- Это я звала тебя, повелитель мертвых. У меня к тебе есть разговор.

- Разговор? – брови Аида мгновенно взлетают вверх и он непринужденно хохочет, запрокинув назад рыжую голову.

- Да – не дрогнув, спокойно кивает Круэлла. – А точнее, сделка.

Его словно бы выдернули откуда-то из глубин, из самых недр, где сознание не работает и заставили вернуться на землю. Румпель пытается дышать, жадно глотая воздух и, выпучив страшно глаза, осматривается по сторонам, с удивлением обнаружив себя в собственной лавке.

Она сидит рядом, совершенно равнодушная ко всему и смотрит на огонь в камине.

- Круэлла? Что случилось? Что произошло? Я жив? Как? – буквально забрасывает он ее вопросами, ощупывая себя и не в силах поверить, что это правда. У великого Темного впервые за долгое время нет ответов.

Круэлла поворачивает голову, улыбаясь так, как, наверное, не улыбалась никогда, и ласково проводит рукой по его лицу и щекам.

- Привет, дорогой.

Склонившись над ним, осторожно целует щеку, край губ, гладит лицо руками, продолжая улыбаться.

- Объясни, что случилось! – просит он и выходит уж как-то очень жалобно. Румпель не привык быть жалким, точнее, уже успел отвыкнуть от этого и ему откровенно не по себе. Понимание того, что что-то не так, и что не могли его просто отпустить из самых недр Преисподней, совершенно не радует. Скорее, наоборот – слишком сильно угнетает.

Осторожно коснувшись губами его запястья и еще раз кратко поцеловав в губы, Круэлла подходит к камину, закутываясь плотнее в шубу, будто бы ей холодно. Взгляд ее спокоен, почти отрешен от мира, но полон любви и, улыбнувшись снова, она спокойно произносит:

- Твоя ученица сделала нечто грандиозное, Румп. Ты можешь мною гордиться. К сожалению, это наша последняя встреча, дорогой. Зато у тебя впереди долгая и, надеюсь счастливая жизнь. Не забывай, ради чего жил все это время, дорогой. Не стоит меня расстраивать.

Румпель встает. Подходит к ней на ватных ногах, трогая сначала свое лицо, а потом – ее лоб. Может, у них температура? Они оба сошли с ума, как и полагается влюбленным, вместе?

- Круэлла, что происходит? – недоуменно спрашивает он, заглядывая ей в глаза – холодные и поразительно далекие от него. Возлюбленная тем временем прикладывает палец к его устам с неизменным «тссс», а затем проникает в полуоткрытый рот глубоким, страстным поцелуем.

Предчувствие недоброго усиливается, когда она прижимается лбом к его лбу и, конечно же, он понимает, что никакой температуры у нее нет. Это не бред и не игры безумного сознания. Это что-то другое.

Румпель начинает искать подсказки, ответы, лихорадочно шаря глазами, не зная, что делать, как решить загадку, что она загадала. Ох, мисс Де Виль всегда была самой сложной головоломкой из всех, с кем ему приходилось сталкиваться, как ни крути. Но ответ должен быть, а он не приходит, потому что она так сладко, так ласково целует его.

Сердце, еще недавно молчащее, стучит, как ошалелое, бьется барабанной дробью в груди.

- Что случилось? – вновь повторяет он, конечно, уже понимая, что ответа не получит.

Погладив его по щекам, Круэлла берет его лицо в свои ладони и тихо, будто бы здесь есть кто-то еще, кто может их услышать, говорит:

- Видимо, дорогой, нам так и не суждено быть вместе. Ни в какой реальности и ни в каком из миров. Очень жаль.

И тут он все понимает. Потому что не было в его лавке чертового камина. Потому что ему слишком хорошо известно, что знаменует проклятая синяя дымка, ползущая из него и тянущая лапы к его дорогой Круэлле. Портал. Только в одно место, в путешествие, из которого нет обратного выхода. Путевка в смерть. Только теперь он понимает, что Круэлла отдаляется, что синяя мгла затаскивает ее в портал, что скоро, еще мгновение, и ее не будет здесь. Что они прощаются навсегда.

