Эмма поднимает на Киллиана внимательный взгляд и понимает, что он и сам осознает, как по-дурацки нелепо звучит его предположение.

- Кто в этом городе осмелится открыто пойти против Голда и поднять руку на Белль?

К тому же, Белль была разорвана собаками, и в таком случае, Круэлле не стоило никого нанимать. Приказ явно отдавала она, или же тот, кто хорошо обучен мастерству общения с ними. Глупый способ не попасть под подозрение, не находишь? Круэлла все -таки умная женщина. Да и не дружит она здесь ни с кем, чтобы сделки заключать. Никто бы не согласился на это.

- Она психопатка, Свон – деликатно напомнил Киллиан и Эмма кивает:

- Да, но не дура. К тому же, - Эмма облизывает губы, показывая, что, хотя это дается ей с трудом, но не признать она не может – это очень топорное убийство. Не в стиле Круэллы.

- Как ты можешь утверждать, соответствует ли оно ее стилю, Свон? Она убийца, она хладнокровно резала руки твоим родителям несколько месяцев назад –

Крюк возмущенно урчит.

От Эммы его скептицизм не укрылся, но и она сдаваться была не намерена.

Она прошлась по комнате, уперев руки в бока:

- Она любит пытать, но свои руки лишний раз в кровь не замарает. Она действует деликатнее. У Круэллы очень изворотливый ум, дорогой. Мало кто, если бы захотел разузнать, заподозрил бы ее в убийстве отца и отчимов. Да и в убийстве матери тоже. К тому же, Круэлла редко убивает напоказ. А смерть от собак – это очевидная фишка. Вряд ли бы она настолько кричаще убила бы Белль, во всяком случае, не сейчас.

Киллиан подходит к возлюбленной, обнимая ее за плечи. Горячее дыхание пляшет на ее шее, щекоча кожу. Он осторожно поворачивает ее к себе, поглаживая за талию и смотрит в глаза полным любви и нежности взглядом, от которого она не может не улыбнуться.

- Свон. Я понимаю, ты веришь во все лучшее в людях. Поверила в меня, в Реджину. Для каждого ищешь спасение. В этом – твоя миссия. Но – я не понимаю, зачем тебе искать хорошее в таком монстре, как Круэлла Де Виль? Она ужасна, любимая. Она не просто никогда не раскается, она совершенно не понимает самой сути любви. Так что толку тебе пытаться спасти ту, которая сама столько невинных людей сгубила, стольким людям портила жизнь? - Потому что истинный убийца Белль на свободе, Киллиан. Мы не должны этого так оставлять. Тебе не кажется?

Его ладонь опускается на ее напряженно сжатые пальцы, а ладони гладят с любовью лицо. С любовью заглянув в ее глаза, Киллиан улыбается:

- Свон. Ты видишь свет даже там, где его нет. Мне часто кажется, что я не заслужил такой женщины, как ты.

- Не говори так – Эмма дарит ему ответную улыбку. В голове пластинкой крутится только одна мысль: как хорошо, что у нее есть возможность видеть, как он улыбается. Как хорошо, что они все же пережили испытание смертью вместе.

- Ладно – кивает Джонс. – Что планируешь делать?

- Думаю, нужно опросить всех еще раз, но с применением заклятья для чтения тайных мыслей, или заклятья правды. Никто, кроме тебя, не должен знать, что мы его применили, обещаешь?

- Конечно – с готовностью кивнул пират, все же спросив с недоумением: - Но в городе так много жителей, а времени до суда очень мало. Как мы успеем?

По лицу Эммы ползет улыбка, явно указывающая ему на то, что она уже все решила.

Ее отпустили на следующий день. Открыли дверь холодной камеры, в которой можно было обледенеть, не смотря даже на ее шубу и плотные перчатки, и отдали команду, как собаке: «Ты свободна!». Она ничего не ответила, лишь посмотрела на Точеный Подбородок взглядом, полным презрения и вышла, сопровождаемая недоуменным взглядом тюремщика.

