- Просто присела отдохнуть, дорогая – отмахивается она.

- Вечер только начался, а тебе уже понадобился отдых. Стареешь, Круэлла – это прозвучало вовсе без злобы, скорее, как дружеское подтрунивание, поэтому

Де Виль решила не отвечать. Но Миллс явно настроена поговорить, как оказалось.

- Нам нужно поговорить с тобой, Круэлла.

Так она и знала. Круэлла провожает глазами неуверенно стоящую посреди толпы Свон, снова пытающуюся поговорить с Крюком, и, кладя в рот оливку, вздыхает:

- Кажется, я даже знаю, о чем, дорогая. Точнее, о ком. Говори.

- Так уж вышло, что одной тебе известно, что у Эммы теперь в голове. Мне надо это знать. Хотя бы потому что я тоже мать Генри. Я понимаю, наверное, ты этого не поймешь, но все же. Просто скажи мне, что она задумала, и сколько еще времени у нас есть, чтобы ей помешать.

- Сказать тебе? – Круэлла иронично раздвигает губы. – Почему ты думаешь, что я тебе это действительно скажу, дорогая? Я не должна.

- Не должна, но я спрашиваю по-хорошему, Круэлла – Реджина говорит мягким, вкрадчивым голосом. – Я ничего такого у тебя не прошу и ничего от тебя не требую. И, поверь, единственное, что я хочу знать – что у Свон в голове. Эмма разрушает себя. Но нам с тобой слишком хорошо известно, как разрушает душу Тьма. Не отмахивайся, Круэлла, я знаю, что и ты это знаешь. Я могу и хочу помочь Эмме. Она нужна нам всем. И особенно Генри.

Если бы можно было сбежать от этой навязчивой мухи подальше, Круэлла бы уже это сделала. Но, увы, это невозможно, судя по всему, никак. Тем более, что на Крюк курсирует так близко к ее столу, что лучше бы ей скорее унести отсюда ноги, потому что она даже не сомневается, что он страшно зол после их последней встречи. Круэлла придвигается поближе, глазами гипнотизируя выход, и заговорщески шепчет Реджине:

- Дорогая, поверь, сейчас единственное, чем заполнена голова Свон – как спасти своего драгоценного пирата, и, готова поклясться всеми своими шубами, даже будущими, что ради этого она пойдет на все. Полгорода переколотит, если понадобится.

Крюк зачастил мельтешить туда-сюда, явно кого-то высматривая в пестрой толпе и Круэлла подхватывается на ноги, делая вид, что ей просто жизненно необходимо выйти в туалет.

- Погоди, но… - бросается следом Реджина, но Де Виль лишь отмахнулась от нее рукой, мол, разбирайтесь сами. В конце концов, ей действительно нет никакого дела до Свон и всей этой пестрой геройской компании. Надо немедленно уносить отсюда ноги. Праздник, похоже, закончился, не начавшись.

Она спешит к выходу, расталкивая довольную толпу и едва сдерживаясь, чтобы не проклясть их всех. Выход близко, она уже видит дверь перед собой и только торопит себя: скорее, скорее, уйти отсюда немедленно, и лететь домой, сбивая столбы и деревья. Плевать, что Крюка ничто из этого не остановит, если он и в самом деле захочет ей мстить, а Круэлла знала – он захочет.

Она рывком открывает дверь, жадно затягиваясь глотком свежего воздуха, как сигаретой… и падает на пол, сбитая вошедшим только что в этот зал.

О черт. Этого как раз не хватало. Мысли блуждают у Де Виль в голове, как раненные птицы: не сбилась ли прическа? Не порвалось ли платье? Возможно, Крюк уже вышел на охоту и жить ей остаются считанные секунды, но Круэлла не была бы собой, если бы даже в такие минуты не думала о своем внешнем виде и своих нарядах.

Она даже не сразу понимает, что до пола попросту не долетела, подхваченная кем-то на руки и лишь по едкому запаху дорогих духов узнает, кто пришел.

