Батарианцев, (расу четырехглазых гуманоидов), вообще следовало как можно дольше держать вдали от сектора Единой Империи, так как было совершенно неизвестно, каким образом новые члены галактического сообщества, отреагируют на узаконенное рабство. Аналитики предлагали два варианта развития событий: активную торговлю с выкупанием "живого товара" в обмен на различные ресурсы и технологии, или же войну до полного уничтожения одной из сторон. При этом, после разбора разговора послов с старшей женой императора, почти все специалисты склонялись к второму варианту.

***

В просторном и пустом зале, обычно использующемся в качестве склада для бытового оборудования, в тусклом свете немногочисленных осветительных панелей закрепленных на потолке, с невероятной для обычных смертных скоростью, метались две стремительные тени. Пространство то и дело оглашали звон и скрежет сталкивающегося оружия, шумное дыхание и редкие сдавленные ругательства. В те моменты когда противники замирали на долю секунды, вступая в противостояние грубой силы а не мастерства, случайный зритель, (которого не могло оказаться поблизости по определению), мог бы узнать Дракониса и его старшего сына Цезаря.

Полосатый аликорн, закованный в броню стального цвета, словно пушинкой орудовал огромным фламбергом, кристаллическое лезвие которого непрерывно вибрировало. За долгие годы тренировок, сконцентрировавшись на развитии своей гравимантии, он освоил множество техник, а несколько лет назад даже превзошел самого короля Сомбру, чей контроль над своей силой поражал всех хоть раз с ним столкнувшихся.

Красный аликорн в рубинового цвета доспехе, не смотря на все усилия отпрыска, двигался нарочито небрежно и даже лениво, всякий раз в последнее мгновение успевая блокировать или отклонить атаку. Прямой костяной меч, удерживаемый одной рукой, словно жил своей собственной жизнью, нарушая законы физики, а порой и логики.

- за что, отец? - В очередной раз скрестив оружие с императором, принц впился взглядом в фиолетовые глаза, на радужках которых горели шестиконечные звезды ядовито зеленого цвета. - С детства я старался быть идеальным сыном: упорно учился, тренировался до изнеможения, старался не противоставлять себя тебе, что бы даже случайно не создать раскол...

Хриплый голос полосатого жеребца сорвался на кашель, когда кулак красного аликорна, впечатался в середину нагрудной пластины, оставляя трещины на кристаллическом покрытии. Однако же Драконис не спешил развивать успех, вместо этого просто оттолкнув сына на несколько метров назад.

- я старался быть идеальным сыном... идеальным наследником идеального правителя! - Занеся меч над головой, Цезарь обрушил серию ударов, сперва сверху вниз, а затем и под углами. - Все лишь для того, что бы ты гордился мной! Скажи отец, что еще я должен сделать?!

После очередного соприкосновения лезвий, кристалл не выдержал и раскололся, а по кости прошла тонкая трещина... которая тут же заросла. Вместе с клинком, надломилось нечто и в его хозяине, из которого словно выдернули стержень, позволявший поддерживать чудовищный темп.

- что еще я должен сделать, что бы ты гордился мной? - Бесполезная теперь рукоять, с глухим ударом выпала из разжавшихся пальцев, а вокруг ладоней полосатого жеребца, начали крутиться мелкие кристаллики, настолько прозрачные что могли быть спутаны с льдинками.

- ничего. - Спокойно, словно бы и не сражался последние пол часа, ответил чародей, голос которого раскатом далекого грома, прошелся по всей импровизированной арене, многократно отражаясь от стен.

- рррааа! - Дико взревев будто раненый зверь, Цезарь с голыми руками кинулся на родителя.

- глупый жеребенок. - Чуть печально улыбнулся красный аликорн, из рук которого так же исчезло оружие.

Император сделал шаг вперед, неуловимым движением перехватывая запястья принца, а затем вывернув его верхние конечности, осторожно но надежно зафиксировал спиной к себе.

