Голубые глаза маленького подобия гигантского изваяния смотрели в пространство, а огненно-красные зрачки сузились, почти как змеиные. Верховная Жрица и Царь Та-Кем в белых одеждах, с золотыми пекторалями на груди, стояли рядом неподвижно. Их окружали жрецы, среди которых было немало Посвящённых. Братья Сет и Анпу держали золотистые колосья пшеницы, а сестра Небтет — золотое зеркало. Посвящённый степенно подходил к божественной паре. Асет медленно поднимала свою правую руку, а Усер левую. За пределами Храма ликовал народ. Они ждали новых свершений, когда Богоравные соединятся в свете Маат. И момент настал. Руки новобрачных соприкоснулись, когда слились воедино тени колонн Храма, а зрачок священного Ка-Ту превратился в сверкающую щель. Свет Великого Ра проник через отверстие в стене с Заповедью Маат, отразившись в золотом зеркале Небтет, и осветил сомкнутые руки новобрачных. Они, не отводя глаз, смотрели на яркий свет солнца, когда с их сомкнутых рук сорвался ослепительный голубой огонь, вознёсшийся в небо. Анпу и Сет скрестили колосья, Посвященные и жрецы сложили руки, встав на одно колено. Голубой огонь возник из скрещённых колосьев Богоравных братьев, из голубых глаз священного Мудрого Духа, из сложенных рук жрецов Великого Ра. Храм воссиял, как второе солнце, внезапно вспыхнувшее на земле, синий ослепительный луч, которому, казалось, нет конца, вознёсся в чистое небо. Из уст народа невольно вырвался возглас восхищения и почтения, но не суеверного страха. Знаки Ра на пекторалях новобрачных устремили синие лучи к Извечному Светилу. Посвящённый произнёс: «Да будет жизнь Ваша и любовь Ваша и царствие Ваше вечно, да освятит свет Маат волей Вашей народы под бессмертным оком Нут! О, Ра — Великий-Амен!» Асет заворожил чудесный ритуал. Да, она могла возжигать Божественный Свет, но такого не видела никогда прежде. Она, вначале, нежно, потом, всё крепче и крепче, сжимала руку возлюбленного, когда Посвящённый продолжил: «Богоравные! Да будет Усер на земле Фа-Ра-Анх — бессмертным оком Солнца, да будет Асет на земле даровать любовь людям. Прикоснитесь же друг к другу своими устами, чтобы Ваше Ка стал навеки единым! О, Ра — Великий — Амен!» — закончил ритуал Посвящённый, когда тени колонн Храма вновь начали расходиться, уже в сторону востока. Неземной свет погас. Асет, желавшая страстно поцеловать своего мужа, была так взволнована, что её поцелуй был всего лишь нежным прикосновением, но она почувствовала, что их души слились воедино и стали одним целым. Народ ликовал, бросая к их ногам цветы ириса и лотоса, воины в золотой броне раздавали глиняные сосуды с пивом и пальмовым вином, жареное мясо быков и баранов и круглые хлебы.

Новобрачные шли во дворец, Усер — в золотых сандалиях, а Асет шла босиком по нежным цветам, она не хотела убивать их хрупкую красоту, и её любовь вновь оживляла их. Но золотые сандалии Сета, шедшего следом, давили ожившие цветы, и Небтет напрасно старалась вдохнуть в них жизнь снова, — они вяли от не выплеснутой злобы её мужа и брата, грубо бросившего священный колос пшеницы. Небтет была напугана, но страх выдать свои чувства был сильнее.

Пир во дворце был грандиозен. Сладкое пальмовое вино опьянило Асет и заставило забыть мрачные мысли, тревожившие её накануне. Усер был пьян от вина и счастья. Посвящённые, жрецы и великие воины не переставали удивляться его весёлому волшебству. Из маленького сосуда с пальмовым вином Усер разливал и разливал хмельной напиток в чаши гостей, казалось, что в нём не было дна. Небтет и Асет пили из золотых чаш. Даже священный кот казался пьяным, с львиным рыком разрывающий мясистый кусок баранины. И только Сет пил мало. С уважительным поклоном он подошёл к брату-царю и дал ему красный цветок мака:

— Усер — это цветок любви, цвета уст твоей возлюбленной Асет — ныне — Великой Правительницы, вкуси же его с вином! — Усер опрокинул золотую чашу — а теперь, — продолжил Сет, — прими мой подарок — лучшие резчики и кузнецы золота изготовили сундук из чёрного дерева, священного солнцеподобного металла Нуб и драгоценных камней Звёзд, Ра и Хонсу. Он священный — он может хранить свет Маат, он может навечно сохранить твоё величие, хотя оно и так безгранично, о, Фа-Ра-Анх!

