Артур склоняется к ее губам, прикусив верхнюю:
- Милая, тебе не о чем беспокоиться, ты же знаешь. Я уведу малышку Белль в два счета, а потом мы прихлопнем мистера Темного, как муху.
- Ты так уверен в собственной неотразимости?
Да, Артур уверен. Он не мог быть не уверен. Но Круэлле он озвучивает совсем другое:
- Она страдает от того, что муж ее не понимает. Это я понял еще в Камелоте. Мало того, малышка Белль больше всего на свете любит путешествовать и приключаться. Она это обожает настолько, что готова оставить умирающего мужа, послать его к чертям, и сделать еще много вещей, только бы почувствовать себя значимым. Ты же понимаешь, милая, кому еще так сильно хочется доказать свою значимость, кроме как не обычной серой мыши?
- И что, ты готов дать ей это, дорогой? Хочешь покатать ее на породистом камелотском скакуне? – глаза Круэллы при этом невинны до предела, но в складках губ затерялась многозначительная ухмылка, так что оба понимали, что это на самом деле значит.
- Посмотрим, Круэлла. Катать тебя мне очень по душе, но все же, иногда нужно разнообразие в виде скучных серых мышек.
Он осторожно берет ее за руку:
- Детка, ну что же ты сомневаешься, а? Мне это не нравится. Твои сомнения убивают меня, милая. Одобри-ка мой грандиозный план, мы поедем в отель и займемся там куда более интересными вещами, чем разговоры о семействе бывшего Темного.
Она смотрит на него долгим, проникновенным взглядом и он уже знает – чертова сука не согласна. Придется действовать в одиночку. Далматинка подписала себе приговор.
- Нет, дорогой, не сегодня. А теперь – она открыла дверь, красноречиво посмотрев на него, - милый, тебе стоит прогуляться и хорошенько подумать над планом уничтожения Темного. Я тоже проверю парочку идеек, и потом тебе сообщу. Итак, ваше величество, удачных размышлений.
Артур грубовато схватил ее колено, склоняясь к самому ее лицу:
- Привыкла командовать, милая? Думаешь, только твои планы без сучка и задоринки, не так ли?
Острые цепкие пальцы ведьмы осторожно убирают его пальцы с колена:
- О, да я и не говорила, что твой план плох, милый. Я просто сказала, что он похож на план Z. А в английском алфавите еще так много букв, дорогой. Ты подумай об остальных. И я подумаю, клянусь дорогой мамочкой.
Круэлла дарит ему ленивый поцелуй в щеку, пошире распахнув дверь автомобиля. Артур выходит, а Де Виль скрывается в пыли под визг тормозов.
Мерзкая собачка, она свое еще получит.
Скоро весь этот город узнает злость камелотского короля.
========== Глава 29. Наша любовь ==========
Губы Темного мага скользят по шее его любимой ученицы. Маленькая, тонкая жилка, под которой пульсирует кровь, и нежная кожа, которой так приятно касаться. Эта женщина сочетает в себе поразительную притягательность вместе с невероятной злобой. Ее Тьма притягивает, ею хочется напиться, пить ее, как вино, по капле, наслаждаясь. Она превосходна. Румпельштильхен забыл о том, что они в лесу, лежат на ее шубе, пока по небу бродят тяжелые навесные облака. Он понимает только горький мед ее поцелуев и этот терпкий запах, что исходит от нее.
Для него и Круэллы Де Виль так проходит каждое занятие теперь – она только научилась варить зелья, у нее так прекрасно это получается, ее звериный нюх пригодился, как никогда. Но никакие зелья не могут заменить ему вкус ее губ и запах милого яда, что убивает его по капле.
Он не просто готовит универсального монстра из монстра, обиженного на жизнь. Он влюбляется в этого монстра, с каждым уроком, с каждым мгновением, с каждой секундой любит ее все больше. Он целует ее за любой, даже самый крохотный успех, на который раньше не обратил бы внимания, будь у него другая ученица.
