Лили так и не вернулась домой в это Рождество. Впервые за семь лет. Снейп видел как Поттер и Лили выходили через главные ворота Хогвартса с чемоданами за день до того, как разъехались все остальные. Эвансы жили в соседнем районе, который в отличие от Паучьего Тупика считался очень престижным. Здесь селились врачи, успешные инженеры с детьми и отставные военные. Прячась за кустами, Снейп наблюдал за домом Эвансов, ожидая, что загорятся окна в комнате Лили или она сама выйдет на крыльцо, торопливо натягивая белую шапку и звонко окликая свою мать. Снейп надеялся, что Лили приедет на свадьбу к Петунье – сестры часто ссорились, но Лили не умела обижаться долго и всегда первой шла на примирение. В этот раз Северус ошибся. Он сходил с ума от беспокойства – вдруг с Лили что-нибудь случилось! Но мистер и миссис Эванс, которых Снейп встретил на улице, были веселы и спокойны, наверняка Лили им пишет… Скорее всего Лили гостит у одной из своих подруг. У болтливой Стоун, или у другой, которая разносит по школе самые грязные сплетни, как там её… Ах, да, Мэри МакДональд! Снейп был готов вбивать себе в голову все что угодно, лишь бы отодвинуть в сторону самый очевидный вариант – Лили сейчас с Поттером.
Возвращаясь домой, Снейп нарывался на пьяного и злого на весь мир отца. Он, с бутылкой дешевого портвейна, запирался на кухне, а когда напивался до невменяемого состояния, всегда находил повод для скандала с женой. Летела в стены мебель, отец, спотыкаясь о край ковра, падал, орал так, что соседи несколько раз вызывали полицию, и приходилось убеждать их, что все под контролем. Однажды, проснувшись от пьяных воплей, Северус сбежал вниз по лестнице и увидел, как отец бьет мать по щеке наотмашь. В голову ударила кровь, Снейп, не помня себя от ярости, налетел на Тобиаса, толкнул в грудь, а когда тот замахнулся, чтобы ударить и его, сделал то, на что мать никогда не решалась – направил на отца волшебную палочку.
– Выродок! – вопил Тобиас, собирая чемодан, и не обращая внимания на рыдания и уговоры жены. – Ты сгоришь в аду вместе со своей мамашей-ведьмой! Видеть вас больше не могу! Не трогай меня, дрянь! – он оттолкнул бросившуюся к нему жену. – Я ухожу! – он хлопнул дверью.
Мать рыдала всю ночь, а Снейп почувствовал облегчение. Пусть проваливает, пусть хоть в канаве подохнет, зато можно было не беспокоиться – мама больше не будет сводить синяки. Теперь Северус сам в состоянии позаботиться о своей семье.
Мама болела. В последние годы она много работала, а Тобиас, которого давно выставили с фабрики, шарил по ящикам, находил тайники с деньгами и пропивал все до последнего фунта, а потом всегда просил еще… Северус с тревогой смотрел на исхудавшее и осунувшееся лицо, на тонкие длинные пальцы женщины и слушал её надрывный кашель. Мать зажимала рот платком, оставляя на белой ткани капельки крови, но продолжала твердить, что скоро поправится. – Мы поедем в Мунго, мама, у меня есть деньги, – Северус положил на стол кошелек. – Я покажу тебя лучшему целителю, самому лучшему, слышишь? Мы купим лекарства, оплатим палату, курс зелий, все что угодно, – Снейп протянул матери теплую шерстяную шаль. Эйлин, обхватив чашку чая, покачала головой:
- Оставь деньги, Северус, тебе нужнее. Купи новую мантию, красивую рубашку, хороший котел, закажи ингредиенты... Или лучше своди куда-нибудь свою девушку, – мама чуть улыбнулась, посмотрев на сына. – Кстати, как Лили? Я давно уже…
На Снейпа накатила дикая злоба и он взорвался:
