— Кстати. — Мысль пришла в голову и осенила меня внезапно, словно ссыпавшаяся горная лавина, прервав воцарившееся на долгие несколько минут тягостное молчание. — Как ты?.. Я вижу, что ты все еще охотник, и снова на задании… Как тебе удалось получить прощение у Джиэнпиро за мой проступок?
— Охотники, которых я вызвал, как и я, владели ключами от порталов в иные миры и заточили твоего мужа в тюрьме для монстров Соединенных Штатов, психиатрической больнице твоего родного мира. Пусть и не ликвидирован окончательно, но граф Владислав Дракула был обезврежен. Так что задание было почти что выполнено. Меня пощадили и оставили при соборе, хотя от нудных фразочек Джиэнпиро типа ‘Я же говорил тебе, сын мой!’, я избавлен не был.
— Понятно… — Больше я не знала, что сказать, поэтому просто тупо уставилась в стену напротив немигающим взглядом.
— Осталось лишь одно незаконченное дело… — Ван Хельсинг рванулся ко мне и сгреб меня в охапку так резко и стремительно, что я, было, подумала, что он собирается меня убить. Но едва коснувшись моих, наверняка, ледяных для него губ, он быстро отстранился и наскоро поднялся с кровати, обернувшись ко мне спиной, наверняка, чтобы я не увидела его в смятенных чувствах. После этого он тихо бросил через плечо. — Я злился. Долго и муторно. Но сейчас понимаю, что не имел на то права. У меня нет права претендовать на чужую женщину. Пусть она и стала любовью всей моей жизни, но она не моя, и ей никогда мне не принадлежать. Теперь я вижу это. И именно поэтому я возвращаю тебе твой поцелуй из вишневого сада. Больше ты мне ничего не должна, и больше ты меня никогда не увидишь. Будь счастлива Лора Уилсон-Дракула и береги себя. Будь покойна. Можешь не волноваться ни за себя, ни за Влада. Я скажу, что не нашел вас в замке, что, скорее всего, вы переехали в какой-то из других миров. Мои глубочайшие извинения за окно…
Расправив свой стальной трос и больше не обернувшись ко мне лицом, нахлобучив шляпу поглубже, самый знаменитый охотник и борец с нечистью в мире исчез в разбитом проеме окна нашего с мужем замка, а я еще долго сидела на кровати в смятении, скрестив под собой ноги по-турецки, касаясь большим и указательным пальцем правой руки нижней губы, все еще ощущая прикосновение к ней человеческих теплых уст…
====== Глава 25 – Звезды падают с небес под финальный аккорд Bella notte ======
VII. ВЗГЛЯНУТЬ НА ЖИЗНЬ СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ
ГЛАВА 25 — ЗВЕЗДЫ ПАДАЮТ С НЕБЕС ПОД ФИНАЛЬНЫЙ АККОРД BELLA NOTTE
Ведь для того, кто всегда умел верить,
Просто поверить, что все будет снова.
2010 год по меркам мира без магии.
Маятник моей жизни пришел в движение. В мире без магии, мире обычных людей, прошло всего лишь четыре года с момента воцарения Анны Вольф, как королевы Трансильвании и нашего мира. У нас же миновало целых сорок лет. Рассказывать, в общем-то, нечего. Две тысячи седьмой год по меркам измерения реального мира надломил меня, заставив всерьез задуматься о том, на какой стороне я желаю быть. Я любила Владислава. Я всегда его любила и всегда буду, но мое психическое состояние с каждым прожитым нами совместным днем все больше давало крен, и я не могла это игнорировать. Мы ссорились все чаще и мирились все реже, а потом, в один прекрасный день, я больше не смогла и не захотела выносить подавляющую тьму, в которую он меня затягивал. Ничего во мне не изменилось. Я не хотела уходить от него. Я не хотела жить без него и сопротивлялась всеми силами, но, видимо, сработали какие-то внутренние рефлексы, и мой мир оказал мне услугу, о которой я не очень-то и просила. Одним прекрасным утром я очнулась для того, чтобы начать новую жизнь. В Соединенных Штатах Америки. С другим лицом, иным родом деятельности и именем, которое мне не принадлежало. За годы, начиная две тысячи восьмым и заканчивая началом две тысячи десятого года, опять же по меркам мира без магии, в котором я росла, я сменила три жизни, три внешности, три оболочки, три имени и троих мужчин, за двумя, из которых побывала замужем, от одного из которых родила ребенка. Нелегкая заносила меня в Канзас под именем Дианы, в