— Вижу, Сет, наши раздоры забыты, или ты пьян, или ты льстец, но я пьянее тебя и помещусь в священный сундук, вместе со своим величием! — шутя ответил Усер. Он лёг внутрь, сложив на груди скипетр и плеть, когда Сет захлопнул крышку и дёрнул рычаг, вонзивший золотые иглы с вплавленным в них жёлтым песком Смерти в тело Усера.

На мгновение замерли все, кроме воина — верного охранника Усера, мгновенно изготовившего лук и с криком: «Убийца» -- пустившего золотую стрелу с вплавленным песком смерти прямо между глаз Сета. Сет сделал лишь лёгкое движение — наконечник упал на пол расплавленной каплей, тростинка вспыхнула и испарилась в воздухе. Следующий огненный шар отбросил охранника, испепелив так, что только оплавленные золотые доспехи говорили о том, что это останки великого воина.

Сет неспешно занял золотой трон Усера: «Теперь я единственный, могу стать правителем Та-Кем! Я — убийца?! — злорадный хохот разлился по замершему залу. — Для кого верный пёс Усера, зажаренный мною как баран на углях, готовил свою стрелу? Такими стрелами убивают Посвящённых и Богоравных!»

Услышав последнюю фразу Сета несколько воинов-охранников, Посвящённых и жрецов, опрокинули тяжёлые кедровые столы, чтобы дать бой Сету и Посвящённым, вставшим на его сторону.

— Остановитесь! — Анпу стал между ними, проведя рукой по крышке сундука, — Сет лжёт — Богоравного нельзя убить обычными остриями из золота с песком чешуи Апопа! Эти стрелы созданы для того, чтобы лучшие воины Та-Кем могли сравняться силой с Посвящёнными, не более, Богоравный не уязвим для них. Ваше кровопролитие будет бессмысленным!

— О, Анпу, значит Усер жив, — взмолилась Асет, — мой любимый жив!

— Увы, Асет, — расположение драгоценных камней на крышке сундука и их виды повторили Ра и его ближние звёзды. Сет сумел отправить дух Усера на Ладью Миллионов Лет…

Асет припала к сундуку с телом её любимого и заплакала.

— Не надо, сестра моя, — Сет обратился к ней, — Я стал правителем Та-Кем, стань же моей Правительницей! Анпу, Небтет, займите достойное место в военной и духовной власти великой страны Та-Кем!

— Ты не брат мне, Сет, ты убил того, кого я любила! И уж лучше я отправлюсь за ним, чем стану Правительницей на троне рядом с тобой!

— Да будет так — убирайся из Та-Кем навсегда, а если вернёшься, я исполню твою просьбу!

— Стойте! — Анпу окликнул всех присутствующих. — Ты совершил непоправимое, Сет. Впервые Богоравный убил Богоравного. Ты проклял Та-Кем. Если завтра на рассвете мы не предадим Усера великой Реке, да отнесёт она его на западный берег, проклятие обрушится на наш мир, Великий Ра одухотворит своё изваяние и возожжёт Дух Трёх Стихий, превратив навсегда владения Геба в безжизненную пустыню. Ты хочешь править этим миром, Сет? После Обряда, Асет покинет Та-Кем, а я и Небтет укроемся в Храме вместе со Жрецами и Посвящёнными, верными нам, — горе тому, кто попытается взять его штурмом, правь своей землёй один — братьев и сестёр у тебя больше нет!

Сет подумал и промолвил:

— Да будет так!

Погребальная процессия направилась к Великому Хапи с первыми лучами Ра. Гроб несли несколько Посвящённых. За ними следовали Сет, как новый Правитель и Правительница Асет. Небтет и Анпу шли рядом за ними, рассыпая цветы. Асет не могла скрыть своих слёз. Анпу шепнул: «В первый раз мы отпускаем Богоравного во Второй Мир — горе священной земле Та-Кем, горе, если не придёт Спаситель». За ними следовали дюжина Посвящённых и простые жрецы. Две колонны воинов окружали процессию. Увы, — Сет заставил всех — от Посвящённого до воина присягнуть себе, как правителю Та-Кем. По резным каменным ступеням гроб с телом Усера спустили к воде. Посвящённые уже начали входить в Реку, чтобы навсегда предать милости Хапи своего первого Правителя, как вдруг…