Скай подняла руки и внимательно посмотрела на несколько линий белых рубцов, пересекавших запястья, под теми, что остались от Портного. Она тогда работала во Франции с Микаэлем Лопаршем. Они вели дело банды налетчиков, специализировавшихся на краже очень дорогих ювелирных украшений у богатых людей, схожих с кругом светских львов и львиц или принадлежавших к этой среде. Поначалу были просто ограбления с нанесением физического урона, потом эти ребята перешли на убийства.

Она и Мик выяснили, что у бандитов имелся информатор, вертевшийся в кругу, непосредственно касавшемся всех жертв. Через него вышли на самого организатора, но Лион попала в ловушку. Ее избили, потом накачали каким-то препаратом, порезали вены на руках и бросили умирать. Девушку с трудом откачали, врачи говорили, что пролежи она там пятью минутами дольше, и спасать было бы уже некого. Ее же эта новость не напугала совершенно, не то что ее коллег, и, выйдя из больницы, она с невозмутимым видом начистила рожу чуть не прикончившему ее паразиту.

Через месяц чуть не погиб Лазар Готье. Он и Скай угодили в западню, когда гнались за членом одной очень опасных преступных группировок. Они едва успели спрятаться за стеллажами с коробками, когда воздух вокруг взорвался от разрезавших его пуль из автоматов. Выход был совсем рядом и в то же время невероятно далеко. На Лион наседали. Еще мгновение, и ее превратили бы в решето. Готье выбросился из укрытия и закрыл ее собой. Дальше все потонуло в шумах, а когда девушка очнулась, Лазар лежал на ней, весь в крови, изодранный и едва живой…

Умереть не страшно. Многие люди думают, что после смерти ничего нет. Но они ошибаются. Лион знала это по собственному опыту. Она поняла это в тот день, когда ее саму убили; когда ее сердце остановилось на восемь с половиной минут; когда жизнь ушла из нее, оставив тело на том операционном столе. Она не боялась смерти, она боялась боли, боялась умереть в страданиях и муках. И, наверное, боялась умереть в одиночестве и того, что после ее позабудут, даже не станут искать и вспоминать. Самое страшное это когда от тебя ничего не остается, никаких следов, и никто не замечает твоего исчезновения.

Похоже, ее преследовал какой-то злой рок. К несчастью, такие люди в природе попадаются. Кто-то живет нормально, кому-то вечно везет, а кто-то постоянно оказывается не в числе фаворитов фортуны, и из-за этого под “горячую руку” попадают окружающие.

Три шрама на коленке. Адриан Жобер. Тоже французский коллега. Спас ее от руки серийного маньяка. Они его загнали на склад, он подстрелил Лион, ранил трижды в ногу и уже целился ей в голову, когда Жобер спустил курок.

Рваные полосы на левой икре и на правом бедре. Юрбен Жуо. Дело о Рольене, шпионе преступного авторитета, проникшего в полицейскую систему. Он преследовал ее и Юрбена. На стройплощадке завязалась борьба, железные прутья вонзились ей в ногу, оставляя глубокие раны. Жуо ударился головой о каменную плиту и потерял сознание. Она и Рольен сцепились вручную, на самом краю площадки, находившейся на высоте двадцати этажей над землей. Она была ранена, ослабела. Ее подсекли, и девушка повисла на краю. Убийца наставил на нее пистолет, когда Юрбен пришел в себя и сбил Рольена с ног, сбросив вниз.

Жизнь беспощадна, она не испытывает сострадания, и в большинстве случаев удается уцелеть благодаря невероятному чуду. Все это уже пройдено сто раз, испытано и прочувствовано. Никаких открытий, только суровая реальность. Но сейчас Лион хотелось забыть об этом. Как-никак Рождество, праздники… Стоит стереть с лица тени прошлого и пойти назад, в гостиную. Да и с Шерлока довольно, не хватало ему еще переживать из-за ее старых проблем.

Скай грустно улыбнулась, вылезла из ванной и принялась вытираться полотенцем. До прихода гостей оставалось меньше двадцати минут. Стоило поторопиться.

