Идти больно. Каждый шаг отдается гулом и звоном в ушах. Она ориентируется в пространстве почти на ощупь, словно бы этот город был чужим для нее, как будто она его совершенно не знает. Бредет по улицам, шатаясь, как не ходила даже тогда, когда ее забирали из дурдома, наталкиваясь на проходящих зевак, которых щедро одаривает то гневным взглядом, то просто показывает им средний палец, впрочем, почти не испытывая от этого удовольствия.

Идти сложно. Каждый шаг больно отдается в желудке, скрутив ее в узел, и по сути, она просто ползет, опираясь руками об стены и отшатываясь от каждой машины, рискующей ее сбить.

Идти страшно. Она никогда не просила помощи ни у кого, тем более, у героев, тем более – никогда не хотела откупиться от самой страшной Тьмы, какая только существует в мире. Безумная идея пришла ей в голову лишь потому, что без Румпеля смысла жить нет, да и жизни ни у кого не будет. Но она идет, медленно, тяжело, делая каждый шаг с такими усилиями, с какими маленькие дети учатся ходить. Она идет вперед, сгибая колени, в которые словно бы острые иголки вонзают, она идет вперед, старательно игнорируя проходящих мимо людей и саднящую боль в сердце. Она идет, искусав до крови уже опухшие губы, долгим взглядом смотрит вперед, бесполезно пытаясь сфокусироваться. Она идет навстречу своей смерти.

Руки ужасно болят, будто бы она содрала с них кожу. Посмотрев на ладони, Круэлла обнаруживает, что они все истыканы лезвием кинжала. Вероятно, именно так она проводила вчера свой досуг у постели мертвого возлюбленного. Очаровательно.

Но, когда перед ней встают двери дешевой столовки «У бабушки» Круэлла выпрямляется и даже слегка поправляет потрепанную ветром прическу. Одно резкое движение руки – и кафе открыто.

Эмма сидит в компании бравого Капитана и своей глупой мамаши.

- Нам нужно поговорить – пытаясь удержаться на ногах, и даже делая определенные успехи, выдавливает из себя Де Виль.

- Тебе плохо? – Капитан решил включить джентльмена и встает, уступая ей место. Нет уж, она не за гамбургерами сюда пришла.

- Нам нужно поговорить – упрямо повторяет Де Виль, сверля Эмму глазами: ты Спасительница, давай теперь спасай меня!

Сомнения в глазах хорошей правильной девочки длится лишь секунду. Переглянувшись со своей матерью-квочкой и бравым капитаном, Эмма Свон выходит из-за стола. Не особо утруждаясь смотреть, идут ли за нею, Круэлла выходит на улицу. Свернув за угол кафе, она приваливается к стенке, тяжело дыша. Так трудно ей еще ни один шаг не давался.

- Что с тобой? И с твоими руками?

Эмма хочет посмотреть, даже на минуту завладевает правой рукой, но Круэлла ее тот час же отдергивает.

- Так, ничего. Испытывала порог боли, дорогая. Я хочу, чтобы ты открыла портал в Подземный мир и вызвала сюда его повелителя.

Эмма открывает рот и почти сразу же его закрывает, смотря на визави, как на умалишенную. Небось, думает, что от любви Круэлла совсем сбрендила.

- Ты окончательно потеряла рассудок – выносит свой вердикт она. – Нет, я не буду этого делать, даже не надейся. Я была в этом ужасном месте и мы там едва выжили. Робин погиб, Регина осталась одна. А ты предлагаешь мне заманить Дьявола сюда? Я очень сочувствую тебе и вижу как тебе больно, Круэлла, недавно я сама это пережила, но я не могу поставить под удар безопасность моей семьи. Когда я сделала это, мы потеряли одного из нас – Робина. Больше такого никогда не повторится. Нет. И не проси.

Она не понимает. Глупая героиня, как всегда, ни черта не видит дальше своего носа. Или не хочет видеть. Круэлла вздыхает, снисходительно смотря на Эмму – как взрослые собаки смотрят на заливающегося лаем щенка.

