- Ты что?

- Извини, дорогой, кажется, я что-то не то съела – пробормотала первое, что пришло на ум Круэлла. Думать сейчас она была совершенно не настроена.

- То есть, я настолько тебе противен, да? – визгливым, истеричным тоном спрашивает Айзек. – Все ясно. Кто он?

- Он?

- Да, твой новый чертов любовник, кто он? – резко развернув ее лицом к себе, он орет, давя пальцами на ее подбородок. – Нашла себе очередного идиота, да, а мне опять терпеть?

А, так в этой плохой пародии на реальность она ему изменяет? Ох, ну хоть какая-то компенсация! И правда, интересно, с кем же?

- Понятия не имею, дорогой, он всего лишь плод твоей больной фантазии – Круэлла пожимает плечами.

- Ага, конечно, первые три тоже ими были, любимая. Как ты вообще можешь быть такой жестокой со мной?

- Я - Круэлла Де Виль, забыл?

- Ты не дашь мне забыть этого никогда – он сердит и расстроен.

- Ну и не жалуйся. Сам выбрал.

Больше он ее не доставал. Оказался не настолько безумным, чтобы снова лезть на рожон. Тем лучше для него.

Домой они приехали в абсолютном молчании.

Круэлла не помнит, чтобы когда-нибудь еще она испытывала такое непреодолимое желание помыться. Она срывает с себя платье, буквально рвет на себе дорогое дизайнерское нижнее белье, и запрыгивает в ванную, когда та даже не успела набраться воды как следует, больно ударившись бедром. Чертов день, а он так прекрасно начинался.

Ей, впрочем, удалось погрузиться в некоторую негу, и, кажется, даже задремать немного. Во всяком случае, проснулась она голой, в своей кровати. Очевидно, именно Айзек, беспокойно крутящийся на своей половине постели, перенес ее сюда. Ну что ж. Иногда он все таки мог обращаться с девушками правильно.

Она окидывает долгим взглядом светящийся навесной потолок.

Все, все идеально в этом доме. Но, Боже, почему, почему вместо того, кого она так отчаянно любит и хочет, в постели рядом с нею этот мерзкий, противный, хныкающий червяк? Даже с Файнбергом семейная жизнь и то не была таким наказанием. Во всяком случае, он хоть подолгу отсутствовал, давая ей возможность отдыхать от его рожи. Но этот ведь не отстанет. Так и будет крутиться у ее ног, как уличный, оборванный щенок.

- Кру, - он робко прижимается к ней лицом,- прости меня, пожалуйста.

- Ты ничего не сделал, дорогой.

- Но ты злишься на меня, любимая.

- Ладно, Айзек. Проехали. Но только знай – полезешь ко мне еще раз без моего на то согласия – станешь евнухом. Еще и шкуру с тебя сдеру. Ты меня знаешь.

Вздох недо-писаки похож скорее на вселенские страдания. Ну и черт с ним. Ей надо думать о себе и как выбраться из той адовой ситуации, в которой она оказалась.

Ночь уже сменяется предрассветным часом. Айзек спит, прижавшись к ее спине и дыша горячим потоком ей в спину, а сама Круэлла за это время не сомкнула глаз. Даже вздремнуть не получилось. Мысли беспокойным роем клубятся в ее голове, от чего она начинает гудеть.

Она выскальзывает с постели. Нужно выпить – вот единственное верное известное ей лекарство, избавление от всех проблем.

Шарпая по полу босыми ногами, Круэлла добирается до кухни и тут же бросается в буфет за спасительной бутылкой виски. Пить, пить и пить. Авось в мыслях хоть немного прояснится и она, наконец, поймет, как выпутываться из этого дерьма.

Жаркий вкус джина жжет глотку. Блаженная улыбка расплывается по губам Круэллы. Она счастлива, как никогда, невероятно, поразительно счастлива. Вот что может сделать с человеком капля алкоголя.

О, а вот и бесполезная игрушка притаилась на стуле – пистолет. Эх, сколько маленьких, тщедушных людишек могла бы она убить, если бы не проклятый запрет! А Айзек, идиот, наивно надеется, что после такой подлости она будет с ним жить – как бы не так. Или, может, он просто не помнит, что с ней сделал, кто знает. На этой странной планете возможно все.

Круэлла сжимает в руках холодный металл. Пересчитывает каждый бриллиант. Вот куда пошли деньги папаши Файнберга – в ее оружие, которым она так страстно мечтала воспользоваться всегда, но напрасно. Сияние крошечных софитов ласкает глаз, а тяжелая сталь металла греет руку. Вот оно – ее счастье, этот маленький друг, которого она лишилась однажды. Защитник. Сколько их – недотеп, уносящих пятки при виде ее роскошного пистолета, понятия не имеющих, что для нее нажать на курок так же невозможно, как и остановить Землю. И даже трупы сотен тысяч зверушек не могли компенсировать отнятое у нее развлечение.

Нет, зверушки – не люди. Жаль, она не может сшить шубу из человеческой кожи. Было бы очень забавно и приятно такое носить. Как раз и жертва подходящая имеется, спит сейчас в их спальне, наверняка перекатившись на ее половину кровати.

Круэлла ласково гладит пистолет рукой. Курок. То, что призвано убивать, но для нее вещь совершенно бесполезная. Как жаль. Какая досада.

Мизинец легко заползает туда и….

БАХ!!

Звук настолько неожиданный, что в следующую минуту Круэлла обнаруживает себя лежащей на полу. Впрочем, опомнилась она быстро и бросается скорее к своей драгоценной добыче, снова нажимая курок.

БАХ!

Хрустальная ваза, в которую она целилась, разбита на куски и с дребезгом падает на пол.

- Не может быть – счастливая улыбка наркомана, только что принявшего дозу, ползет по ее лицу и она заливчато, звонко хохочет.

БАХ! БАХ! БАХ!

Оконное стекло пробито, в двери – следы от пуль. Но это правда, не сон и не бред – она убийца! Она может убивать! Ей, наконец, поддался этот чертов курок!

За счастливым танцем Круэлла и не заметила, что Айзек уже появился на пороге и с тревогой смотрит на нее. Она бы вообще не подумала, что он здесь, если бы не наткнулась на него в дверях, когда, счастливая, бежала в спальню собирать свои вещи. Ну теперь им всем, ее врагам и недругам, всем этим мерзким героям, наступил конец!

- Круэлла, - мямлит он, так и застыв у дверей, - что ты делаешь?

- Праздную победу, дорогой! – она выкрикивает ему это в лицо, абсолютно довольная. - Прочь с дороги!

- И что ты намерена делать теперь?

- Валить к черту и жить, наконец, так, как я заслуживаю.

- Я не пущу тебя! – он отчаянно хватает ее за руки, покрывая их лихорадочными, торопливыми поцелуями. – Круэлла, ты нужна мне. Пожалуйста, не уходи!

Он опускается на колени, смотря на нее глазами побитой собаки. Как будто бы на нее это подействует. Словно бы Круэлле Де Виль известно, что такое жалость.

- Пошел вон, дорогой! – она переступает через него, как через мерзкий, гниющий труп.

- Я не могу отпустить тебя, Круэлла, слышишь! Я твой муж – Айзек вскакивает на ноги вновь и бежит за ней, настигая в спальне, когда она быстро пакует чемоданы, швыряя в нее все красивые шмотки, которые попадаются под руку. Раз уж она здесь, без компенсации отсюда не уедет ни за что. Она и так за эти сутки нервов потратила на сто лет вперед. Хватит.

- В параллельной Вселенной - отмахнулась она, ударив его кулаком по плечу.