Только на следующий день она узнала от Джонса, который, выполняя приказ своей истинной любви, приплелся узнать о ее самочувствии, что с помощью заклятья правды, наложенное Эммой и Румпелем, удалось установить свидетеля преступления, которым оказался глупый трусливый гном, шастающий по лесу в тот момент, когда бородатый бутерброд Артур убивал жену Темного. Так удалось выбить признание и из Артура, впрочем, ее меньше всего интересовала его судьба.

Ее держали в тюрьме пятнадцать с половиной дней, а ощущение, будто целую вечность.

Круэлла сидит на жесткой постели в своем номере в отеле у чертовой бабки, поджав ноги под себя и курит, выпуская сигаретный дым в потолок.

Привычный стакан с неразведенным джином в руке и она жадно делает глоток за глотком, наполняя его снова и снова. Не то, чтобы она действительно испытывала жажду, нет, В последнее время с ней происходит нечто совсем не хорошее – она чувствует себя не просто птицей, запертой в клетке, какой всегда была в доме матери, но еще гораздо более ужасное чувство – бесконечной усталости. Она как будто бы пытается набрать в легкие воздух, но он надолго не задерживается там. Странное чувство и очень не приятное для Круэллы Де Виль, привыкшей лишать воздуха других, а не себя.

Сделав еще несколько быстрых коротких глотков любимого напитка, Круэлла повалилась на подушки, кусая губы, чтобы не заорать от злости. На что и на кого она злилась? На город, который ненавидела. На сопливых героев, которыми полон Сторибрук. На Румпеля за то, что ей не поверил и снова выбрал свою скучную женушку. Но больше всего она зла на себя.

Она зла на себя от того, что не могла отказаться искать мерзкого Автора, человека из прошлого, букашку, с которым они сыграли шахматную партию вничью. Он навсегда забрал у нее способность убивать, она украла его сердце. Равный бой, если учитывать, как сильно Айзек всегда цеплялся за свою душу. Но – нет же, она никогда не могла успокоиться и предпочла размеренной жизни и поискам нового спонсора, которого можно затащить в путы брака, квест по поискам глупого писаки. И что в итоге? Она потеряла жизнь, любовника, которого столько лет ждала, и самое главное – свободу. Бесцельное существование. Бесцельная жизнь. Ничего интересного. Приехав сюда, в Сторибрук, она откатилась на много лет назад, в тот период, когда томилась на чердаке материнского дома. Глупая Круэлла.

… Кажется, она уснула, потому что не сразу услышала стук в дверь. О Боги, кто посмел беспокоить одинокую, лишенную любовника даму, только что вышедшую из тюрьмы? Круэлла встала с кровати, подошла к двери и резко распахнула дверь.

От того, кто был ее гостьей, лишь иронично усмехнулась:

- Ты пришла прочесть мне лекции о благодарности? Или просто соскучилась по мне, дорогая?

- Я зайду?

- Ты уже зашла – выбора ей не оставили, потому Круэлла только отступает, пропуская посетительницу в комнату. Эмма приготовила себе стул и села.

- Может, ты хоть сейчас со мной поговоришь?

- О чем? Неужели тебя оставили твои подружки, дорогая, и тебе совсем не с кем болтать? Странно, почему? Ты ведь снова герой. Разве они не должны быть неистово рады этому?

Круэлла вспорхнула ресницами, демонстрируя, что она готова слушать. Впрочем, Эмма говорить была не настроена. Во всяком случае, не о себе. Зато ее следующий вопрос дал знать Круэлле о том, что о ней самой поговорить как раз весьма настроены.

- Что с тобой происходит, Круэлла?

Де Виль перебрасывает ногу за ногу, затягиваясь сигаретным дымом. Бровь взлетает в притворном изумлении, язык проходит по губам.