Власть Христа, как черный иней, сковала все леса, поля, реки, горы, где мирно жили веселые бессмертные богини и нимфы былого. Но в скрытых пещерах, в далеких подземных убежищах, глубоких, как ад, выдуманный вашими священниками, все еще живет языческая красота и восторги.
Э.К. Смит. "Конец рассказа"
Глава 1. Сильвия Тэнтоурис
Рабочий день подходил к концу, но Эдмонд не мог позволить себе расслабиться. На пол шестого была назначена воспитательно-профилактическая беседа. Для такого многоопытного инспектора отдела разрешения межрасовых конфликтов, как Эдмонд Палмер, подобное времяпрепровождение являлось чистейшей рутиной. Но сегодняшний случай требовал исключительного внимания и подготовки, ибо его гость, нуждающийся во вразумлении, был демоном высшего уровня. На данный момент единственным в институте магических аномалий имени Мерлиновского.
Потому Эдмонд использовал все промежутки в рабочем расписании, чтобы еще раз изучить нормативно-правовую базу, регулирующую конфликтные ситуации и применение магической силы. Эти толстенные кодексы и пыльные своды законодательных актов и так были зачитаны дотошным инспектором до дыр. Любой другой на его месте всецело положился бы на богатый опыт и не утруждал бы себя копанием в занудных текстах, полных белых пятен и противоречий. Где инспектор Палмер находил силы для радостного погружения в затянутое тиной и заросшее камышом неподвижное болото, коим являлась область межрасовых конфликтов? В каких тайниках своей души черпал мотивацию для бесконечного самосовершенствования в работе, которая могла кому-то показаться невероятно скучной? Эдмонд вовсе не был по психическому сложению миротворцем, жаждущим всеобщего примирения и взаимной любви, или членом тайных обществ, мечтающим оторвать расу демонов от совместного существования с людьми. Он просто обожал строить мосты между такими разными мирами, каковыми представлялись ему человеческое и демоническое сознания. Это было настолько сложной и неуловимой для многих других задачей, что немудрено, что именно ему выпала честь разбираться с демоном, посмевшим применить боевую магию против человека. Руководство прекрасно знало, что только старший инспектор Палмер ухитрится так поговорить с нарушителем, что тот безо всяких нежелательных санкций, опасных для баланса сил в институте, раскается и искренне признает свою вину.
А межрасовый баланс был одним из краеугольных камней современного общества. С тех пор как люди и демоны стали жить совместно, магическая наука резко шагнула вперед. Демоны, способные тонко улавливать недоступные людям эманации сумеречных измерений, оказались на порядок успешнее в некоторых разделах магии. Подобное сотрудничество позволило дотронуться до полностью закрытых доселе областей магического знания. Но вместе с тем, в природе этих непохожих рас заключались неустранимые противоречия, которые норовили вылиться в формы всевозможных конфликтов. Самые невинные из них, происходящие во время рабочего процесса в институте имени Мерлиновского, и призван был разрешать инспектор Палмер.
В дверь кабинета постучали. Эдмонд поднял глаза и обнаружил, что до назначенного срока оставалось еще семь минут. Если на пороге стоит тот самый демон – а это было очевидно по тяжелой и черной ауре – то он, по-видимому, решил, что его дела важнее. Это, конечно, лучше, чем опоздать на семь минут. Но опыт Эдмонда подсказывал, что ранний визит гостя скорее всего обернется его своенравностью. Это наблюдение может быть полезным, однако и так было ясно, что демон такого уровня просто по определению не может быть робкого десятка.
– Войдите, – произнес Эдмонд, автоматически надевая восковую маску полнейшего спокойствия.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла демоническая девушка – высокая и стройная, с густой копной длинных черных волос.
Следующим диагностическим признаком будут ее первые слова.
– Сильвия Тэнтоурис. По факту нарушения дисциплины.
Ее голос показался Эдмонду несколько грубым. Но, по всей видимости, такой эффект производил его довольно низкий тембр. Никакой робости или неуверенности в интонациях, как и ожидалось, не имелось.