- Дорогая, ты, видимо, не думаешь о том, что на самом деле случилось. Пожертвовав собой, Румпель поставил всех вас, всех тех, кого ты так любишь и кем так сильно дорожишь, под ужасный удар. Нет, конечно, он позаботился о городе, оказывается, в нем слишком много благородства, и заточил Тьму в кинжал. По сути, тьма сейчас не принадлежит никому. Но она вырвется рано или поздно и будет искать новых жертв. Надо ли мне тебе объяснять, что никто не выдержит подобного испытания? Или сама догадаешься?

Облизав пересохшие губы, Круэлла вздыхает:

- Ты оживила Крюка, пошла за ним в ад. Теперь я лучше тебя понимаю. Я хочу, чтобы Румпель был жив, и это нужно не только мне, но и вам. Всему городу. Потому что никто не может больше совладеть с Тьмой. Так давай заключим взаимовыгодную сделку – вы избавляетесь от проклятой психопатки и получаете отличный сосуд для Тьмы в виде Голда, чтобы она никогда не смогла больше захватить никого из вас. А я делаю все для того, чтобы Румпель жил. Соглашайся, Свон. Мне просто нужно, чтобы ты открыла портал, а я уж найду, что сказать хозяину Преисподней. Если откажешь, дорогая, я найду мага, который окажет мне последнюю услугу, уж мне поверь.

Она смотрит на нее спокойным взглядом, не выражающим никаких эмоций, но и не оставляющим сомнений в том, что, в случае отказа, обязательно будет найден другой исполнитель.

- Как ты можешь быть уверена в том, что твоя сделка будет успешной?

- Я найду, что сказать Дьяволу. Поверь.

Свон молчит. У Круэллы нет больше сил стоять, потому, пока она все еще в сознании, спрашивает:

- Что скажешь, Спасительница?

Робко подняв на нее взгляд, взмахнув ресницами, словно бы спрашивала разрешения, Эмма качает головой:

- Скажу, что ты самая безрассудная, сумасшедшая и отчаянная женщина, которую мне когда-либо доводилось знать, Круэлла.

- В этом мы похожи – просто, без эмоций, кивает Де Виль, смотря на сгущающиеся свинцовые тучи над головой.

Силы поразительно быстро покидают ее, хоть она и не понимает, в чем причина. В таком состоянии нужно больше лежать, бороться за жизнь, а она борется за право умереть. Странная женщина, Круэлла Де Виль. Слишком странная.

Она оседает на пол, лишь наблюдая за тем, как поднимается в воздухе серебристая дымка Спасительницы, а потом начинает дрожать земля и Круэлла хватается за стену, пытаясь удержаться. Налетевший вмиг ураганный ветер срывает цветы, гудит в трубах, яростно воет в ушах, промозглый холод заползает под одежду, морозя соски. Глаза застилает пелена слез от ветра и ставшей совершенно нестерпимой боли в желудке и Круэлла открывает рот, словно рыба, пытаясь дышать. Подоспевшая Эмма одним ударом кинжала режет ей руку, и когда несколько бардовых, густых капель орошают землю, их буквально подкидывает в воздух, а земля, кажется, готова вот-вот разверзнуться словно от бремени разрешается.

Синяя дымка, ползущая из самых недр, сулит им отличную встречу. Уже через минуту они видят своего гостья – рыжий, крепкий, дерзко красивый, что там скрывать, с поразительным высокомерием в глазах.

Круэлла не была бы собой, если бы не позволила себе шальную, бунтующую мысль – странно, что Аид без рогов. Снова сказки нагло врут.

- Итак, смертные, кому так сильно понадобился Дьявол? Кто скучал по мне? Неужели мы с тобой, Спасительница, о чем-то не договорили, или ты готова сообщить мне радостную новость?

Круэлла поднимается, поправляя платье и одергивая манто и, сделав шаг навстречу визитеру, с неприкрытым вызовом, уперев руки в бока, говорит: