Будучи несколько обескураженным в связи с неожиданным препятствием в реализации задуманного, Франсуа, не отличавшийся (как впрочем и большинство населения описываемой эпохи) достаточной политкорректностью, излил свою эмоцию фразой «Это какая-то еврейская рыба!». Нам неизвестно доподлинно, что конкретно подразумевал начинающий кулинар, высказывая данное определение, однако услышанное широкими массами трудящихся пейзан определение было однозначно отнесено к первоисточнику технологии (ибо каждый из присутствующих твердо знал, что в первоисточником сырья были река и Ванюшка — первопойматель оного), а высокая коммуникативность тогдашнего пейзанского населения и уже описанная ранее система дистанционного мессаджинга привела к тому, что уже к концу следующей недели коренные обитатели Жмеринки с некоторым удивлением узнали, что их древнейшим традиционным национальным способом приготовления щуки является фарширование шкуры оной ее же изначальным содержимым, прошедшим некоторую кулинарную обработку.
Подлинный же автор сего кулинарного рецепта прервал свои исследования в части производства объекта вкушения и перенес свои творческие усилия на создание адекватных блюду технологий употребления оного. Придя по здравому размышлению к выводу, что деревянная ложка не является оптимальным инструментом для вкушения получившегося блюда, остаток дня исследователь потратил на обдумывание конструкции целевого инструментария. Углубившись в размышления о высоком, на приземленный вопрос подмастерьев об употреблении недоиспользованных в связи с приостановкой экспериментов вареных морковок, а так же свежепорубленного свежесорванного в зимнем саду лимона несколько невпопад мастер порекомендовал отправить указанные продукты прямиком к рыбам, очевидно подразумевая использование означенных продуктов в качестве пищевых добавок к рациону хранившихся в пруду осетровых, с одновременным указанием перстом в сторону пруда со стерлядями. Однако крестьянская сметка подсказала вопрошающим, что осетры, белуги и даже стерлядь очевидно пренебрегут угощением в виде лимона, и привела крестьян к единственно верному пониманию указания, а именно к необходимости совместить означенные продукты с рыбой, подвергающейся интенсивному охлаждению в холодном пруду внутри индивидуальных котлов. Что и было проделано. А поскольку конкретного указания, с каким из котлов необходимо произвести совмещение продуктов крестьяне, естественно, не получили, во избежание недоразумений и помятуя о традиционной массовости эксперимента над съедобной природой, распределили избыточные продукты питания равномерно между подлежащими интенсивному охлаждению объектами.
Результатом этого случайного эксперимента стала традиционная заливная рыба, столь любимая народом. Следует отдать должное неукротимому уму исследователя, повторившего эксперимент с долгоиграющей варкой и последующим интенсивным охлаждением не только над щукой, но и над другими видами широко и не очень распространенных рыб, а так же проведшего углубленное исследование допустимых и рекомендуемых приправ и гарниров. Исходя их некоторой пресноватости продукта и отсутствия даже следов природной сладости или кислости, а так же приняв во внимание резкое ухудшение вкусовых качеств объекта исследования при применении в качестве базовой приправы меда пчелиного (цветочного), Франсуа решил попробовать нечто резко противоположное. Услышанная как-то ранее и случайно запомненная им фраза аборигена о том, что хрен редьки не слаще натолкнула его на мысль использовать в качестве приправы редьку (с которой он был уже знаком по зимним страданиям). Однако, поскольку вся редька, как источник витаминов, была уже употреблена по прямому назначению, в качестве возможной замены был испытан еще более несладкий хрен. Выяснив, что откусывать хрен до принятия заливной рыбы внутрь крайне невкусно, а после — несколько неудобно, молодой талант додумался преобразовать корневище в мелкодисперсионную кашицу, резко повысившие потребительские свойства не более сладкого продукта. А произведенные в дальнейшем исследования в части некоторого смягчения резкости хренового вкуса путем совмещения данной кашицы с кашицами свеклы, моркови, в более поздний период — с яблоками, медом и рядом других продуктов позволили обеспечить широкий спектр хреновых гарниров к наиболее распространенному холодному блюду русских застолий.
