи Встревожились вы, Уриель? К чему! Кто в путь спешит, ведь для того заботы Рассеются, как утренний туман. С тех пор, когда обычаи другие И говор чуждый в мир вас примут свой, Покажется вам все, что совершится, О чем тогда вам в письмах сообщат, Лишь басней жалкой. Поезжайте с богом! (Уходит.)
Уриель Иль думаешь — тебе в угоду я Теперь за тридевять земель уеду? Ты, верно, мнишь, что если малодушно Избавить нас с Юдифью я решил От мук и от борьбы сердечной, то Пред битвой духа побегу я тоже? Ошибся ты! Кто ратовать готов За истину, тот не страшится битвы И славных дел, что истина несет. Что из того, что мне грозит проклятье? Пусть сердце разорвется — остаюсь! |