Румпель.

И без того отвратительный вечер теперь стал еще более мерзким. Круэлла Де Виль. Гребанная неудачница. Она хотела подать себя с помпой сегодня. Хотела, чтобы Румпель увидел, как она красива и элегантна. Все пальцы себе исколола, чтобы только он смог любоваться сдержанным черным мешком, который какой-то бездарь назвал классическим платьем. И вот они встретились. А он не просто подхватил ее, почти распластавшуюся у его ног на полу, на руки и тихо хохочет себе в губы. Осмотревшись, Круэлла понимает, что он пришел не один сюда. Рядом с ним Белль.

Круэлла не знает, что злит ее больше – то, что чертов Темный опять притащил за собой эту глупую библиотекаршу Белль, или то, что ее грандиозный план по покорению его сегодня с треском провалился. Она проигрывает по всем фронтам. Хорошо, что дорогая мамочка научила при любых обстоятельствах держать лицо. Поэтому, мило улыбаясь, Круэлла воркует:

- Ох, извини, дорогой, просто очень захотелось подышать свежим воздухом. Я сегодня слишком тороплива.

Румпель продолжает по-идиотски скалить зубы, вызывая почти непреодолимое желание воплотить в жизнь план, который они совсем недавно обсуждали с Артуром в жизнь прямо сейчас. Пропустив удивленно глазеющую по сторонам жену, он мягко отвечает ей в ответ, как бы небрежно скользнув руками по талии Круэллы:

- Дорогуша, я отпущу тебя подышать на воздух, так и быть. Но, пожалуйста, возвращайся скорее. Ты мне так сильно нужна!

Она поднимает на него вопросительный взгляд, не в силах поверить в то, что услышала и отказываясь так же верить в то, что мысли, которые роем загудели от его слов у нее в голове, правильны. Поискав глазами кого-то (очевидно, Белль) и убедившись, что она уже занята разговором с Девидом, Румпель кратко целует ее в шею, прямо в россыпь родинок на горле, заставляя ее встрепенуться:

- Я скучал, дорогуша! И мне вовсе не понравилась альтернативная реальность, которую написал мой внучек. В ней ведь не было тебя.

Круэлла беззвучно ахает, даже не пытаясь понять, откуда он обо всем этом помнит и знает. Это же Румпель, в конце концов. Ему по статусу положено. Гораздо больше ее трогает то, что он только что ей сказал. Я. Скучал. Дорогуша.

Она ждала этих слов всю свою жизнь.

И, конечно, уже передумала бежать и от Румпеля и от Крюка. Гораздо охотнее она бы сейчас убежала с Голдом – куда угодно, хоть на край света. Она почти прижимается к нему губами, остановившись только когда поняла, что на них смотрят, и в дверях уже начала образовываться толчея.

- Давай сбежим вместе, дорогой! – вдыхает она в по-прежнему растянутые в ласковой улыбке его губы.

По бугру, образовавшемуся в его брюках, Круэлла понимает, что он вряд ли против ее предложения, но он все же мягко отстраняет ее от себя.

- Жди меня в машине, дорогуша. Я поприветствую хозяина бала и побуду с Белль самую малость для порядка. Создам видимость своего присутствия на этом празднике жизни.

Заметив, что Круэлле очень не понравилось упоминание о Белль, Румпель ободряюще хлопает ее по плечу:

- Я не надолго, Круэлла. Не ревнуй.

Легко ему говорить. Де Виль буквально чувствует, как воет отвратительное чувство в каждой клетке ее тела, когда он покидает ее, направляясь в зал.

Ей же только и остается, что торчать в собственном авто, вдруг ставшем ужасно не уютным, и шпионить под окнами, видя, как он танцует с женой и подает кому-то коктейли, и жалея, что она не может разбить ему сейчас голову. Полчаса, тридцать пять минут, сорок минут томительного ожидания – но ничего.