- Мам! Мам, ты чего? – пацан бросается к ней, растерянный и растревоженный.

Круэлла же сжимает пальцами виски, трет их с таким отчаянием, что скоро, кажется, продырявит кожу. В голове все гудит, перед глазами только нечеткая картинка, и, как бы она не старалась угомонить это, ничего не поможет – очередной приступ безумия уже готов вырваться на поверхность.

Она хватает мальчугана за руку железными тисками-пальцами и силком тащит к столу, усаживая его одним махом:

- Ты, мерзкий, маленький таракан, чертов избалованный ублюдок, это не твоя мать должна извиняться перед тобой, не твоя! Не она должна стоять перед тобой на коленях, так что ты сейчас же, немедленно, напишешь то, что тебе скажут, иначе я с тебя шкуру живьем сдеру, понял?

Подступившая с успокаиванием Свон отброшена одним ударом руки в сторону. Круэлла снова вспомнила дорогую мамочку.

Когда Круэлла Де Виль выходит из себя, она становится страшнее любого демона. Кажется, она в кровь искусала губы, и съела губную помаду. В голове тяжелыми обухами бьет только одно слово: уничтожить. Она даже не видит, как пацан хватается за перо, не слышит, что Свон уже приготовила для нее успокоительное и максимально спокойным тоном пытается привести ее в норму.

Когда руки Генри начинают что-то строчить в книге по бумаге, она знает: сейчас ее жизнь, наконец, в полной мере будет принадлежать ей. Взгляд напряженно всматривается в этот неразборчивый поток букв, следя за их безумным танцем, а тяжелый молот у Де Виль в голове уже поет гимн победе. А Генри что-то быстро-быстро пишет, и Свон напряженно, как и она, всматривается в бегающие строчки.

Почти выломав двери в комнату врывается компания героев во главе с Реджиной, но поздно.

В окна брезжит яркий свет, на небе играет рассветное солнце, хоть только что был полдень, не иначе.

Наступил новый день. Новая история.

План Б начинает воплощаться в реальность.

========== Глава 33. Новая реальность ==========

Утро.

Круэлла Де Виль морщится от яркого солнца, бесстыдно заглядывающего в окна, и лениво переворачивается на постели на другой бок. Нужно вставать, но она ни за что не пропустит возможность понежиться в кровати несколько лишних минут. Однако, когда солнце снова достает ее, Круэлла открывает глаза, и, сладко потянувшись, садиться.

Все удалось. Она теперь уже в другой реальности и, кажется, очень счастлива. Повернув голову в сторону в надежде увидеть Румпеля рядом с собой, возможно, еще сладко спящим, потому что именно об этом Генри писал в своем бездарном фанфике, она видит лишь пустую подушку и разочаровано вздыхает.

Холодная половина кровати говорит о том, что Румпель уже давно встал. Ну что ж, очевидно, у него много дел, он ведь никогда не сидит на месте.

Круэлла осматривает комнату, с восторгом отмечая, как здесь все красиво. А пацан все же молодец, учел ее вкусы! Спальня вся в молочных тонах, огромная кровать с балдахином, роскошное белье и громадное зеркало, оправа которого сверкает бриллиантами, на стене. В зеркале Де Виль видит себя – счастливую, с полными восторга глазами. Вот так это делается – безупречное чувство стиля есть только у нее одной. Высокий светлый навесной потолок приводит Круэллу почти в детский восторг: на нем отображается панорама ночного неба и сотни светильников-звезд производят неизгладимое впечатление.

Боже всемогущий. Круэлла всегда была атеисткой, но отныне она готова назвать Автора Богом. Это более чем идеально.

Она ласково проводит рукой по соседней подушке. Надо же. Здесь спит Румпель. Они, очевидно, счастливы, наконец, иначе и быть не может. Она прочла каждое из дерганного слова несносного мальчишки, каждую букву и каждую запятую. Она точно знает, что в этой вселенной у них есть не только больная, запретная, почти сумасшедшая страсть, но и счастье. Так написал Автор, потому что она этого хотела.

Как зверь, жадно, Круэлла вдыхает запах возлюбленного, собирая его в складках наволочки, на которой еще несколько часов назад, она уверенна, он спал. Как странно. На этой планете Голд, кажется, сменил парфюм, и теперь он слаще, чем обычно. Необыкновенный запах. Но Круэлла все равно с жадностью вдыхает его в ноздри: другая реальность – другие правила.

Пол с подогревом, так что вовсе не холодно ступать по нему босыми ногами только с постели.

Круэлла накидывает халат поверх ночной рубашки и подходит к зеркалу, осматривая себя: ничего не изменилось? Нет, она все такая же, как всегда. На тумбочке возле зеркала находит мужскую косметику. Хм, бритвы отчего-то нет. Наверное, Румпель хранит ее в ванной. А, может быть, он вообще не бреется в этой версии их жизни? Очень интересно, она бы с удовольствием посмотрела на него с бородой.

На каждом пальце у нее теперь по кольцу, некоторые из них совсем тоненькие, другие же – массивные. И обручальное есть: огромное, в виде короны, плевать на суеверия, и что все талдычат о гладких кольцах: особенное кольцо для особенной женщины, такой, как она. Значит, они с Румпелем женаты. Восхитительно.

Сладкая нега все еще не отпускает Круэллу, не хочется даже шевелиться. Но она все же подходит к окну, распахивая его настежь и впуская в комнату беспрерывным потоком яркие солнечные лучи. Выглянув из окна, Круэлла замирает от восторга: чертов Сторибрук забыт навсегда. Она в Нью-Йорке!

Никогда, никогда еще в жизни она не была так счастлива. Даже в тот вечер, когда убила дорогую мамочку, обретя свободу, наконец, счастье и то не было таким полным, как сейчас. Конец магии. Конец чертовому волшебному захолустью, от которого тошнит. Пусть теперь хоть глотки друг другу перегрызут – Круэлле плевать. Она свободна и счастлива. И, наконец, можно спокойно начинать заново свой бизнес, Голд одобрит. Она захватит этот город модой. Всегда об этом мечтала.

Пройдя в ванную комнату, Круэлла решает в этот раз обойтись не простым быстрым душем, охлаждающим утренний сон, а понежиться в пене и горячей воде, благо, даже здесь повсюду современный прекрасный дизайн. Наполнив огромную (в полкомнаты) ванную водой, Круэлла добавляет туда несколько капель пены с чудесным запахом сирени, и с наслаждением опускается в пенистые волны, закрывая глаза.

Надо же. Всего один взмах пера – и абсолютное счастье у нее в кармане. Один чертов Автор его отобрал в одно мгновение, другой же его подарил. На миг Круэлла думает, что, возможно, стоит позвонить Свон и поблагодарить через нее пацана за такой восхитительный подарок, но этот приступ доброты длится недолго: она Круэлла Де Виль и она не благодарит героев. Тем более – своих убийц. Она просто взяла то, что и так принадлежит ей по праву. Очевидно, от счастья ей неожиданно снесло крышу, ну да ладно. Несчастный проблеск добра – ничто, по сравнению с ее Тьмой. И теперь, как ей кажется, они танцуют с Голдом в этой Тьме вместе.

Тело ласково греет пенистая вода в ванной, сегодня особенно нежная.

Круэлла сладко вздыхает: неужели это конец ее мукам? Неужто же теперь она может в полной мере верить в то, что все ужасы прошлого позади?