Прибыв к Алтарю, Посвящённые в первую очередь установили на него сундук. Себек метнул мощный световой шар, и обломки Сундука Перехода разлетелись на десять — двадцать шагов. Тогда Асет и увидела тело Усера. На его груди, напротив сердца зияла глубокая рана от золотого шипа с вплавленным песком Апопа. Живот, напротив печени и селезёнки так же был поражён. Один из шипов пронзил шею Усера. Но покойный правитель Египта выглядел так, будто только что уснул, хотя девять дней назад Маат приняла его Ка во Второй Мир.

Асет не выдержала, подбежала и припала к телу, заплакала так, как может плакать только любящая женщина, в сердце которой есть и отчаянье и надежда. Анпу поспешил успокоить Асет, но Себек, возложив руку ему на плечо, сказал: «Пусть юная любящая Асет плачет… Её слёзы смогут залечить раны Усера. Все — кроме пробитого сердца. Анпу, ты знаешь, что тебе делать!»

Приближался рассвет. «Подготовить всё к Обряду Отверзания Уст и Возврата Ах!» — приказал Анпу.

Ха-Та-Ар умастила тело Усера священным маслом.

Ка-Ту — Сердце Храма занял место на невысокой колонне. Подобие стены Великого Храма Ра в Ар-Маате украшали те же священные символы.

Наконец, когда звёзды ещё не погасли, на востоке возникла Рассветная Корона.

— Приступаем, — сказал Анпу.

— Переход не есть конец, Он — великое начало! — первое молитвенное заклинание сорвалось с уст Богоравного Себека.

Глаза храмового кота заискрились синим светом, через миг им был окутан и освещён Алтарь с телом Усера и все, кто находился вокруг него.

— Во имя твоё, о великое Светило, во имя твоё — Незыблемая звезда Мер, луч Второго Мира, пусть Асет умастит Усера мирром! О, Ра, великий, Амен!

Асет сделала то, что должна была сделать по обряду.

— Незыблемая Звезда не знает ни ран, ни гибели, ни хода Ладьи Миллионов Лет! — продолжил Анпу. — Пусть же, силой Мер, слёзы Асет залечат раны её возлюбленного супруга! О, Ра, Великий, Амен!

Асет плакала, она не могла не плакать, но от её слёз глубокие раны Усера затягивались, кроме одной, раны сердца.

— О, Великий Кот, озаривший нас Светом Второго Мира, призови Великого Ра-Мефтета, Кота, раздробившего шею Апопу — Змею Хаоса, не допусти в тело Усера Хаос и изгони его, если Хаос дал первые чёрные ростки! О, Ра, Великий Амен!

Тут же, из Ока Ра в стене вырвался синий свет, озарив тело Усера.

— О, Великий Ра — пусть же кровь сына исцелит смертельную рану отца его! Амен!

Сказав эти слова, Анпу достал свой серповидный меч, остриём вверх, и медленно опустил на заточенное, как шип акаций, остриё, свою левую ладонь. Капля крови потекла вниз по мечу. Анпу отбросил меч, приложив раненую ладонь к ране, напротив сердца Усера. Как долго тянулись несколько мгновений ожидания! Наконец, Анпу произнёс: «Бьётся!» — и выдох облегчения вырвался из всех присутствующих.

— Сердце бьётся, но пока это только исцелённое бездушное тело. Асет — вдохни в него Ах — исполни его Жизнью, тогда Ка придёт из Второго Мира! Пусть же Богоравная Асет вдохнёт Ах в тело возлюбленного своего супруга поцелуем! О, Ра, великий Амен!

Асет поцеловала в губы своего возлюбленного Богоравного супруга, нежно и страстно, и… она почувствовала: Усер дышит!

В тот же миг световая щель расколола стену — из неё появилась Сама Маат, подошла и встала над Усером, простерев руки, с которых исходило свечение, направленное в Усера.

— Возвращаю Ка в тело твоё, Усер, ради всех Вас Богоравных и ради страны Та-Кем. И ради любви твоей юной супруги…

Маат исчезла. Усер, как после долгого сна приподнялся на алтаре. Он увидел её.

— Асет, любимая Асет! — ты вернула меня из Света Вечности. Наша любовь — сильнее всего!

На горизонте уже появился край диска Ра.

Асет сосредоточила всю свою силу на камне Хранителя, так, что он засветился синим огнём, и с силой вонзила его в землю.

— Спасибо вам, Анпу и Себек, Посвящённые и жрецы. А теперь — покиньте нас. Я на один оборот Хонсу заставила замереть вёсла Ладьи Миллионов Лет. И этот месяц — только для меня и Усера — для нашей любви.