Но ведь перед ним она – великолепная Круэлла Де Виль, черный бриллиант, куда более дорогой, чем тот, что сверкает на ее пальце.
Он осторожно отрывается от ее губ, хотя предпочел бы хоть на миг стать ими, и проводит мягкими пальцами по ее теплой щеке – вверх и вниз. Свободной ладонью поглаживает, как выяснилось, совершенно податливое тело под платьем, и накручивает ее волосы на палец – его любимая игра.
- Румпель, - в холодных голубых глазах его женщины появились чудесные радостные искорки, - поцелуи – тоже часть моего обучения?
- Поцелуи, дорогуша, это приятное дополнение к нему – лукавая улыбка становится шире, когда пальцы ныряют в межножье. Путь им преграждает ткань трусиков, но это слабая преграда – она такая тонкая, что Круэлла и через нее все почувствует.
Румпель, конечно, не ошибся и выгнувшееся в дугу тело Де Виль подтверждает это. Она тяжело хрипло дышит, пока его пальцы проводят такую сладкую и желанную для нее атаку. Он пальцами чувствует, что она уже вся влажная, так быстро воспламеняется, как спичка. Не переставая ласкать ее сквозь крохотный треугольник ткани, темный маг шепчет, приближая губы к уху:
- Это – вознаграждение за сегодняшние успехи, дорогуша.
Круэлла издает какой-то непонятный, мяукающий звук и вскоре с блаженством выдыхает наслаждение, раскинувшись на шубе. В волосах запутался листок, Румпель осторожно вытаскивает его, пока Круэлла лежит с закрытыми глазами и сладкой улыбкой на устах, почти не дыша.
Когда она все же приходит в себя, коротко целуя его в висок, спрашивает:
- Почему бы тебе просто не взять меня, Румпель? Мы оба этого хотим.
- Потому что, дорогуша, тогда я просто утону в тебе. Это не входит в мои планы, знаешь ли. Я вообще не предполагал ничего подобного.
Круэлла садится, поджимает губы. Из горла вырывается сердитое:
- Значит, ты меня боишься, правда, дорогой?
Румпель поднимается с места, оттряхнув с себя листья, затерявшиеся в складках костюма после милого отдыха с Де Виль. Вечно с ней так. Минуту назад наслаждались друг другом, и вот уже готовы убить. Как ей объяснить, этой странной женщине, что меньше всего на свете он планировал вообще в кого-либо влюбляться, тем более – в собственную ученицу, которой предстоит провернуть дело века?
- Не тебя, дорогуша, - возражает он, - монстр не может бояться монстра. Я боюсь того, что между нами, и ты должна бы это понимать.
Круэлла даже оттряхивать шубу не стала, надела, как есть, с прилипшими к ней листочками:
- Но почему? Мы и дальше можем быть вместе! Когда это кому мешало? Я не понимаю? – она в отчаянии разводит руками, уже начиная злиться.
Нет, она никогда не поймет. Она не сможет понять, что он буквально болен ею. Любовью болеть нельзя. Особенно когда тебе нужен универсальный солдат, а не просто любовница. У него всегда были другие цели, никак не полюбить кого-нибудь. Круэлла должна это понимать, но она, черт возьми, женщина, и это женское начисто разбило в ней злодейку. Так нельзя. Ему нужна ее Тьма.
И, черт возьми, да, ему нужна она. Любая. Даже с этими пятнистыми волосами и губами цвета запекшейся крови. Она все еще красива – необычна, как дикий цветок, но, без сомнения, красива. Она не может не привлекать его как женщина с этой своей манерой, изысканно деликатной и одновременно вопиюще вульгарной, в этих своих странных одеждах, и со всей своей отвратительной болезнью, сожравшей в ней почти все человеческое и не оставившей практически ни одной лазейки для слабости, кроме чертовой способности любить. Пусть даже такого монстра, как он, мерзкий Темный.
