Де Виль провела языком по зубам, почувствовав вкус джина. Алкоголь впитался в ее организм, в сердце, желудок, насытил язык, пробрался в десна. Ничего уже не сделаешь.
Алкоголичка. Психопатка. Королева Тьмы. Исчадие Ада. Монстр. Мерзкая тварь. Кошмар защитников животных. Бессердечная сука. Не любимая женщина. Действительно ужасный человек.
Все правда. Все она.
Круэлла снимает надоевшие Лабутены. Ноги тут же благодарно размякли. Наконец, их избавили от обузы. Свобода.
Осторожно ступает по мокрой, вязкой земле, щедро поливаемой дождем. Кожа соприкасается с холодом.
Она судорожно вдыхает воздух, втягивая его, как зверь.
Странное чувство. Она привыкла дышать джином, сигаретами и бензином.
Забыла, что может быть иначе.
Шаг за шагом, женщина приближается к реке. Осторожно заходит в воду.
Вода ледяная, и она громко ругается, выронив из рук не нужную сигарету.
Но остановится она не может – все идет и идет дальше, уже намочила брюки.
Ну и пусть. Все равно.
Серебряный свет луны чертит на воде крохотную тропку.
Круэлла поднимает глаза к небу, привлеченная этим мерцанием.
Она отвоюет Румпеля. Так больше продолжаться не может, не должно. Невозможно.
А пока – она одна под этом сияющим светилом. Одинокая, заболевшая страстью, психопатка.
Луна – последний свидетель одиночества.
Луна – единственный спутник безумия.
========== Глава 15. Сокровище Камелота ==========
Реджина слонялась по замку, бросаясь из угла в угол. Королеве не спалось. Сегодня она попыталась уснуть, но тщетно. Лишь короткие минуты забытья, тяжелого и густого, получила Королева от ночи.
Она заперлась в своей комнате. Что-то упорно не давало ей покоя. Женщина рухнула на постель и обхватила голову руками. На столе блестело острое лезвие кинжала Темного. Реджина поджала губы. Когда она взяла его в руки, кожу неприятно коснулась холодная сталь.
Миллс покачала головой. Она все еще не могла поверить в то, что Эмма стала Темной. Но на рукоятке кинжала витиеватыми буквами красовалось именно это имя – Эмма Свон.
Уставшая Реджина поджала ноги. Вспомнились слова Киллиана: «Она сделала это ради тебя!». Да. Спасительница вновь ее спасла. Опять.
Королева не так сильна, как кажется. Она не может совладать с Тьмой. Тьма сделала из нее монстра, а Свон борется. Реджине пришлось признать – она слабее, чем хочет быть, намного слабее.
В дверь тихо постучали. Реджина улыбнулась. Так может делать только Робин. Ее мужчина вежливо и бессменно стучит, прежде чем войти в дверь, хотя давно вошел в ее сердце.
- Привет! – мужчина подошел к постели и ласково поцеловал ее в висок.
- Ты был в лесу?
- Да. Мы с Девидом патрулировали местность – Робин опустился на кровать, погладив возлюбленную по щеке.
- Что-то нашли?
- Нет. Мне кажется, его подозрения насчет Артура безосновательны. Он не производит впечатления злодея или сумасшедшего.
- Зло может быть ангельским на вид, Робин – пожала плечами Реджина.
Волшебнице стало холодно, и она плотнее закуталась в одеяло. Возлюбленный прижал ее к себе крепче и уложил на постель. Смотря на нее, Робин улыбался и успокаивающе, как ребенку, говорил:
- Реджина, не кори себя за то, что было, ладно? У нас у каждого есть своя боль в прошлом. Но прошлое уже прошло. Не нужно позволять ему захватить себя и свою душу снова. Сейчас ты совсем другой человек.
- Но я была мерзкой, Робин. Я была чудовищем! – отчаянно воскликнула Королева, осматривая комнату. – Эти стены напоминают мне об этом ежесекундно. Сколько их, таких Персивалей по свету, тех, чью семью я уничтожила, чью жизнь сломала? Я все время думаю, глядя на Эмму и ее борьбу, как я могла докатиться до такого? Почему позволила Тьме с такой легкостью захватить свою жизнь? И мне страшно. Все это говорит о том, что я слаба. Я никогда не смогла бы так, как Эмма. Она это знала, именно поэтому приняла Тьму. Эта боль, Робин, предназначалась мне и только. Неужели и сейчас я заставляю кого-то страдать ради себя?