- Круэлла, что ты, черт возьми, наделала? – испуганно восклицает он, впервые за долгие годы по-настоящему напуганный, впервые настолько растерянный, и отчаянно целует ее глаза, губы, щеки – все, до чего еще достает.

- Я люблю тебя! – на одном дыхании кричит она ему, растворяясь в синей дымке и раздавшийся из глубин земли хохот не оставляет сомнений в том, куда она ушла.

Румпель мечется, Румпель колотит собственной тростью по тому месту, где секунду назад был проклятый камин, Румпель падает на диван, раскачиваясь как маятник, Румпель кричит вслед самодовольному хохоту:

- Проклятый! Ты все, все у меня отнял, все, что мне было дорого!

Кинувшись к книгам и разбросав их на пол, он, наконец, извлекает с полки нужную, лихорадочно шурша страницами и закусывая губы в кровь.

Он сейчас не способен слушать, слышать, понимать, не способен чувствовать. Только знает, что сделает все, чтобы она была рядом. Теперь уж точно не отступит. И, перелистывая сухие страницы одна за другой, повторяет как молитву, как мантру:

- Я спасу тебя. Я спасу тебя, Круэлла. Ты слышишь? Я спасу тебя.

========== Глава 68. Возвращение ==========

Он ходит по комнате, мечется в собственном доме, ставшем теперь опостылевшей лачугой, словно загнанный зверь. Ему бы радоваться, что он не спит, лишен такого удовольствия и каждую секунду жизни может использовать на поиск возможности вытащить любимую психопатку из постылого царства теней. Но он не рад. Он устал. Кажется, на него навалилась вековая усталость, скопленная за триста лет Тьмы. Она не дает есть, не дает расслабиться, не позволяет даже дышать. В груди могильной тяжестью застыла боль, камнем лежащая на сердце.

Каждый раз, приближаясь к кровати, он борется с желанием растрощить ее в щепки, развалить комнату. В этой комнате все так же, как когда здесь была она: ее духи на прикроватной тумбочке, стакан, из которого она, просыпаясь иногда от жажды, пила воду, ее белье в нижнем ящике шкафа, шубки, хранящие запах ее сигарет, аромат ее тела, разливающийся по всему дому неумолимо преследует его.

Он хранит каждую мелочь, хоть сколько-нибудь напоминающую ему о Круэлле, даже ее губную помаду уже с размягченным карандашом, даже салфетку, о которой она вытирала заляпанные мороженным губы. Все до казалось бы, абсурдных мелочей. Он хранит все.

Антикварная лавка закрыта уже несколько недель, все это время к ней даже никто не смеет приблизиться, потому что коварный хозяин поставил защиту и, стоит лишь прикоснуться к дверной ручке, как тут же отлетишь до самой городской черты магическим разрядом. Экспонаты покрылись пылью, товар залежался в закромах. Библиотека теперь – его пристанище, он ходит туда, как на работу, всякий раз отгоняя из памяти образ милой Белль с ее удивительными, искрящимися добротой и любовью глазами, с ее губами, похожими на лепестки роз. Этой девочки тоже нет, он потерял ее. Приходя в ее бывшую вотчину, он берет книги, самые разные, всегда древние, и перечитывает снова и снова, иногда дотемна. Но не находит ни единого ответа, ни одной подсказки, как вызволить Круэллу из мрачного царства умерших, если она добровольно, живьем очутилась там. Мифы о Персефоне не работают, из Круэллы плохая Персефона, никаких подсказок нет. Открывать портал снова – значит, грозить не только самому попасть снова в лапы к смерти и ее повелителю, но и обречь на это весь город, который он создал и неоднократно защищал все эти годы, как свою вотчину, свое королевство.