*

Большая комната была прибрана и вычищена. Посередине стоял небольшой изысканный лакированный стол. На нем красовался воистину праздничный ужин и бутылка дорогого вина. Карнизы над окнами были украшены светящимися гирляндами. Лестрейд сидел на диване, сложив ногу на ногу, и о чем-то говорил с миссис Хадсон, которая намазывала на последние бутерброды икру. Лион, раскладывая столовые приборы, тихо перебрасывалась короткими фразами с Шерлоком, рассказывая о том, что выяснила в морге, и делясь своими подозрениями.

- Считаешь, он сводит все к прошлому разу? – шепотом спросил Холмс.

- А у тебя есть другие предположения? – так же шепотом ответила Лион. – Согласись, все слишком уж похоже.

- Опять будет бассейн?

- Надеюсь, что нет. Вообще, я надеюсь, что ничего не будет. Я хочу, чтобы ничего не было, но боюсь, что он не отстанет до тех пор, пока кто-то не пустит ему пулю в лоб. И если это будешь не ты, это буду я.

- В таком случае я постараюсь добраться до него быстрее.

- Мы постараемся. У двоих больше шансов.

- Согласен.

На часах щелкнуло одиннадцать.

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею,

А тем, кто прочь бежит, кидается на шею.

Этот час был наполнен только улыбками и смехом, ни единой ноты грусти, печали, ни единой мрачной тени прошлого. Они все веселились, рассказывали что-то друг другу, параллельно с этим налегая на восхитительный ужин.

Беседа текла плавно и неспешно, болтали о том о сем. У Шерлока все никак не кончался запас его старых и очень увлекательных дел, повествование которых Лион с нескрываемым интересом слушала, да и Лестрейд не отставал от сыщика. Как-то незаметно разговор переключился на детские годы, и вот тут настала очередь Скай. Она упомянула о своей старой квартире на солнечной улице, где провела первые десять лет своей жизни, и где росло много-много кленов. О детской площадке, где она лазила с местными мальчишками днями напролет. О небольшом пруде, где почти круглый год кантовались утки, и куда иногда, при большом везении и удачном стечении обстоятельств, залетали лебеди. О телескопе на чердаке загородного дома ее дяди; о том, как она ночами смотрела на звездное небо, когда на Землю опускалась темнота.

Откровенность не являлась ее основной чертой, но со всей этой компанией, да и с Шерлоком, было проще, чем со всеми другими. Ей не нужно было объяснять, не имелось необходимости, он прекрасно понимал ее с полуслова, стоило только открыть рот. Прямо-таки мужская копия ее самой, только с некоторыми серьезными изменениями, делающими ее исключительной.

“Инь тянется к Янь, противоположности стремятся стать единым целым и создают равновесие. Весы постоянно колебались, не находилось того, что могло бы это остановить. Либо груз был слишком легок и прост, либо чересчур тяжел и запутан. Лишь когда столкнулись эквиваленты, чаши перестали качаться и замерли. Они нашли друг друга. Волк и Волчица соединились, и теперь им нужно выстоять последнюю бурю. После которой они будут, наконец-то, свободны и… счастливы”.

Было уже без пяти двенадцать. Собравшиеся наполнили бокалы, когда вдруг раздался звонок в дверь.

- Кого это принесло? – удивился Лестрейд. – В такое время все дома сидят и минуты считают. Если я ничего не перепутал…

- Да, вы правы. А кто-то, видно, уже перебрал с выпивкой, – Лион вышла в прихожую и открыла дверь.

Накануне, тогда же, когда убили консьержа, на ее лестничной площадке какие-то хулиганы выбили окна в обоих концах коридора, и поэтому по нему сейчас гулял холодный ветер.

На пороге стоял молодой и чем-то похожий на воробья человек с растрепанными светлыми волосами и карими глазами. Одет он был в коричневый костюм, поверх которого устроился удобное пальто того же оттенка.

- Чем могу помочь? – вежливо поинтересовалась девушка, зябко передергиваясь от морозного ветерка.

- Детектив Лион Скай? – произнес с легким акцентом незнакомец.

- Ну, вроде пока да.

- Мое имя Саймон Дейкер.

- Мне это ничего не говорит.

- Да… я уже понял, – замялся на секунду блондин. – Вы знаете Александра Соломоновича Зубровского?