Сильвия повернулась к нему лицо и обворожительно улыбнулась.

– Ваша привычка начинать трудный вопрос с лести по-человечески очаровательна.

– Ну что вы, право…

– Я тонко чувствую животные проявления человеческого духа, – она принялась загибать длинные красивые пальцы, – страх, ярость, голод, боль, сексуальное влечение…

Эдмонд потрясенно смотрел на сжатый кулак. Особенно его волновал последний загнутый палец.

– И что же я сейчас чувствую? – спросил он наигранно небрежно.

– Мои способности обостряются в полнолуние, потому как связаны с жаждой крови, – спокойно ответила она. – Но насколько я могу чувствовать, – она снова стала разгибать пальцы, – вы не боитесь, не охвачены яростью, не голодны и не испытываете боль…

Эдмонд почувствовал, как его лицо наливается краской, когда он увидел, что только ее мизинец не сдвинулся с места.

Сильвия опустила руку и снова отвернулась к окну.

Его сердце отчаянно колотилось, взбешенное ее нахальным намеком. А самое ужасное в нем было то, что она угадала.

– Но почему вы вообще стали препираться с Ллойдом, если сразу поняли, что он объят страхом, который лишил его разума?

Молчание.

– Его страх лишил разума не только его, – сказала она наконец. – Страх придает запаху крови особый аромат. Нельзя перед ним устоять… Это как сатир, обнаруживающий в своем лесу молодую полуголую девчушку.

– Эээ, спасибо за откровенность, – пробормотал изумленный Эдмонд. – Я стал лучше понимать причины конфликта…

– Пожалуйста…

Минут десять прошло в полном молчании. Эдмонд пытался собрать волю в кулак, но давалось ему это с огромным трудом. Ее откровенность ставила в тупик. Инспектор Палмер решил отвлечься и занять ум другими заботами. Достав из портфеля ежедневник и намереваясь почитать список дел на завтра, он наткнулся на лежащее между страницами перо.

Женское любопытство оказалось глубже расовых отличий, и через мгновение Эдмонд услыхал издевательский голос:

– Взяли на экспертизу?

– Что? – он изобразил удивление. – Ах, вы про это! Нет, ну что вы, какая еще экспертиза? Просто решил заложить страничку… первым, что под руку попалось…

Эдмонд проклинал все на свете. За это расследование он умудрился оказаться в нелепейших ситуациях больше, чем за первый год работы.

– Вот, можете взять обратно…

– Спасибо, но оно теперь ваше.

– Нет-нет, мне оно ни к чему!

– У меня такого добра более чем достаточно, – она провела рукой по волосам и продемонстрировала несколько перьев.

– М-да, вы правы, – потерянно покивал Эдмонд.

Еще через пару минут бессмысленного вглядывания в страницы ежедневника Эдмонд заметил интересную запись.

– Мисс Тэнтоурис, вы не дадите мне совет по одной ситуации?

Она молча приподняла тонкую угольно-черную бровь.

– Дело в том, что через пару дней у нас состоится разбор полетов по нарушениям формы одежды, выявленным сотрудниками управления воспитательной работы. Так как среди нарушителей немало студентов-демонов, то как вы думаете, что сделать, чтобы без санкций призвать их к порядку?

Она пожала плечами.

– Попробуйте пригласить демонов-старшекурсников. У нас уважение к старшим довольно сильно выражено…

– Замечательная идея! – просиял Эдмонд, хотя именно это и планировал с самого начала. – А как ваши исследования подземного мира продвигаются?

– Как везде, не без трудностей.

Эдмонд не уловил в ее голосе воодушевления и решил не развивать тему работы.

– Так, скоро приедем, – сообщил Эдмонд. – А можно спросить, чем ваши родители занимаются? Не сочтите за пустой интерес. Но мне хотелось бы знать, с кем мне выпала честь провести этот вечер. Они ученые?

– Только мама. Занимается изучением плотносгущенных вибрационных сущностей.

– Я что-то не припомню у нас такого направления исследований.

– Она руководит кафедрой в Королевской Академии Примаглориума.