- Ты все еще переживаешь из-за слов Капитана, милая? – Робин ласково заглянул ей в глаза. – Киллиан сказал это не со зла. Он сейчас загнан в угол.
- Но он прав! И мы все это знаем. А сегодня я вдруг подумала, что будет, если мы не справимся с нашей миссией здесь? Вдруг у нас не получится?
- Конечно, получится, любимая – Робин улыбнулся и глаза его лучезарно засияли. – Мы не отступимся, пока не вернем нашу Эмму. Это то, для чего нужна семья.
- Ты считаешь себя нашей семьей?
- Ты – ее часть, а значит, и я.
Реджина нежно и кротко поцеловала возлюбленного в губы, и положила голову ему на грудь. Робин зарылся пальцами в ее волосы и зашептал на ухо:
- Спи, любимая. Завтра еще перешерстим местность, надеемся, наткнемся на Мерлина. Нам действительно пора отправляться домой и как можно скорее. Наша жизнь- там, а не здесь.
Круэлла что было силы швырнула бокал, и он вдребезги разбился об стену. Прикусила губы так сильно, что пошла кровь. Ее кровь была горькой, и пахла алкоголем. Ничего удивительного, она же и есть ходячий алкоголь, да и только.
Проклятый сидр, мерзкий эль, как же осточертело его пить! Когда они вернуться домой, наверное, она залпом опустошит всю бутылку джина, а то и несколько. А говорили, что в Среднивековье знали толк в хороших напитках – наглая ложь.
Губы пересохли, помада стерлась. Де Виль стянула с себя платье, оставшись лишь в прозрачной ночной сорочке и беспокойно заметалась по комнате. Рванулась к окну и с не скрываемой яростью отворила окно, да так, что едва ставни не оторвала. Ночная прохлада успокоения ей не принесла, она по - прежнему горела, как в сильнейшей лихорадке. Низ живота, изгибы бедер, линии плеч и нежные бусинки груди – все это словно взывало в ней о помощи.
Женщину воротило от этого места буквально физически. Замок был роскошен, не поспоришь – каменные стены, просторные коридоры, чудесная кухня (еда, в отличии от алкоголя была вкуснейшей), музыка и развлечения. Но сидеть здесь долго она не хотела и не могла. Ее мучила неясная тревога и тоска.
С тех пор, как она воскресла, что – то явно происходит не так. Де Виль подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение. На нее смотрела все та же знакомая женщина с очень острыми скулами, ледяными голубыми глазами и кроваво-красными устами. Все было знакомо, кроме одного – появился какой-то не здоровый, вовсе не свойственный блеск в глазах. Появилась агрессия.
После долгого изучения себя, она разозлилась и, схватив в руки первый попавшийся предмет (а это была какая-то деревяшка) стукнула им по зеркалу. Осколки с оглушительным звоном упали на пол, один вонзился ей в ногу и слегка ранил.
Она была зла, как никогда. Пожалуй, еще более разъярённая, чем в тот день, когда ее убили, за несколько минут до своей смерти.
Она тяжело грохнулась на постель, и, хоть ложе было мягкое, злодейка не поспешила радоваться этому. Сжала подушку так, что на ней остались вмятины от пальцев. Снова кусая губы и образовывая на них маленькие саднящие ранки, Круэлла представляла, будто подушка – это голова ее убийцы, которую она сжимает в руках. Сейчас это лишь предмет постели, да, но скоро она действительно смертельно сожмет голову Свон и будет танцевать на ее могиле. Мерзкая, гнилая убийца, подумала Круэлла, глядя на себя в остатки зеркала, я буду первой, кто толкнет тебя в объятья Тьмы, и окутает ею навечно, сколько бы ты не боролась.
Свон сидела в беседке в саду замка, мило ворковала со своим драгоценным Капитаном и плела ловцы снов. Все это Круэлла наблюдала из окна, и ветер даже доносил до нее их голоса. Влюбленные обсуждали способы вызволить Мерлина и строили хитроумные планы.
О, как бы она, Круэлла, хотела увидеть этого мерзкого ублюдка, от которого произошла вся магия на свете, эту святошу и легенду, которой все так поклоняются! Не будь она одержима таким желанием, непременно свалила бы отсюда подальше, нашла бы способ. Но – у нее есть парочка наболевших вопросов к этому шарлатану и она никак не может обойти их стороной. Когда они встретятся, Мерлин ответит ей на них, если придется – под пытками.