– Она не моя девушка! – Северус вскочил на ноги. – Не говори больше о ней! Я ничего не хочу слышать! Пусть катится к своему квиддичному чемпиону, раз этот ублюдок так ей нравится! Северус забежал в свою комнату, запер дверь, сел на стул и закрыл лицо руками. Мама невольно задела самую натянутую струну, которая теперь болезненно колебалась, доставляя Снейпу мучения. Все внутренности скручивало, а в душе бушевала дикая сумасшедшая ревность. Хватит себя обманывать, хватит утешаться пустыми надеждами – она сейчас с ним, она решила провести Рождество в его компании, Поттер каждый день сидит рядом с Лили, держит её за руку. Поттер прикасается к ней – обнимает за талию, плечи, трогает колени, гладит по щекам… Перед глазами так и замелькали воспоминания из Хогвартса – вот Лили говорит, что встречается с Поттером, вот они обжимаются в коридоре, Поттер шарит ладонями по её спине, а вот они жадно целуются под большой раскидистой березой, а Лили как будто не замечает, что пальцы Поттера ползут все выше по её бедру. В такие моменты Снейп яростно сжимал волшебную палочку, мысленно перебирая самые страшные проклятия, и представлял, как Поттер подыхает на полу в страшных мучениях. Иногда Снейп малодушно думал о приворотном зелье, но тут же начинал презирать себя. Нет, он никогда не поступит с Лили так подло и низко. Снейп поежился. Ночь была холодная и ясная, даже звезды потрескивали от мороза. Что Лили делает сейчас? На часах почти три, наверняка давно спит или… Снейп всадил кулак в стену. Нет! Поттер не посмеет. Лили не позволит ему! Она ведь должна понимать, что гриффиндорскому ублюдку только одно и нужно! Лили другая, она… «Я убью его, убью!», – в бессильном отчаянии шептал Снейп. Год назад, стараясь забыть о Лили, Снейп с головой уходил в книги – сидел в библиотеке до тех пор, пока ворчащая мадам Пинс, гремя ключами, не отправляла его спать. Слизнорт разрешил Снейпу приходить в класс зельеварения и даже позволил брать ингредиенты из своей личной лаборатории – и когда над котлом поднимались легкие кольца пара, Северус чувствовал себя почти счастливым. Теперь появились дела поважнее и посерьезнее. Он был причастен к строительству нового правильного общества. При новом порядке Северус больше не был изгоем или объектом для издевок. Находясь среди взрослых, сильных, чистокровных магов, не смотря на юный возраст, Северус выделялся среди них острым умом, яркими способностями и блистал талантами зельевара, но одновременно он был равен им. Впервые в своей жизни он чувствовал себя на своем месте и был готов поклясться в верности их общему делу. Личность Темного Лорда поражала воображение, порой он казался Северусу полубогом, величайшим из ныне живущих магов, настоящим гением – достойным власти и бесконечного уважения. Но все имело свою цену. И вряд ли он, семнадцатилетний и полный надежд, до конца осознавал как именно ему придется заплатить за Черную Метку.
Снейп трусливо опускал голову, когда встречал в коридоре грустную Алису Стоун, которая теперь часто избегала общества шумных одноклассников. Откладывал газету, если первая полоса кричала об очередном террористическом акте и пропускал те статьи, где целители и ученые маги рассуждали о странном темном заклятии, которое уносило жизни мракоборцев. Сектусемпра была великолепным оружием, а всю силу чар знал только Снейп. Недовольно морщился, глядя на избитых и опустошенных магловских женщин, которых притаскивали за волосы в резиденцию Темного Лорда. Делал вид, что его не беспокоят пронзительные крики из-за плотно прикрытых дверей. И туго застегивал пуговицы на манжетах школьных рубашек, чтобы рукав случайно не сполз, обнажая предплечье. Снейп силой вырывал с корнем все светлые ростки в своей душе, заменяя их холодным равнодушием и жесткостью. А Лили, сидя за гриффиндорским столом, заразительно хохотала, встряхивала распущенными волосами, переплетала тонкие пальцы с пальцами Поттера, и ее зеленые глаза были полны радости, доброты и нежности. Лили без позволения приходила во все сны – красивая, солнечная, манила за собой, лукаво улыбаясь, и протягивала ладонь. Порой он видел её в белом летнем платье, они вдвоем сидели на качелях, Лили молчала, а Снейп, неожиданно очень смелый и уверенный в себе, обнимал девушку за плечи, иногда целовал, спускаясь губами от щеки к шее. Северус просыпался с бешеным сердцебиением, горящим лицом и беззвучно шептал ее имя. Лили была сильнее Круциатуса, сильнее Империо, сильнее Авады. Наверное, она могла спасти Снейпа, вот только он не хотел, чтобы его спасали. Иногда нужно прыгнуть в пропасть, чтобы полететь. Однажды Лили все поймет, и они будут жить долго и непременно счастливо.