– Добрый вечер. Проходите, – Эдмонд встал и вежливо указал на стул, стоящий в метре от стола.
Гостья грациозно прошествовала к стулу. Эдмонд не понаслышке знал о непростом характере демонических барышень, для описания которого лучше всего подходил старый термин "ведьма". Потому он ожидал, что девушка откинется на спинку стула и, вальяжно закинув ногу на ногу, одарит человеческого инспектора испепеляющим взглядом. Он столько раз проходил эту стандартную реакцию, что готов был предъявить снисходительный и чуть сочувствующий взор, который обладал способностью колебать победоносный импульс вредной особы. Здесь главным было продемонстрировать именно сочувствие, а не презрение.
Однако Сильвия Тэнтоурис не оправдала его ожиданий. Она села необычайно ровно, предъявив царственную осанку и положив руки на колени. При этом ее взгляд был обращен куда-то вниз и вбок, точно девушка чувствовала за собой вину, что с демонами случалось чрезвычайно редко. В ее позе сумели причудливо соединиться женственная скромность и безыскусная гордость.
Но Эдмонд быстро сориентировался. Он мгновенно понял, что столкнулся с другой стратегией, которую с равных успехом любили применять нарушительницы дисциплины обеих рас. Гостья сидела, опустив глаза и словно давая ему возможность получше рассмотреть себя. Роскошные иссиня-черные волосы пышной гривой струились по тонким плечам. Они напомнили Эдмонду пронзительно черное оперение ворона. Облегающая высокую полную грудь водолазка в тон волос и обтягивающие брюки из темной кожи могли взволновать даже мертвеца.
Но Эдмонд Палмер умел ходить по лезвию своих чувств. Его хладнокровие и неспособность удивляться давно вошли в поговорки. Он воспользовался тем, что Сильвия не смотрела на него, и приправил свою маску щепоткой унизительной скуки.
– Мисс Тэнтоурис, – он вооружился деловым тоном с оттенком усталости, – вы осознаете, что именно явилось причиной вашего нахождения здесь?
Эдмонд внутренне напрягся, готовясь мгновенно проанализировать полученный ответ. На каждую ее реплику у него имелась соответствующая стратегия. С вероятностью в девяносто процентов девушка с такой эффектной внешностью и силой высшего демона скажет, что понятия не имеет, почему попала на прием в управление внутренней безопасности.
Сильвия Тэнтоурис подняла на инспектора Палмера взгляд, и его знаменитая непроницаемая маска раскололась, рассыпавшись на тысячу разбегающихся по полу кусочков. Никогда в своей жизни Эдмонд не лицезрел таких глаз. Их изумрудное сияние вобрало в себя упоительную красоту и захватывающее величие бескрайнего летнего леса.
– Да, – просто ответила она.
В первый раз в своей жизни Эдмонд Палмер растерялся. Его рот приоткрылся, но ни одно слово не сумело сорваться с языка. Он был заворожен изумительным совершенством черт ее лица, которые наполнились невыразимой чувственностью, стоило неестественному зеленому огню заиграть в ее взоре.
Неизвестно сколько времени он мог просидеть словно истукан, если бы не автоматически замеченная им деталь. По-видимому, демоническая девушка все же не была абсолютно спокойна – уголки ее губ чуть дрогнули. Что-то в глубине разума Эдмонда сумело переключиться на любимое наблюдение эмоций и вырвать его из гипнотического оглушения.
– Гхм, – он прочистил горло, пытаясь быстро собрать свою невозмутимость. – И что же случилось?
– Конфликт. Межрасовый конфликт, – чуть грустно уточнила она и рассеянно провела рукой по непослушному морю шелковистых волос.
Ее невинный жест снова нанес удар по самообладанию Эдмонда. В то же время в голосе девушки ему почудилась тень сожаления. Но такого не может быть! Демоны обычно лишены рефлексии на собственные поступки. Не игра ли все это?