- ты ничего не должен делать для того, что бы вызвать во мне чувство гордости, сын. - Слова чародея прокатывались по залу, заставляя стены дрожать а воздух вибрировать. - Я всегда гордился тобой, с самой первой минуты как увидел на руках у Зекоры. Я гордился твоими первыми шагами, первыми словами, первыми победами... вместе с тобой радовался успехам и печалился неудачам. Я и сейчас горжусь... горжусь тобой, так же как и остальными своими детьми.

Хватка на запястьях ослабла, так что принц сумел освободиться, что бы отойдя на пару шагов, развернуться мордой к правителю империи. Спустя несколько секунд молчания, он задал вопрос упавшим до хриплого шепота голосом:

- почему...?

- потому что ты справишься. - Глядя прямо в глаза сыну, твердо заявил Драконис. - И мне больше некому это поручить.

Цезарь открыл рот, будто собирался назвать чье-то имя, но с его губ так и не сорвалось ни звука. Наконец он с громким щелчком захлопнул челюсти и шумно выдохнув сквозь сжатые зубы, опустил голову, позволяя прядям гривы упасть на глаза.

- вот последнего, ты мог бы и не говорить. - С детской обидой в интонации, проворчал полосатый жеребец.

- правду не утаишь. - Виновато отозвался красный аликорн.

Стремительно шагнув вперед, сын Зекоры нанес резкий удар правым кулаком в подбородок отцу, но особого эффекта не добился.

- тебе стало легче? - Участливо спросил император.

- намного. - Оскалившись, почти весело произнес младший аликорн. - Я сделаю все, как ты и приказал... но мне эта затея не нравится.

Последние слова были произнесены уже тогда, когда принц направлялся к выходу, попутно разминая ушибленную кисть. Вслед ему смотрели два фиолетовых глаза, на радужках которых ярко горели ядовито зеленым огнем, шестилучевые звезды мерцающие искрами сдержанного веселья.

***

Вокруг Цитадели толпились сотни кораблей, но вопреки обыкновению это были не гражданские транспорты или грузовозы, а полноценные военные суда, находящиеся на боевом дежурстве. Пространство было отчищено от всех посторонних, и только несколько новостных Дронов продолжали патрулировать окрестности столицы галактического сообщества, находясь в тягостном ожидании особых гостей.

Диспетчеры Цитадели зафиксировали гравитационные искажения, передали капитанам звездолетов сигнал о готовности, а спустя несколько мучительно долгих секунд, из гиперпространства вышли три боевых судна класса "Голиаф". Построившись клином, гости стали сближаться со станцией, передавая по выделенному каналу связи, все необходимые данные для опознания.

Флот Цитадели, получив команду "отбой", перестроился в парадную формацию, (все же паранойя офицеров подсказывала, что это был неплохой шанс для внезапной атаки, которая могла окончится уничтожением централизованного управления галактическим сообществом). Космолеты Единой Империи, пропустили через импровизированный коридор к специальному ангару, в который смогло приземлиться лишь одно треугольное судно.

Когда у транспорта отключились двигатели, к опустившемуся трапу выдвинулась встречающая делегация из бойцов СБЦ, (службы безопасности Цитадели), нескольких политических деятелей и пары репортеров с камерами, отобранных специально для того, что бы запечатлеть кадры встречи с послом нового союзника. Толпа обычных зевак, менее удачливых журналистов, и замаскированных под гражданский народ оперативников спецслужб, была вынуждена оставаться вдали, за периметром оцепления хмурых военных в полной броне.

По трапу, в сопровождении свиты из двух драконидов, двух единорогов, двух грифонов и пары минотавров, закованных в кристаллические легкие доспехи, под которыми были надеты серебристые скафандры, неспешно спустилась принцесса Селестия. Белая аликорн была облачена в длинное золотое платье с множеством складок на подоле и узкими рукавами, а так же золотой обруч украшенный драгоценными камнями. Пряди ее гривы, будто протуберанцы молодой звезды, колыхались на неощутимом ветру, сложенные за спиной крылья напоминали причудливую накидку, а от всей фигуры исходили физически ощутимые волны силы, чувства собственного достоинства и величия.