Впрочем, отработка продукта «рыба заливная» до застольных кондиций происходила в последующие дни, а в день же описываемый, как уже упоминалось, экспериментальные исследования были приостановлены до выяснения состава комплекта инструментов, необходимого для комфортного поедания первого из новоявленных рыбных блюд. Имея в своем распоряжении достаточный запас габаритно-весовых макетов продукта питания, Франсуа-Рожер приступил к выбору инструментального комплекта из имеющихся под руками скобяных и шанцевых изделий. Технологические испытания показали, что нож обыкновенный плохозаточенный абсолютно не в состоянии разрезать щучью шкуру в заранее намеченной точке, кинжал же черкесский булатный, хотя и режет неподдатливую шкуру, но только после создания в ней отверстия острием упомянутого изделия, и процесс разрезания вынуждает разрезающего сжимать неразрезаемую часть фаршированного кушанья рукой, что приводит к испачкиванию осуществляющей держание руки и существенной неупругой деформации изделия в целом. Пила же обыкновенная ручная (именуемая ножовкой) производит разрезание объекта с легкостью необыкновенной, как в продольном, так и в поперечном направлении — однако как габариты, так и способ удержания оной в руке делает применение данного инструмента на званном обеде делом неудобным и обременительным для вкушающих. Посему уже упомянутый выше кузнец Василий был озадачен проблемой скорейшего изготовления застольного (и — настольного) инструмента, совмещающего в себе режущие свойства пилы и габариты ножа обыкновенного застольного.
Не страдавший от избытка трудолюбия Василий для начала наметил по нескольку зубцов на подвернувшихся под руку старых ножах с обломанными остриями, отремонтировать которые было уже практически невозможно ввиду сильно укоротившегося лезвия, а выбросить было жалко. Однако, несколько утомившись содеянным и благоразумно решив, что утро вечера мудренее, Василий, сложив заготовки своих творческих изысканий на наковальню, удалился дожидаться упомянутого утра в положении сугубо горизонтальном. И положение это он принял, естественно, не в кузнице. Куда, спустя весьма краткое время, заявился г-н Оливье, успевший осознать степень своего влияния на выполняющий работы персонал. Увидев на наковальне заготовки, он, непоколебимо уверенный в том, что любое его пожелание выполняется народом с радостью и немедленно, решил, что наблюдает финальный результат воплощения своих указаний. Несколько удивившись увиденному, и не придавая существенного значения отсутствию воплотителя указаний, Франсуа немедленно отправился испытывать созданный инструмент на объекте применения. В результате спустя очень короткое время, так и не достигнув вожделенного утра, Василий был поднят пинками разыскавших его по указанию шефа гонцов и представлен шефу с целью уточнения техзадания, состоявшего в том, что столь хорошо продуманные рыбные ножи неплохо было бы дополнительно облагородить приданием округлой формы окончаниям режущей кромки. Вдобавок, было бы неплохо так же разработать и изготовить дополнительный инструмент для удержания разрезаемой рыбы чем либо помимо рук, поскольку рыба может (а) быть горячей и (b) пачкать руки. Причем использование клещей кузнечных уже было опробовано и отвергнуто, как наносящее визуальные искажения в рыбий силуэт и неэстетическое, прибивание же рыбы к подносу кинжалом черкесским было признано гораздо более удобным, но нарушающим визуальную целостность неотрезаемой части рыбы. Василий тут же предложил шефу использовать вместо кинжала обыкновенное шило, немедленно достатое из-за голенища сапога, однако проведенный на месте эксперимент продемонстрировал единственный, но очень серьезный недостаток подобного инструмента — а именно, рыба в процессе резки проворачивалась. Втыканием двух шил подобного результата удалось избежать, однако у режущего персонала не оставалось свободных рук для применения ножа. Осмыслив полученные промежуточные результаты, шеф высказал революционную идею — поместить два шила на одну рукоятку. Василий же, решив, что много — не мало, реализовал идею руководителя, закрепив на рукоятке на манер вил одновременно три шила, благо как раз таковые имелись в связи с параллельным исполнением заказа местного сапожника. Осмотрев творение, Оливье высказал свое мнение в духе, что мол ничего, даже забавно, а опробовав функционирование, распорядился изготовить инструментарий по количеству ожидающихся на празднестве персон (с определенным запасом) и переключился на уже описанные выше исследования в части рыбы заливной.