Процессия погрузилась в ладью и поплыла к Восточному Берегу Хапи.

— Вечный рассвет для нас с тобой, Асет! Вечный рассвет для нашей с тобой любви, которая принесёт Богоравного сына Хору, и он будет — Правитель и Фа-Ра-Анх Та-Кем! Так предсказал мне древний Хранитель. У нас с тобой всего месяц вечного рассвета, но вся бесконечность Вечной Любви!

Асет уронила голову на плечо Усера.

Рассветное мягкое тепло и мягкие травы, они не нуждались ни в воде, ни в пище. Это был остров их любви. Внезапно, храм и алтари поглотило голубое свечение, только Храмовый кот остался сидеть на траве. На острове не было дворцов — только рыбацкая хижина. Но что ещё нужно двум влюблённым?…

Маат-Хотп просто мчался по просторному коридору Великого дворца Ар-Маата к покоям Сета, расталкивая стражей, замешкавшихся слуг и Жрецов Полудня. Он практически ворвался в покои Сета и остановился, закрыв глаза, чтобы перевести дыхание.

— Рассказывай, о, самый великий и верный из Посвящённых, зачем такая спешка?

Маат-Хотп отдышался и открыл глаза. Сет полусидел на ложе, наслаждаясь финиками и вычерчивая карту новых побед, похода к форпосту Та-Кем Небта в пустыне, а оттуда — к Хавру — городу не знающих Маат, одному из торговых центров Городов Моря Себека, чей союз раскинулся вокруг этого моря и был дружествен Саадому. Во времена юности Сета и Усера войска Саадома и Городов Моря Себека атаковали и осадили Маади, но были разбиты.

— Я уничтожу врагов Маат и своих врагов поодиночке! — крикнул Сет и посмотрел на жреца. Маат-Хотп отдышался, но что-то мешало ему говорить — неужели страх — столь неприятна Сету будет его новость.

— О, Сет, Великий правитель Та-Кем, жрецы и Богоравные смогли в Маади вернуть Усера к жизни!

— Не может быть. Нет — только дух, или тело — тело до восхода Ра — только чтобы показать живого Усера жителям Маади на рассвете. Они готовятся к войне? Вряд ли — к войне с Та-Кем. И Усер уже должен снова быть в Свете Второго мира!

— Увы — Хранитель дал Асет амулет, способный остановить на небольшом острове ход Ладьи Миллионов Лет…

— На сколько?!

— Увы, Сет, на один локон Хонсу…

— Значит?..

— Значит Асет зачнёт законного Наследника и прибудет с ним и Усером, остановив для него Ладью Миллионов Лет, в Ар-Маат — тогда законный, восставший из мёртвых Фа-Ра-Анх со своей Правительницей займут трон Та-Кем по праву. На закате. А на рассвете Усер навеки уйдёт во Второй Мир, объявив наследником своего сына, а Правительницу Асет — Правительницей и Хранительницей Трона до того, как их ребёнок повзрослеет! Войска не смогут и не захотят помешать им, народ падёт перед Богоравной и царственной троицей ниц. Тебе придётся покинуть трон…

— Нет, Маат-Хотп, нет. Мне придётся срочно собирать воинства для похода на Хавру, сокрушить этот город и вернуться со славой и добычей в Ар-Маат прежде Усера. Я отдам ему трон и поднесу дары из храмов и дворцов покорённого города. Я попрошу его прощения, и пусть Усер будет среди Нас первым. На одну ночь. Так уже было, помнишь? А когда Усер на рассвете отправится во Второй мир, пусть тот же, тот же народ выберет, кто будет управлять ими — нежная и хрупкая Асет, или я, Сет, сокрушивший один из форпостов врага, рассеявший дикие племена, принёсший богатую добычу, покой и процветание! Пусть выберут!

Сет продолжил чертить план нападения.

— Асет, как прекрасны эти утренние звёзды, когда ты рядом! — они лежали на мягкой прохладной траве.

— Да, Усер, звёзды нашей любви будут сиять вечно, о них вспомнят и через тысячи лет после того, как нас призовёт Свет!

— Любовь вечна, а жизнь, даже жизнь Богоравного, нежна и мимолётна, как твой поцелуй!

— Тогда я поцелую тебя снова и снова, возлюбленный мой супруг!

Асет прильнула к Усеру в долгом поцелуе. Казалось, их ласки будут бесконечны. Но вскоре Усер снял с супруги золотую пектораль и тонкое белое платье, ещё хранившее следы песка. Богоравные слились в единстве любви. А над ними светили всё те же бледные утренние звёзды и край рассветной короны Ра.