вечно пасмурный и дождливый Форкс под именем Соланж, и, наконец, в штат Делавэр, в местечко под названием Голубая Бухта, под именем Элис. Живя в новой оболочке, новыми жизнями, я начинала отвлекаться и вспоминать о графе все реже. В первой жизни — жизни охотницы Дианы, получалось даже вполне себе успешно. Родив сына — Дерека, мы с мужем, Дином, воспитывали малыша настоящим крутым борцом с нечистью. Но мой бывший муж так просто не желал дарить мне долгожданный покой и забвение от него. Однажды, после блуждания по зачарованному лесу в Брокенстоуне, зачищая гнездо вампиров в штате Мэн, мы с Дином попали в засаду. И тут появился Владислав. Прикончив всех своих братьев по крови, он вместе с ними чуть не убил Дина. Пытаясь вернуть мужа к жизни и рыдая над его распростертым телом, я услышала холодный голос в голове. — Это последствия твоего бегства, Лора. Или Диана, или как тебя там еще зовут. Беги, прячься, скрывайся, будь женой хорошего парня. Но все мы знаем, что это не жизнь, а симуляция. Рождена ты была под именем Лоры, а не Дианы. Вся твоя жизнь здесь — фальшивка. Признай это. У нас все было по-дурному, по-сумасшедшему, но зато по-настоящему…
Не стерпев обиды, я впервые за всю жизнь, с рассудком, не затуманенным ничьим принуждением, не подавляемым чужой силой воли, кинулась на него с колом. Убить не убила, но, сомневаюсь, что осиновые занозы в сердце терпеть приятно.
В промежутке между жизнью вне Владислава номер один и номер три, про вторую даже рассказать, в принципе, нечего, ибо все было до неприличия приторно и ванильно, я снова каким-то чудом оказывалась в шкуре Лоры Уилсон, и мы с ним урывками проводили время вместе. Я обучала своего бывшего хитрым тактикам стратегии рукопашной, фишечкам, которым меня учила Дэнелла Тефенсен в свое время, но все-таки больше не для обучения, как такового, а для мстительных пинков за то, как он посмел поступить с Дином. Не смотря на закипавшую в моем сердце на тот период ярость, было и что-то хорошее. Иногда мы часами играли на фортепьяно в четыре руки, иногда эти часы проводили в постели, и я выплескивала столько энергии, выпуская зверя из себя, сколько не позволяла себе ни с одним из моих трех мужчин моих трех новых оболочек. Мы могли заниматься чем угодно, но я не обещала вернуться за все последние двадцать лет окончательно, по правде говоря, ни разу. Мне нравилось быть во тьме отстраненно. Появляться на короткое время, смотреть ему в глаза, делить ночи любви и огня на двоих — двоих ненасытных, озлобленных на весь мир любовников, но к жизни с ним изо дня в день я была не готова, попробовав, что есть обычные светлые человеческие чувства, и как это прекрасно — без подчинения девушки, как рабыни; без извращений и БДСМ; без зверских пыток во время секса; с нежностью и любовью, в которой тебе боятся причинить боль; в которой носят на руках. В две тысячи восьмом году, по меркам мира человеческого, мой рассудок, клейменный и зараженный им, немного очистился, и я, наконец, увидела, каким рабским было иго самой мучительной и настоящей любви моей жизни. Вновь вернуться в клещи, сдавливавшие мне горло и лишавшие силы воли, кто бы как ни осудил меня за это, я не могла. Мне хотелось жить дальше. Жить, а не существовать через силу, чувствуя скованность по рукам и ногам, за годы утерявшую любые намеки на шарм. Видимо, природное жизнелюбие пробилось через пелену тумана, заволочившего мне мозги. Я хотела узнать, что такое нежная любовь. А с Владиславом мне этого почувствовать было не суждено никогда… Наконец, когда я переступила через вторую жизнь без моей истинной любви, связав свою судьбу с преступным лицом, участвовавшим в экспериментах над людьми и впутавшимся в долги у мафии Якудза, в той самой вышеупомянутой Голубой Бухте штата Делавэр, я встречала Владислава лишь мимолетом. Дважды. Роберт Лайл, мой муж из третьей жизни, хоть и был человеком, но, отнюдь, не робкого десятка. Свыкнувшись с тем, что перед ним стоит наглый и ухмыляющийся вампир секунд за сорок, он коротко пустил ему пулю в лоб, и пока граф приходил в себя, я, под именем Элис, и Роберт скрылись с места происшествия.