– Ого! – без всякого притворства удивился Эдмонд. – Значит добирается каждый день с помощью портала? Это нелегкая процедура!

– Она бесконечно увлечена своей работой. А папа – строитель.

– Нужная профессия, – похвалил Эдмонд уже менее искренне. – Вы не тяготитесь тем, что живете с родителями? Небось забывают порой, что вы уже взрослая?

– Нет. Мама проводит на работе все свободное время, а папа – по полгода в командировках. Но эту неделю он отдыхает, так что мама приходит пораньше, чтобы приготовить ужин.

– Ясно. Они, наверное, сильно расстроились, когда узнали о моем визите? – виновато улыбнулся Эдмонд, обрадованный, что хотя бы эта тема, вроде как, не вызывает неловкости.

Наступило подозрительное молчание. Эдмонд нахмурился.

– Нисколько. Я им… не стала говорить.

Эдмонд понял, что поторопился с выводами о спокойствии выбранной темы.

– Не стали? – эхом повторил он.

– Послушайте, вы же не просто так выбираете в качестве воспитательного момента разговор с родителями. Знаете, что для демонов это является серьезным стрессом. Моя мама многие годы руководит коллективом в пятьдесят магов и обладает характером, заставляющим папу подольше задерживаться в командировках. Я не самоубийца, чтобы сообщать ей о визите в дом человека и всем этом скандале.

– Ясно… – протянул он.

– А в вашем присутствии она не станет расправляться со мной. А через пару часов ваших проповедей, возможно, отойдет…

Поезд стал тормозить, готовый выпустить пассажиров возле чудесного городка Омегатона.

Таких фокусов не вытворял ни один из демонических "клиентов" Эдмонда за всю историю его работы в отделе разрешения межрасовых конфликтов. Почему-то он думал, что высший демон, являющийся своеобразной квинтэссенцией всего демонического, будет демонстрировать наиболее взрослое и ответственное поведение. Но все оказалось наоборот. Сильвия сочетала в себе обескураживающую прозорливость и странную, почти детскую инфантильность.

Они шли по пригородной дорожке, освещенной редкими фонарями. На почтовых ящиках, прикрепленных к заборам, красовались фамилии, заканчивающиеся на "-урис". Это был типичный демонический пригород. Все дома от крыльца до самой крыши были затянуты в плотные заросли плюща и прочей ползущей растительности. Это выглядело так, словно здания поглотило огромное лесное чудовище. На проглядывающих из-за заборов приусадебных участках не было и сантиметра свободного от кустов и декоративных деревьев пространства. Демоны тяготели к природе и любили окружать свои жилища подобием леса. За последние десятилетия они облюбовали человеческие дома, оценив их удобства. Только самые древние старики продолжали селиться в дуплах деревьев или просторных подземных катакомбах.

До дома семьи Тэнтоурисов шли молча. Эдмонд по-прежнему не мог оправиться от шока, не представляя себе, как будет выглядеть реакция демонов, которые ждут домой любимую дочурку, а вместо этого удостаиваются визита человека, сообщающего о ее страшном хулиганстве.

Сильвия отворила калитку, и Эдмонд с удивлением обнаружил, что немногочисленную растительность активно теснили разнообразные человеческие постройки, типа мангала, беседки и каких-то декоративных приспособлений. Но вспомнив профессию мистера Тэнтоуриса и ее более чем человеческие корни, он понял, что это, возможно, следы любви главы семейства к зодчеству.

Сильвия открыла дверь, и они оказались в очень милой прихожей. Повсюду царил идеальный порядок. Каждый ботинок стоял на своем месте, одежда висела ровными рядами. Стены дома были выкрашены в популярный у демонов кислотно-фиолетовый цвет, вновь намекая Эдмонду на существенную разницу в восприятии.

Последовав примеру Сильвии и сняв ботинки, Эдмонд, превозмогая волнение, направился за ней куда-то в глубины дома.

– Сильвия, ты сегодня позже обычного, – донесся до него властный высокий голос, являющийся полной противоположностью глубокого и низкого голоса Сильвии, – ужин почти остыл. Отец начал без тебя…